Алексей Евтушенко - Вечная кровь

Да ну, сказал он сам себе, не будь параноиком. Но будь начеку. Ага, начеку. Пистолеты-то с пулями серебряными в Княжече остались, в самолет их никак было не взять. Так что одна защита осталась – крест нательный да молитва Иисусова. Друг Симай утверждает, что помогает. Если с верой произносить. В отличие, к слову, от той же святой воды, от которой вампирам ни холодно, ни жарко. Просто мокро.

Он вспомнил отца Николая. Может, с самого начала, когда стало ясно, с кем они имеют дело, стоило к нему обратиться? У Церкви большой опыт общения с нечистой силой, а отец Николай однажды крепко сумел им помочь. С другой стороны – пока они, кажется, справляются сами. Отцу Николаю делать нечего, кроме как с вампирами и входами-выходами в иные миры и времена разбираться. Он Богу служит, слово Его людям несет. Нет, правильно все. Каждый своим делом заниматься должен. Они на что подвизались? Найти Богдану Король. Это их работа, которую они делают за деньги. А то, что эти поиски столкнули их с силами и обстоятельствами воистину фантастическими, так никто и не обещал, что будет легко. Опять же, им не впервой.

Тем временем машина выехала за город, затем, через несколько километров, свернула с автотрассы на боковое двухрядное шоссе и вскоре оказалась перед металлической оградой с воротами. Обе створки автоматически разошлись в стороны, машина въехала на обширный двор и остановилась рядом с трехэтажной усадьбой в стиле модерн, выкрашенной в светло-голубые и белые цвета.

– Je vous prie, – сказал Пьер. – Arrivés.

Они вышли. БМВ тронулся с места, повернул за угол и пропал из виду. Сыскарь закурил и огляделся. Ни души. Только ветерок шумит в тронутых сентябрем кронах деревьев приусадебного парка неподалеку, срывая время от времени то один, то другой желтый лист.

– Шикарное местечко, – сказал Симай, тоже оглядываясь. – Но где же хозяин?

– Вон дверь, – показал подбородком Сыскарь. – Давай войдем?

– Давай.

Они сделали три шага по направлению к двери, когда она распахнулась им навстречу, и на пороге возник Бертран Дюбуа собственной персоной. Они сразу его узнали, несмотря на то, что на старом знакомце-вампире, помимо летнего костюма из мятого льна сливочного цвета поверх черной рубашки, были черные перчатки, черные же солнцезащитные очки, закрывающие чуть ли не половину лица, и прошло триста лет с их последней встречи. Для него, конечно, не для них.

– Друзья! – воскликнул он с ударением на «у». После чего широко улыбнулся и продемонстрировал белейшие зубы с удлиненными, но не чрезмерно, клыками. – Андрэ! Симай! Входьите же!

– Бертран, друг! – вскричал Симай в своей всегдашней экспрессивной манере. – Ты ничуть не изменился!

Обниматься не стали, удовольствовались рукопожатиями, и вскоре все трое сидели в удобных креслах перед камином, где горел живой огонь, в зале на первом этаже. Камин был облицован светло-коричневой глазурованной керамической плиткой с причудливым растительным орнаментом. Шофер Пьер принес на подносе бутылку коньяка, три бокала и тонко порезанный сыр. Ловко разлил коньяк и удалился.

Как интересно, подумал Сыскарь, оглядывая зал. Когда мы прибыли в Княжеч, нас тоже встречали на BMW. И особняк Николая и Стефании Король, куда нас привезли, тоже трехэтажный, как и этот. Стиль, правда, не модерн, какой-то другой, жаль, плохо в архитектуре разбираюсь. И тем не менее. Камин и там, и здесь. В камине дрова горят. Даже орнамент на плитке керамической похож. Только у Король плитка темно-коричневая, а у Бертрана светлая. Что-то это должно значить, наверное. Вот только что? Одно можно сказать наверняка – ничего хорошего. Кроме того, что Бертран, возможно, нам и впрямь поможет.

– За встречью! – провозгласил Бертран, поднимая бокал. – Я рад вас видьеть.

– За встречу!

– За встречу!

Чокнулись, выпили, закусили сыром.

– У тебя курить можно? – спросил Сыскарь.

– Обычно ньет, – ответил Бертран. – Но тебье можно.

– Спасибо.

– Забыл сказать. Обед будьет чьють потом.

– Спасибо. Слушай, ты действительно почти не изменился. И, главное, не разучился говорить по-русски.

– Ми долго живьем, ви должен знать.

– Знаем, знаем, – сказал Симай.

– И я бывай в России. Льюблю эту страну.

Выпили за Россию.

– Брюс Яков Вилимович говориль мне, как отправить вас в это время, – сообщил Бертран. – Посему я не очень удивлялся, когда ви связаться со мной.

– Ты видел Брюса? – спросил Сыскарь.

– Видьел, да. Он хотьел знать о нас, о вампир. Тех, кто пьет кровь человека, и кто не пьет. Как я и такие, как я. И он хотьел показать, как он могуч и что не боится нас. Он и прямо не боялся.

– Впрямь, – засмеялся Симай. – Тут нужно говорить впрямь.

– Впрямь, – охотно повторил Бертран. – Ви, навьерное, хотите знать, как я жил? – продолжил он. – Это долго рассказать.

– Нам интересно, как у тебя с Дашей сложилось, – бесцеремонно заявил Симай. – Если бы не она, мы бы с тобой никогда не познакомились.

– Да, – тяжело вздохнул вампир. – Даша… Я льюбил ее, ви знать… знаете.

– Помним, – кивнул Сыскарь.

– И вы ее спасти.

– Было дело, – согласился Симай и налил всем коньяка.

– Она умерла, – сказал Бертран. – Скоро. Мьеньше года, как ви ее спасти. Заболела и умерла. Теперь я думай, это был рак. Тогда его лечить не умел никто.

– Да и сейчас не особенно, – сказал Сыскарь.

– Ну что ж, давайте помянем рабу божью Дарью Сергеевну, – предложил Симай. – Пусть Господь простит ей прегрешения вольные и невольные.

– Пусть, – поддержал Сыскарь.

Бертран промолчал. Выпили не чокаясь, закусили сыром. Сыскарь закурил. В голове уже слегка шумело, и он подумал, что надо притормозить с коньяком. Сначала дело, потом выпивка. И тут же Бертран, словно прочитав его мысли, спросил:

– Так что за дьело вас привести ко мнье? Излагайте, пока мы трезвый. Чьем могу – помогу.

И они, дополняя друг друга, изложили. Даже коньяка ни разу не выпили, пока рассказывали.

– Ви думай, что девушку, которую ви искал… искали, забрали вампиры? Excusée? – осведомился Бертран, когда друзья закончили.

– Последнее слово не понял, – признался Сыскарь.

– И я, – сказал Симай.

– Э… Который не хотьят компромисс и мир. Как сказать…

– Непримиримые? – предложил Сыскарь.

– Так! Непримирьимые. Это вампиры, который до сих пор пьют человеческий кровь. Они есть среди нас, тьех, кто пьет только кровь животный, увы.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Симай.

– Мы называй себя de nouvelles, – гордо сообщил Бертран. – Новый. Уже пятьсот льет как.

– Поздравляю, – сказал Симай. – Вы молодцы. Нет, правда. Я ж понимаю. Если бы не вы, вампирам уже всем кол осиновый в сердце всадили. Люди не любят, когда у них кровь сосут. Совсем не любят. И нас с каждым веком все больше, и мы сильнее. Извели бы вас под корень. Вовремя вы, новые, появились и вес набрали. Сохранили вид.