Алексей Евтушенко - Вечная кровь

Подозрения оправдались. Мой новый знакомый, архивариус Белецкий Иосиф Казимирович лежал в своей спальне на кровати. Мертвый и бледный, как свежепобеленная хата, уставившись остекленевшими глазами в потолок.

Глава 6

Первая схватка

– Что? – переспросил Андрей, хотя очень хорошо расслышал слова товарища.

– Сытые, – терпеливо повторил Симай. – С полными желудками теплой людской кровушки.

– Откуда ты знаешь?

– А у них запах разный. Голодный вампир пахнет совсем не так, как сытый. То же самое, кстати, и к человекам относится. Тебе любая собака могла бы подтвердить, если бы говорить умела.

– В принципе, логично, – кивнул Андрей. – Химия тела меняется от пищи, которая в него попадает. Вот же блин с чебурашкой. Не нравится мне это. Как бы и впрямь нам трупы не найти. Слишком много совпадений.

– Можно подумать, мне нравится, – пробурчал Симай. – Вампир, – это тебе не оборотень. Его убить гораздо сложнее. Помнишь Бертрана?

– А то. Ладно, пошли дальше, раз уж ты след учуял. Грех такую возможность упускать.

– Как скажешь, начальник. Только ствол под рукой держи.

– Угу. Ты меня еще писать стоя поучи.

Они двинулись дальше. На этот раз медленнее, внимательнее, с остановками.

Было по-прежнему тихо, если не считать звуков, которые обычно можно уловить в сентябрьском лесу: ветер прошелестел листьями; еж завозился в кустах; дятел – этот летающий отбойный молоток – выдал крепкую частую дробь где-то в вышине.

Наконец, вышли на довольно обширную поляну. На дальнем ее краю высились два дуба, похожие друг на друга, словно братья-близнецы.

– Туда след ведет, – кивнул Симай. – К этим дубам.

Дубы были не сказать, что слишком уж громадными, но в полтора обхвата, не меньше. Сыскарь тут же представил себе двух кровососов, прячущихся за морщинистыми стволами. Как раз по одному на брата. Стоп, но ведь солнце еще не окончательно зашло. А вампиры, насколько он помнил, дневной свет не переносят. С другой стороны, уже сумерки, и вот-вот стемнеет окончательно. К тому же небо затянуто облаками…

Он вынул пистолет и знаком показал Симаю обойти правый дуб сбоку, а сам направился к левому.

Шаг, еще шаг. Оружие в правой руке смотрит стволом в землю, но в любое мгновение готово взметнуться и плюнуть смертоносным огнем…

Смертоносным?

Обычной пулей вампира не взять. Помнится, для этих целей они лили серебро. Сколько там Симай выторговал у Харитона Порфирьевича, управляющего имением князя Долгорукого, – малую гривенку? Да, точно. Сорок восемь золотников. Или двести четыре и восемь десятых грамма. Не поленился, посмотрел потом в интернете. Серебряные пули отлил местный кузнец. А местный поп прочел над ними положенные молитвы, чтобы уж наверняка. Заодно и над девятимиллиметровыми патронами к пистолету «Грач» Сыскаря. Помнится, был батюшка изрядно выпивши, а посему внимания особого на странные продолговатые и блестящие предметы, чем-то похожие на желуди, не обратил. Освятил все скопом, благословил охотничков на богоугодное дело, получил серебряный же двугривенный в качестве пожертвования на храм, а также за труды, и удалился, исполненный чувства выполненного долга.

Еще шаг… Никого за дубами.

– Чисто, – выдохнул Андрей по старой привычке и спрятал оружие.

– И след пропал, – сказал Симай, тревожно оглядываясь.

– В смысле?

– В прямом. Был – и нету. Ничего не понимаю. Погоди-ка…

Кэрдо мулеса вернулся назад.

– Здесь есть! – сообщил. Медленно пошел к дубам, держась в створе между ними. – И здесь есть, и здесь…

Он перешагнул невидимую линию, соединяющую оба дерева, и остановился, как вкопанный:

– Опаньки. А вот теперь нету.

– Ты хочешь сказать, что след тянется досюда и вдруг пропадает?

– Ага. Сие аз и глаголю, – перешел на старославянский друг Симай. Видимо, от нервов.

– Слушай, давно хотел спросить, – обратился к нему Андрей. – Почему на вампиров с серебряными пулями охотятся?Разве серебро не против оборотней исключительно?

– И против оборотней тоже, – сказал цыган. – Не дрейфь, Андрей, лепше держи хрен бодрей.

– Фу, – сказал Сыскарь. – Что за пошлятина. Это ты себя так успокаиваешь?

– Не люблю, когда не понимаю, – признался Симай. – Куда они могли деться? Выглядит так, что шли-шли, а как только перешли вот за эту воображаемую линию, – он махнул рукой от дуба к дубу, – тут же исчезли.

– Или наоборот, – сказал Андрей.

– Как это?

– Они шли не из города сюда, – Сыскарь показал пальцами идущего человечка, – а отсюда – в город. Может такое быть?

Симай задумался. Еще несколько раз прошелся туда-сюда. Наконец нехотя признался, что такое возможно.

Андрей поднял голову, всматриваясь в кроны, уже почти неразличимые в сгущающейся темноте.

– Нет их там, – сказал Симай ревниво. – И нигде поблизости. Я бы почуял.

– Да это я так… – пробормотал Андрей. Спрятал пистолет, посмотрел на часы. – Когда, говоришь, они здесь прошли?

– Пятнадцать-двадцать часов назад, – повторил Симай. – Но я могу ошибаться. Хоть и не на много.

– Сейчас без пяти минут восемь вечера. Значит, двадцать часов назад было без пяти двенадцать ночи.

– И что?

– Вернемся сюда через четыре часа и сядем в засаду. Место мы нашли. Осталось дождаться нужного времени. Совпадение места и времени, понимаешь?

– Не очень, – ответил цыган. – Но мысль хорошая. К тому же другой все равно нет.

Они вернулись в город, позвонили Ирине, договорились встретиться в центре и затем все вместе, не спеша, поужинали в уютном ресторанчике на улице Святых Горлиц. Сыскарю все больше нравился Княжеч – здесь просто не умели кормить дорого и невкусно, как это чаще всего происходило в большинстве соответствующих заведений Москвы.

– Верно, – сказал по этому поводу Симай. – Я тоже заметил, что в Москве кормят отвратительно. В мое время было в сто раз вкуснее.

– Может быть, дело в продуктах? – предположила Ирина. – Княжеч расположен южнее Москвы. Как известно, чем южнее, тем вкуснее.

– Нет, – покачал головой Сыскарь. – Я думаю, это из-за того, что москвичи в принципе готовить разучились.И виновата в этом советская власть.

– Это еще почему? – удивилась Ирина.

– Потому что умение вкусно готовить считалось пережитком прошлого. Зачем пролетариату вкусная еда? Достаточно, чтобы она была сытной. Не о еде типа думать надо, а о счастье человеческом. А так как Москва столица, то москвичи шли к новой жизни в первых рядах. Вот и разлучились готовить.

– Да ладно, – не поверил Симай. – Какое может быть счастье человеческое без вкусной жратвы?

– Точно тебе говорю, многие так считали на полном серьезе, – важно кивнул Андрей. – К тому же москвичи больше всех работают. Все на бегу, времени нет. Вот и привыкли лопать, что попало.