Ричард Ламберт - Дорога волка [litres]

Я развернулся.

Там по тёмной земле к нам шёл волк.

Он ослаб. Выглядел уставшим и больным.

Волк остановился в нескольких ярдах от нас и открыл пасть, как будто улыбался, свесив язык на бок. Его шерсть была темнее обычного.

Я шагнул к нему.

– Стой! – прошипела Дебс, сжимая мою руку.

Я расцепил её пальцы, глядя прямо в глаза волку. Я пытался не обращать внимания на его зубы. Я сделал ещё шаг.

Волк не двигался.

Шерсть на его шее была покрыта красным.

Убийца стад. Убийца оленя. Убийца моих мамы и папы.

Я медленно поднял руку.

– Стой! – снова прошипела Дебс.

Волк захлопнул пасть и больше не улыбался.

Моя рука застыла между нами. Его ноздри раздувались и сужались. Он принюхивался.

Я наклонился вперёд, медленно пронося руку вдоль его длинной морды. Я поднёс пальцы к взъерошенному меху там, откуда сочилась кровь. Я коснулся волчьей шерсти.

Волк моментально обернулся и схватил меня зубами за запястье. Огромными зубами, которые могли перемолоть кости.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал я, стараясь не звучать испуганно.

Волки могут чуять страхохимикалии.

Он замер на несколько секунд и разжал челюсти. Я медленно подтянул руку обратно. Сделал шаг назад.

Столкнулся с Дебс.

Она вцепилась в мою куртку. Я чувствовал её пальцы на своей спине.

– Ты в порядке? – прошептала она.

Я поднял ладонь, Дебс испуганно вдохнула: моя рука была вся в крови.

– Это его.

Волк смотрел куда-то мимо, будто нас и не было вовсе. Он медленно согнул передние лапы, потом задние. Он лежал как король. А потом опустил свою огромную голову на могучие лапы.

– У тебя есть вода? – спросил я.

– Нет.

– До моря далеко?

– Ниже по склону есть ручей. Со всех сторон болота и реки, мы в ловушке.

– Серьёзно?

– Да.

Я двинулся вниз по склону.

– Куда ты пошёл? – хрипло крикнула Дебс.

– За водой.

– Не оставляй меня с ним! – она широко взмахнула руками.

– Он тебя не тронет.

Ниже, за упавшим деревом, был забор с колючей проволокой. Я перелез через него, ободрав куртку.

Болото было широким, бескрайним, спокойным. В многих милях от меня на его берегу виднелись светящиеся окна домов. С другой стороны был залив, и за ним едва различимо светился город. Я прошлёпал по грязи и встал на колени на берегу. Оторвал рукав куртки и намочил его. А потом взял двумя руками и понёс обратно вверх.

Когда я поднялся обратно, Дебс стояла ровно на том же месте, ровно с тем же выражением на лице. Волк, похоже, спал.

– Куда ты пропал? – прошептала Дебс.

– Остановился полюбоваться видами.

– Налюбовался? – огрызнулась она.

Я встал на колени рядом с волком.

– Я не причиню тебе вреда.

Волк открыл глаза, но не двигался.

Я наклонился, прикладывая мокрый рукав к его шее.

– Стой! – прошипела Дебс.

Волк перекатился на бок. Я замешкался, но потом опять наклонился и положил руку на мокрую ткань. Волк вздрогнул. Тот его глаз, который я видел, смотрел не на меня, а просто в никуда. Я смыл с волка запёкшуюся кровь и грязь. Я сделал это так хорошо, как мог. Потом снял куртку, вырвал самый чистый кусок подкладки, снова замешкался. Но потом овладел собой и прижал подкладку к ране на волчьей шее.

Я чувствовал, как волк дёрнулся. Его голова взметнулась, я замер. Волк успокоился.

– Ему нужно попить, – сказал я.

Дебс молчала.

Я осознал, что тоже хочу пить.

