Галина Герасимова - Дорогами Пустоши [litres]

– Ну и черт с ним. Лучше давай готовиться к поездке, а то завтра вставать на рассвете. – Бенита постаралась непринужденно улыбнуться. Вышло криво. Испуг еще не прошел, пусть Квон и оказался прекрасным утешителем.

– А тебе долго собираться? – Напарник посмотрел на нее с каким-то задумчивым видом.

– Да нет, минут двадцать, – прикинула девушка.

– Тогда идем спать, утром возьмешь вещи. – Квон увлек ее в свою комнату.

От неожиданности Бенита так растерялась, что замерла на пороге, где он ее отпустил. Пришла в себя, когда напарник отстегнул перевязь и начал неспешно расстегивать рубашку. А не многовато для нее потрясений? Он ведь шутит?

Бенита судорожно вцепилась в папку с бумагами, которую все еще держала в руках, и покосилась на дверь. Часть ее сгорала от любопытства, другая, почему-то матушкиным голосом, требовала немедленно покинуть комнату мужчины, третья хотела спать после всех перипетий.

Квон по-доброму улыбнулся и подошел, всколыхнув еще больше эмоций.

– Не сомневаюсь, что это отличный способ отвлечься, но давай сегодня просто поспим рядом. Не хочу после происшествия оставлять тебя одну, – объяснил он.

Отпустить все-таки пришлось – в душ и за сменной одеждой. А после Квон, как и обещал, притянул ее, пахнущую душистым мылом, уложил на узкую постель и обнял, словно огораживая от всего мира. Браслеты Бенита оставила на столике, и без них она чувствовала себя такой слабой. Особенно слабой в его руках. Вот только впервые это было не плохо. Напарник лежал так близко, что девушка ощущала, как его дыхание щекочет влажные завитки волос у нее на затылке.

– Не возись, спи. – Голос его был совсем не сонный и будоражил еще сильнее.

Да как спать, если он рядом?! Неужели самого Квона нисколько не волнует их близость? Детектив не походил на того, кто укладывает в постель всех подряд.

Честно пролежав какое-то время неподвижно, прислушиваясь к его ровному дыханию, Бенита не выдержала, развернулась и столкнулась с внимательным взглядом карих глаз. Напарник не спал.

– Провокаторша, – одними губами произнес он.

– Кто бы говорил! – возмутилась девушка, не делая никаких попыток отодвинуться. И это несмотря на то, что при повороте его рука сместилась гораздо ниже талии. – Сначала делает непристойное предложение, разгуливает без рубашки, а в итоге…

– Разочарована? – развеселился Квон.

– А то ты не чувствуешь, – надулась Бенита.

– Не чувствую, – к ее удивлению, ответил мужчина, и на его лице оставалось все то же мирное выражение. – Пришлось поставить блок. Мне и своего желания хватает, если еще твое добавить, то не сдержусь.

– Так, может, не надо сдерживаться? – Бенита провела ладонью по его груди, с удовольствием понимая, что Квон не солгал, он явно реагировал на ее прикосновения. Их сердца стучали гулко и в такт. – Мне целитель говорил, что плохие воспоминания надо замещать хорошими.

Второй раз проделать то же самое не вышло – мужчина перехватил руку.

– Не думаю, что первый раз оставит одни хорошие воспоминания, – предельно честно сказал он.

Бенита смутилась. Догадался все-таки. Но раз она не видит в этом проблемы, то стоит ли ее придумывать? Она подалась вперед и, дразня, прикусила его нижнюю губу.

– Бета, прекрати! – попытался призвать ее к порядку Квон, а девушка совсем расшалилась и, перевернувшись, оказалась сверху.

Рубашка сползла с одного плеча, а коротенькие тонкие панталоны ничуть не уменьшали остроты ощущений. В том, что мужчине приходилось сдерживаться, Бенита больше не сомневалась, и это почему-то прибавило решимости.

– Ты меня еще по фамилии в такой ситуации назови, – фыркнула она в ответ на его команду и, кажется, переусердствовала.

Квон глубоко вздохнул, а затем наклонил ее к себе, заставив прижаться еще теснее. Так близко они оказывались лишь в тот сумасшедший раз у Гарта, когда Бенита поняла, что от поцелуев можно потерять голову. Но если Квон думал испугать, то просчитался.

– Даже не спрашивай, – серьезно предупредила девушка, едва он открыл рот, и прервала незаданный вопрос поцелуем. Она не сомневалась, что хочет быть с ним, любить и дарить себя. А надолго ли? Время покажет.

К взаимному удовольствию, возражать Квон не стал. Его руки скользнули ей под рубашку, сминая и задирая ее, лаская, провели по ставшей такой чувствительной спине…

Больше до утра они ни о чем не спорили.

Бенита проснулась за несколько минут до будильника и привычным щелчком пальцев попыталась выключить механическую птичку. Запоздало вспомнила, что, во-первых, будильник не ее, а во-вторых, браслеты так и остались на столике. Туда же переместилась одежда. Квона под боком не оказалось, хотя девушка отчетливо помнила, что засыпали они вместе. А сейчас в комнате его не было. Воспользовавшись этим обстоятельством, она встала со смятой постели и прислушалась к собственным ощущениям.

Было хорошо. Тело ныло в неожиданных местах, напоминая о проведенной ночи, но легкий дискомфорт не мешал общему бодрому состоянию. Квон вел себя осторожно, насколько вообще может быть осторожен менталист, потерявший контроль. Несколько отметин на шее можно было замаскировать обычной пудрой или завязать шейный платок.

Пожалуй, Бенита была не прочь повторить прошедшую ночь – не сейчас, чуть позже.

А пока – в душ.

Она отсутствовала четверть часа; несмотря на все желание поплескаться, времени до отлета оставалось мало. Вернувшись же, девушка еще в коридоре почувствовала знакомый запах свежесваренного кофе.

– Немного убежал, пока варил. – Квон протянул ей чашку.

– На первый раз простительно.

Горьковатый напиток обжег губы. Кофе был далек от идеала, взвесь чувствовалась, но огорчать мужчину Бенита не стала. Тем более нежный глубокий поцелуй компенсировал все недостатки.

Отдышавшись и поправив одежду – еще немного, и им обоим снова потребуется душ, – напарники сообразили, что времени не так много. Начались сборы и поднялась привычная суета. Забросить в саквояж самое необходимое, переодеться в дорогу, отыскать куда-то завалившиеся билеты, еще раз проверить саквояж… В последний момент Квон отловил Ринкета и вручил ему папку с делом с наказом передать в руки Олфорду, если тот вернется из больницы. Если Нур пытался якобы случайно потерять дело, то зря надеялся.

Когда они выехали, до отлета оставалось меньше часа. Вполне достаточно, чтобы добраться в порт.

На одной из улочек Квон притормозил у кондитерской, попросил Бениту подождать минуту и вскоре вернулся с кульком конфет.

– Племянники жуткие сладкоежки, – пояснил он, заталкивая кулек в саквояж и снова выруливая к порту, купол которого виднелся неподалеку.

У Бениты тоже лежал подарок детям – механический воробушек, похожий на вестника и способный приносить письма на расстоянии сотни ярдов; немного сладостей, а также скромный подарок родителям Квона: чай из горных трав, ароматный и освежающий – по крайней мере, так убеждала продавщица. В чае Бенита не разбиралась, но справедливо подозревала, что кофе родители Квона, как и он сам, не особо признают. Являться в гости для знакомства с пустыми руками было не принято, она и так чувствовала, что навязывается, а Квон даже слушать не захотел о гостинице.