Ричард Ламберт - Дорога волка [litres]

В понедельник начался новый семестр. Я поехал в школу. Не доезжая до центрального входа, я остановился, поднял велосипед (он был тяжёлый), переставил за каменную стенку и пристегнул к ветке дерева. Прошёл через поросшее травой поле и вошёл в здание со стороны заброшенной хижины.

Никто со мной не разговаривал. Наверное, боялись, что я вцеплюсь в них зубами.

Я увидел Зеда в коридоре. Я был уверен, что он заметил меня, но его взгляд не задержался на мне ни на мгновение. Зед прошёл мимо, огромный и непроницаемый.

Первым уроком было естествознание. Потом география. Слова учителей пролетали мимо моих ушей, оставляя за собой белые следы, как самолёты.

На перемене я попытался найти Дебс. Её не было за хижиной. И на Травяном Холме. И в библиотеке. И на площадке. Она всё ещё не отвечала на сообщения.

После перемены был английский у мисс Эндрюс, и там сидел Стив Скотт. Он не сказал ни слова. Даже не смотрел на меня. Но я чувствовал его.

Мисс Эндрюс позволила мне сидеть молча, не спрашивала. Мы почти закончили «Зов предков», она подводила итоги. Я начал думать, что Стив решил забыть о нашей вражде. Но когда мисс Эндрюс отвернулась, чтобы что-то написать на доске, он посмотрел на меня и провёл указательным пальцем по горлу.

Не отрывая взгляда от его глупого ехидного лица, я зевнул. Закончив писать, мисс Эндрюс повернулась обратно. Она посмотрела на нас, уверенная, что что-то произошло. Но что именно, она не знала.

Ланч. Я ищу Дебс. Остерегаюсь Стива и его волчьей стаи. Глава стаи решает, кто что ест. И он возглавит атаку. Дебс нигде нет.

Я боялся, что она не хочет меня знать.

Её не было ни в столовой, ни в библиотеке. Её не было в классной комнате. Не было на площадке или у заброшенной хижины. Я пошёл длинным путем к Травяному Холму, вверх по склону к главной дороге, через стенку и по узкой тропинке.

На Холме я увидел несколько парочек. Они группой сидели на камнях, съёжившись, выдыхая облачка. А на извивающихся корнях, расползавшихся по земле, стояла Дебс. С мальчиком.

Я решил вернуться обратно. Мальчик заметил меня, что-то сказал Дебс, и она тоже глянула в мою сторону. Пока я подходил, она повернулась ко мне спиной. Мальчик слегка улыбнулся: должно быть, она скорчила ему рожу. Я не знал, как его зовут, но он был в её параллели. Светловолосый.

Парочки затихли, будто знали, что мы с Дебс поругались, и ждали представления. Мне пришлось идти вперёд, потому что идти назад было слишком страшно. На ней была военная куртка, но в её причёске что-то изменилось. Я не знал, что.

– Увидишь, – произнесла она.

– Привет, Дебс.

Она повернулась ко мне.

– Оу, я тебя не заметила. Чем могу помочь?

Чем могу помочь?

– Ты получала мои сообщения? – спросил я.

– Я немного занята.

Мальчик сдавленно хихикнул. Я не знал, что делать.

– Ну?.. – ехидно спросила она, кривя рот и бросая взгляд на Прекрасноволосого. Будто я был чем-то незначительным и смехотворным.

– Я хотел знать… – начал я и задумался: что же я хотел знать? Может, почему мне так жарко в такой холодный день, когда дыхание превращается в облачка? Вдруг я понял. – …Что произошло, когда ты увидела волка той ночью?

– Я занята, – сказала она с ненавистью и отвернулась.

Прекрасноволосый снова усмехнулся.

– Ты умеешь говорить, или только издаёшь животные звуки? – спросил я у него.

Он шагнул ко мне, выпячивая грудь и расправляя плечи. Как горилла.

– Не угрожай мне, придурок, – сказал я.

Прекрасноволосый бросился на меня. Я отошёл. Рука Дебс обхватила его, распластав пальцы по его куртке.

– Он этого не стоит, Сэм, – сказала она, будто всё время только смотрела ужасные дневные сериалы и цитировала их.

– Господи, ты иногда такая идиотка, Дебора.

– Проваливай, Лукас , – она произнесла моё имя так, будто оно вызывало отвращение.

Я развернулся и спустился с холма. Я слышал, как парочки – воркующие птицы – смеются. На полпути вниз я показал кому-то из них палец.

Один из парней завыл, как морской котик, и захлопал руками как ластами. Остальные залились смехом.

Я не слушал. Но слышал.

Когда я вернулся из школы, бабушка ещё провели на работе. Теперь у нас был интернет. Я вышел в сеть и посмотрел, чем занимались Митеш и остальные. На выходных они все были на вечеринке.

Я положил в камин несколько слоёв бумаги и растопки, потом несколько маленьких полешек. После этого пошёл в сарай принести пару поленьев побольше, чтобы они просушились. Птичка-Зорро то влетала в своё гнездо в стене, то вылетала из него.

Бабушка вернулась уставшая и замёрзшая. Её лицо выглядело мягче обычного. Её сумка, набитая папками, тянула к земле. Она бросила её на пол, потёрла голову и сжала живот.

– Хочешь чашку чая? – спросил я.

Она кивнула.

Я разжёг камин и пошёл ставить чайник.

– Как прошёл твой день? – спросила она, вглядываясь в меня, будто в тумане.

– Иди присядь, я принесу тебе чай.

Я принёс чай и сел в кресло у камина напротив бабушки. Она сидела с чашкой в руках и смотрела на огонь.

– Как-твои-дела-сегодня? – спросила она. Она произносила слова странно, как компьютер.

– Ты в порядке, бабушка?

Она медленно кивнула из своего тумана.

– Если тебе нехорошо, надо сходить к врачу.

Я не был уверен, что она меня слышала.

– Пожалуй, я прилягу перед тем, как пить чай, Рейчел.

Моё сердце стукнуло сильнее обычного.

Она попыталась встать, но замерла, глядя в сумерки за окном.

– Что такое? – спросил я.

– Просто каменка, – сказала она.

Я выглянул и увидел птичку-Зорро, прыгающую по веткам в тусклом свете. Бабушка вышла, забрав кружку, и вздохнула, ставя её на лестницу, чтобы снять свои мартинсы. Потом медленно потопала наверх затянутыми в чулки ногами.

Кендал. Темнота. Час пик на дорогах. Школьники у реки. Здание Национальной Службы Здравоохранения, в котором работает Иэн. В темноте светлые комнаты. Женщина в тёплой одежде, склонив голову, поднимается по лестнице. С ней девочка. Я, уже опоздавший и невидимый во тьме, смотрел, как они проходят в стеклянные двери и снова появляются в комнате ожидания за ними.

Школьники идут мимо. Болтают. Ушли.

Глубокий зимний холод.

Я постучал.

– Входите!

Я вошёл.

– Здравствуй, Лукас.

Я сел.

Тишина.

– Хочешь снять куртку?

– Нет.

Радиатор по-прежнему страдал животом.

Ещё немного тишины. А потом ещё много.

Прежде, чем нарушить тишину стало слишком уже невозможно, Иэн заговорил.

– Как прошла твоя неделя?

Это меня удивило.

– Так что, вы не начнёте меня отчитывать за опоздание?

– Нет. Хотя мне интересно, – спокойно сказал он.