– Если мы его отсюда не уведём, его убьют, – сказала Дебс.

Волк дышал тяжело и глубоко, моя рука поднималась и опускалась вместе с его шеей.

Не без труда, но я всё же завязал рукав вокруг его шеи. И сел рядом.

Мы оставались в таком положении довольно долго.

Вертолёт прочёсывал лес своим прожектором. Когда он приблизился к нашему участку, мы сползли к упавшему дереву. Под ним мы нашли яму, в которой можно было спрятаться. Волк поднялся, с трудом подошёл к нам и со стоном плюхнулся на землю.

Мы ждали, слушая жужжание вертолёта над лесом, следя за прожектором.

Это продолжалось несколько часов. Мы прятались в темноте, полусидя под лежащим стволом. Волк спал, его грудь вздымалась и опускалась. Он шумно дышал и дёргал лапами, постанывая во сне.

– Что мы будем делать? – спросила Дебс.

– Мы можем перейти болото?

– Нет.

Мы помолчали.

– Может, подождём, пока начнёт светать, и проскользнём мимо них.

Молчание.

– Ладно, – сказала наконец Дебс.

Молчание.

Дебс вздрогнула.

– Ты замёрзла?

– Нет, – она бросила это слово как снаряд.

Я плохо видел лицо Дебс, но разглядел, что оно обращено ко мне, глаза широко открыты.

Долгое время мы молчали.

– Куда бы ты пошёл, если бы мог уйти куда угодно? – вдруг спросила Дебс.

Я поразмыслил над ответом.

– Прочь от всего. От всех людей. В дикую природу. А ты?

– Я бы отправилась в путешествие. Посмотрела бы города, горы, реки, океаны, леса, дороги, пустыни. Делала бы что хочу и говорила бы что хочу.

Я хмыкнул.

– Что?

– Ничего, просто звучит очень по-твоему.

Дебс немного расслабилась. Мне показалось, что я вижу блеск в её глазах. Она замерла, почти совсем не двигаясь.

Я коснулся её сжатых кулаков. Они были ледяными, и я принялся греть их своими руками.

Мы сидели так довольно долго.

Дебс уронила свою голову на мою. Я чувствовал её дыхание на своём лице. Меня начало клонить в сон.

– Ты спишь? – пробормотал я.

Дебс прижалась ко мне, и я чувствовал, как бьётся её сердце. Я слушал, как ветер шумит в деревьях.

– Мы там ещё побываем, – прошептал я.

Дебс ничего не ответила, и внезапно мои слова показались мне дурацкими.

Я чувствовал, как двигаются её рёбра при каждом вдохе и выдохе.

Холодная ночь. Рёв вертолёта.

Меня разбудило жужжание пчелы.

Солнечный свет, лёгкий туман. Шум воды. Я лежу посреди зелени. Неподалёку растут колокольчики.

Пчела размером с фалангу большого пальца шумно пролетела мимо.

На моей груди, как на подушке, лежала голова Дебс. Руки прижаты к телу, чтобы не замёрзли. Я обнимаю её одной рукой. Шум воды доносился снизу. Птичьи песни раздавались со всех сторон. Я лежал и смотрел на маленькую птичку с крючковатым клювом. Она носилась по стволу дерева как белка, а не как птица. Я не мог понять, летает она или бегает.

Вертолёт исчез.

Волк был жив, он дышал. Теперь, в дневном свете, я смог разглядеть все его цвета: белый, серый, на морде чёрный, рыжий и коричневый. Шерсть грубая, но не жёсткая. Его мощная грудь и плечи покрыты запёкшейся кровью.

Хрустнула ветка.

Я медленно повернул голову. Ярдах в сорока от нас по покрытому колокольчиками склону шёл полицейский. Один из тех двоих, что приехали на белом фургоне. Он держал в руках винтовку, приложив её прикладом к плечу и направив в землю. На небольшом расстоянии от него шагал другой полицейский с винтовкой. Они двигались по лесу, не замечая нас.