Леонид Резников - Частный детектив [litres самиздат]

– Кого? Ах да. У них, скорее всего, так и сделано.

– А почему нельзя пользоваться инпом в компании?

– Можно и инпом, разумеется, но программы компании, с которыми работают пользователи, будут постоянно запрашивать авторизацию с инпа, что отнимает гораздо больше времени. Плюс инп должен быть постоянно в активном состоянии и на связи с рабочей консолью: неудобно и энергозатратно для самого коммуникатора.

– И как же они в таком случае работают?

– Авторизуются один раз на консоли с помощью инпа, а далее пользуются копией ЭЦП, расположенной на сервере.

– Удобно, – позавидовал Дюпон. – Мне приходится каждый раз инпом пользоваться.

– Об этом я и говорю.

– Хорошо. И кто же может воспользоваться… ЭЦП из посторонних?

– Обычными средствами – никто. Криптосистема просто не допустит подобного.

– А необычными?

– Во-первых, те, кто имеют прямой доступ к ключам.

– То есть, те, кто обслуживает… э-э… базу данных.

Очередь сдвинулась на одного счастливчика. Дюпон подтолкнул ногой чемодан и сделал шаг вперед. Перед ним осталось еще три человека.

– Именно. Во-вторых, если человек не завершит сеанс на консоли и отойдет куда-нибудь, то любой желающий может воспользоваться его консолью и «чиркнуть» подпись на нужном документе.

– Действительную подпись?

– Разумеется. Но, как правило, в крупных компаниях стоит дополнительная защита, идентифицирующая пользователя по биометрии.

– А как можно подписать документ недействительной подписью.

– Ты как спросишь, – хмыкнул Йозеф. – Вообще-то никак, поскольку криптосистема не пропустит ее. Можно, конечно, изменить дату на сервере. Но этого ни один здравомыслящий человек делать не будет, поскольку регистрация в базе данных информации и действий пользователей опирается на дату. Другой способ – написать программу, которая проигнорирует проверку действительности и подпишет просроченной ЭЦП все, что ей подсунешь.

– И в этом случае необходимо быть программистом, я полагаю?

– Неплохим программистом, – уточнил Йозеф.

– Спасибо, Йозеф, я по… – Дюпон недоговорил.

Краем глаза он заметил какое-то движение слева и стремительно обернулся. Шедший к нему человек невысокого роста с капюшоном на голове, поняв, что обнаружен, рванулся вперед, на бегу вынимая из карманов руки. В левой у него было зажато что-то длинное и строе. Это «что-то» сильно напоминало короткий стилет.

Незнакомец в рывке выбросил вперед левую руку, метя в бок Дюпону на уровне почек. Дюпон стремительно уклонился, прогнувшись вперед и ударяя ребром правой ладони по запястью нападавшего, а затем и захватывая его. Однако прежде чем удалось выбить оружие из рук нападавшего, тот успел полоснуть по куртке. Короткий треск материи, отрывистое «эк» нападавшего, когда Дюпон левым кулаком нанес завершающий удар в челюсть незнакомца, падение тела и стилета на пол – все слилось в один аккорд.

Дюпон стоял над поверженным мужчиной, выворачивая ему запястье перехваченной левой руки, чтобы тот не мог подняться с пола. Мужчина извивался и скрежетал руками от боли и бессилия. Со всех сторон уже сбегались работники СБ. Появился и запыхавшийся Ланге.

– Это не Шульц, – сказал он, разглядывая упирающегося доходягу в разметавшейся куртке, которого уже скрутили и поставили на ноги двое рослых безопасников. – Уведите его, – приказал он. – Продолжайте работать. Все уже закончилось, – сказал он обомлевшим от испуга пассажирам и девушке за стойкой. – Черт, и разгоните зевак!

Безопасники поспешно взялись за выполнение его указания. Через минуту вокруг комиссара и Дюпона не осталось ни одного любопытного.

Ланге зло сплюнул на пол и прошелся туда-сюда.

– Ловко он вас провел, – сказал Дюпон, разглядывая порез на куртке. – Извините, вы стоите в очереди или нет? – обратился он ко все еще жмущимся к стойке двум мужчинам.

Те неуверенно покрутили головами. Видимо, происшедшее произвело на них слишком сильное впечатление.

– Тогда я зарегистрируюсь с вашего позволения. – Он подобрал с пола оброненный флэш-стик и протянул его девушке за стойкой.

Дурацкой улыбки на ее лице уже не было, а бледность различалась даже сквозь приличный слой косметики. – Патрис Дюпон, – сказал он. – Девушка, нельзя ли немного побыстрее?

Та дрожащими пальцами взяла флэш-стик и вставила его в считыватель. Ее движения постепенно приобрели некоторую осмысленность, затем на лице вновь включилась дежурная улыбка.

– Господин Дюпон, у вас VIP-обслуживание. Подождите, пожалуйста, вот здесь, – она указала влево от стойки. – Вами сейчас обязательно займутся.

– Что, опять? – пошутил Дюпон.

Девушка непонимающе похлопала ресницами.

– Это шутка. Благодарю.

Дюпон отодвинулся в сторонку. К нему подошел Ланге и пригляделся к распоротой одежде.

– Вы целы, Дюпон?

– Абсолютно. Что вы собираетесь предпринять в свете происшедшего?

– Я дал распоряжение оцепить вокзал. Шульц должен быть где-то здесь.

– Вы полагаете, он настолько глуп?

– Нет, но я обязан проверить, – сухо отозвался тот. – Вы еще не передумали лететь?

– Ни в коем случае! Особенно теперь.

– В таком случае счастливого пути, Дюпон! – Ланге протянул руку.

Дюпон пожал огромную ладонь комиссара.

Ланге развернулся и, чеканя шаг, направился вглубь вокзала.

Откуда-то из-за спины Дюпона выскочил юркий малый и застыл перед ним в уважительном поклоне. За ним выкатился двухместный кар.

– Господин Дюпон? Очень приятно. Меня зовут Альберт. Это ваши вещи? – отчеканил он скороговоркой и указал на одиноко стоявший чуть в стороне чемодан.

– Да.

Молодой человек лихо подхватил поклажу, водрузил позади кара и предложил сесть Дюпону. Тому ничего другого не оставалось, как согласиться на предложение, и Дюпон, кряхтя, взобрался на высокое сиденье. Двое мужчин у регистрационной стойки со жгучей завистью наблюдали за его действиями, и от того Дюпон и вовсе ощутил себя не в своей тарелке. Он не привык, чтобы с ним возились, как с писаной торбой.

Альберт, приняв гордый вид, дал кару команду следовать куда-то. Легкая машина с маленькими колесиками радостно покатилась, объезжая сторонящихся людей.

Ехать пришлось меньше минуты. Кар остановился перед дверями большого холла с полыхающей красным надписью «VIP-зал». Двери разошлись в стороны, и кар въехал внутрь, остановившись на пороге.

«Идиотизм какой-то! – в сердцах подумал Дюпон, сползая с неудобного, хотя и мягкого сиденья. – Неужели тридцать футов нельзя было пройти пешком?»

В холле было немноголюдно: три каких-то «очень важных» особы распивали коньяк, развалившись на мягком диване; еще две женщины в броских одеждах хихикали о чем-то за чашечкой кофе. Больше никого в холле не было.