Александра Лисина - Проклятие королей [litres]

– Где?

– Везде понемножку. Кроме разве что Белого квартала.

Я посмотрел на ученика с одобрением:

– Сколько их?

– Тринадцать. Все потерпевшие – мужчины среднего возраста, различной комплекции и профессий. На всех напали вечером или ночью. Способ нападения различный – кого ударили по голове, кого-то просто впечатали в стену или столкнули в канаву, где-то для нападения использовались подручные средства, а кто-то словил по шее кулаком… Из тринадцати пострадавших трое погибли мгновенно, еще два человека скончались не сразу, но тоже до прибытия целителей. Один после того, как ему проломили голову, стал умственно отсталым. А остальные отделались шрамами и переломами. Общее в этих делах только одно – судя по характеру ран, нападавший был один. Но никто из выживших его не видел.

– У нас тут что, невидимка завелся? – удивился Мэл.

– Скорее, кто-то довольно сильный, быстрый и не гнушающийся ради пары золотых вышибать из случайных прохожих дух. Роберт, ограбления в этих случаях были?

– Почти всегда, – кивнул мальчишка. – Но они какие-то странные: нападавший всякий раз забирал что-то одно – меховую шапку, золотой перстень, цепочку…

Я встрепенулся:

– Не понял. Он что, забирал сувениры на память?

– Мастер Хокк сказала, что он брал только то, что бросалось в глаза, – подтвердил Роберт. – В одном случае у жертвы было при себе и золото, и деньги, но за деньгами убийца почему-то не полез. Забрал только перстень и цепочку. В другом наоборот – у жертвы была сумка. Большая, кожаная, новая. Ее-то нападавший и унес. Складывается впечатление, что он брал лишь то, что плохо лежало. И не особенно утруждался поисками других ценностей.

– То есть собственно грабеж его не интересовал… – задумчиво протянул я. – Но тогда почему он не удостоверился, что все его жертвы мертвы? Странно и для вора, и для маньяка.

– Вы нашли его, мастер Рэйш? – с надеждой вскинул голову мальчик.

– Я пока нашел только след. Идем. Проверим, что творится у дома номер два по Грозовой. Если Лив все запомнил правильно, то может статься, что сегодня мы отыщем его недоубийцу.

Прямая тропа привела нас аккурат к одной из меток, которую я оставил больше полугода назад.

Улица Грозовая, два – проклятое местными жителями, дважды проклятое сыскарями место убийства их коллег и, наверное, стократно проклятый дом, который за столько времени так никто и не сподобился купить.

Остановившись напротив него, я наскоро огляделся и без особого труда отыскал тот самый след, который смутил меня в первый раз. Как я уже говорил, местные жители старались огибать неблагополучный особняк стороной, поэтому возле крыльца даже спустя столько времени натоптано не было. Однако двойной, на редкость четкий след от тяжелых сапог с характерными поперечными вмятинами просматривался возле самых ступенек. Словно обладатель приметных армейских сапог понятия не имел, почему о доме идет дурная слава, или же ему было глубоко начхать.

Его след и сегодня остался незатоптанным. Но поскольку перед нами пока еще был след не преступника, а лишь подозреваемого, я не стал на него вставать. Вместо меня это с усмешкой сделал Мэл, а нам с Робертом оставалось лишь отследить поводок и открыть прямую тропу на сигнал Палача, который, как и раньше, безошибочно отыскал свою жертву.

Тропа привела нас в соседний квартал. В самый обычный, умеренной степени ветхости и обшарпанности дом, откуда как раз выходила тучная, закутанная в теплую шаль женщина средних лет.

При виде мага Смерти на своем крыльце дама совершенно искренне оторопела и едва не отшатнулась. Затем так же искренне осенила себя знаком Рода. После чего перевела дух, перехватила поудобнее сумку и на редкость сварливо осведомилась:

– Кто вы? И что вам нужно? Если вы пришли к моему мужу, то спешу напомнить, что его уже допрашивали! И ничего нового с тех пор с нами не произошло!

Я окинул невежливую леди быстрым взглядом. Довольно бедно одетая и не слишком опрятная. Лицо оплывшее, но с упрямо выпирающим вперед подбородком. Маленькие заплывшие глазки, аккуратный нос, который смотрелся бы приятно, если бы не свисающие на воротник щеки. Неприятная особа. Но при этом достаточно смелая, чтобы в глаза хамить темному магу при исполнении.

«Арт, он внутри, – бодро отрапортовал Мэл. – Будить? Или ты сам его напугаешь?»

Я вежливо улыбнулся супруге нашего подозреваемого и достал из кармана служебную бляху.

– Боюсь, я все же вынужден потревожить вас и вашего мужа, сударыня. Если вы не желаете общаться со мной здесь, то мне придется пригласить вас в Управление. Пройдемте? Или хотите сначала увидеть ордер?

Тетка тут же занервничала и, быстро оглядев пустую улицу, все-таки отперла дверь.

– Заходите, – буркнула она, бросив сумку куда-то в угол. – Сейчас разбужу мужа и вернусь.

Мы с Робертом осторожно поднялись по ветхим ступеням, а дама тем временем сняла отороченное выцветшим мехом пальто, размотала шаль, открыв нашим взорам короткие, порядком всклокоченные рыжеватые волосы. И, бросив платок на сумку, направилась в глубь дома, откуда вскоре послышался скрип еще одной двери.

– Интересно, почему ее муж спит? – вполголоса поинтересовался мальчик, демонстративно кинув взгляд на улицу. – Еще же светло. Или он привык бодрствовать по ночам? Может, он любит гулять в темноте? Поэтому и отсыпается днем?

Я хмыкнул:

– Имеешь в виду, что по ночам приличные люди по улицам не бродят?

– Ага. – Лицо Роберта озарилось хитрой улыбкой.

– Тогда и нас всех записывай в категорию неприличных. Особенно Мэла, потому что он, по-моему, вообще никогда не спит. А если и спит, то точно вполглаза.

Мальчик наморщил нос, вынужденно признавая мою правоту, а из глубины дома тем временем снова послышались шаги. Невоспитанная леди при виде нас, стоящих в коридоре, снова насупилась и, кинув раздраженный взгляд на царящую на улице вьюгу, неприязненно буркнула:

– Дверь закройте. Чай, не лето уже. Весь дом мне выстудите.

Роберт, поколебавшись, все же исполнил просьбу дамы, а я тем временем уставился на выбравшегося из дальней комнаты мужичка. Когда-то он, вероятно, был недурен собой и имел такую же недурственную фигуру, но с годами растолстел, обрюзг. Затем какая-то болячка, а может, и старая травма скрутила ему спину дугой, отчего мужик все время кренился набок. И теперь только немаленький рост да широкие плечи напоминали, что когда-то хозяин дома был любимцем женщин. Такие же рыжеватые, как у супруги, волосы – ну, то, что от них осталось, – стояли торчком, окружая большую лысину. Небритое лицо выглядело помятым, на левой щеке отпечатались следы грубой ткани в клеточку, словно мужик уснул не в постели, а на паласе. Съехавшая майка и растянутые на коленках штаны только усиливали впечатление неряшливости. А густая сеточка сосудов вокруг носа и на подбородке красноречиво намекала, что мужик, помимо прочего, был не прочь приложиться к бутылке. Хотя конкретно в этот момент перегаром от него не пахло, да и глаза были скорее сонными, чем пьяными. А вместо раздражения от неожиданной побудки в них стояла подозрительно знакомая, давняя и какая-то обреченная тоска.