Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

– Я работаю в отделе по борьбе с наркотиками, я расследую дело, крупнейшее в истории дело…

– Когда на наркотиках «метут» кандидата в президенты, это не борьба с наркотиками. Поверь, то, что нам показали, не просто спектакль, это спектакль для тех, кто устраивает глобальный спектакль – жизнь в Городе.

– Что ты несёшь? – в сердцах воскликнул Симба. – Да пусть так, свою работу я должен…

– Тебе шестьдесят восемь лет, ты скопил на долгую старость, ты нашёл спутницу. Уйди от этой грязи. Я тебя не то, что пойму, я убежден, что это единственное правильное решение.

– Кто за мной может следить? – не слушая Гашека, продолжал Симба.

– Третьи, четвертые руки полиции или МГБ, а может, вообще, залетные участники драмы. Понимаешь, они все не в жесткой связке. Каждая сторона что-то скрывает друг от друга. И, как бы тебе сказать…

– Думает, что кто-то со стороны может копнуть чего-то, чего не знает какая-то из сторон. И поэтому…

– Поэтому, оценив твое любопытство, кто-то дал сигнал твоему боссу, который, думаю, ты и сам знаешь, работает на разные структуры Города, тебя оставить и…

– Не мешать.

– Пока не мешать, – добавил Гашек, – и не трогать.

– То есть…

– То есть, исчезнуть ты можешь в любой момент, бесследно, а может героически. Всё зависит от того, кто о тебе знает. И не забывай о том, что я, как-никак, тоже засветился. Не факт, что меня заметили, но, чем чёрт не мутит. Так что, старший товарищ, ты и меня потянуть можешь. – Гашек улыбнулся.

– Тут ты перебрал – неудачный аргумент меня отговорить, тебя не берут в расчет, как минимум, потому, что не знают, – в свою очередь улыбнулся Симба.

– А я тебя не отговорил? – удивился Гашек.

– Нет, Ян, я же тебе объяснял…

– Но это бессмысленно! – повысил голос Ян.

– Пусть мне это скажут те, кто не хочет, чтобы я копал.

– Тебе твой шеф уже сказал.

– Но, ты же сам только что дал мне понять, что он спустил свое указание в пустоту по причине того…

– Что кто-то хочет узнать то, что не знает, а потом от тебя избавиться. Так, стоп. Ты хочешь провести остаток дней с Розой на берегу моря? – вдруг спросил Гашек.

– Хочу, – улыбнулся Симба.

– Ты мне веришь? – не унимался Гашек.

– О чем ты спрашиваешь? Ты, наверное, единственный, кому я верю, кроме Розы.

– Тогда ты должен отдать это всё в мои руки. Я обещаю, что я доведу дело до конца. И плевать, с какой стороны тут замешаны наркотики. Я всех их посажу. Накажу! Я тебе обещаю. А ты обещай, что с сегодняшнего дня ты уходишь на заслуженный и бесконечный отдых.

Симба задумался, глядя себе под ноги.

– Заказать тебе пива? – спросил Гашек.

Симба утвердительно кивнул.

– Ну, так как? – не унимался Ян.

– Мне надо подумать.

– Твою мать, Симба! Какого чёрта тут думать. Я за тебя додумаю. Я всё тебе буду рассказывать. Отчеты доставлять.

– Признайся, Ян. Ты уже что-то знаешь?

Гашек молчал.

– Знаешь? – повторил Симба. – Иначе к чему это всё? Ты знаешь больше моего и…

– Помнишь, месяц назад, или больше, как раз, когда пошла «заводка» с этим нереальным объемом героина, ты рассказал, что ваш шеф собрал вас и сообщил о том, что намечается кое-что. И об этом «кое-что» он достаточно подробно рассказал.

– Конечно, помню. Ты ещё намеревался поступить в цирк и что-то нёс про зарезанный труп в Газетном переулке.

– Да у тебя отменная память! Так вот, если помнишь, он в точности предсказал грядущие события. До операции на заводе. Ничего не смущает? После он уже молчал, поскольку не знал, что будет, не знал, потому что, никто его не уведомил, а не уведомил его никто, потому что этот «никто» потерял контроль. Потерял случайно и временно. Думаю, позже баланс восстановился. Возможно не так, как планировалось, но всё же.

– Ты так говоришь, как будто знаешь.

– Нет, я лишь предполагаю, основываясь на обрывочных фактах, фактах, о которых я что-то знаю, но тебе не скажу.

– Спасибо, Ян.

– И ты понимаешь, почему. Так вот. Те, что за тобой следят, возможно, полагают, что ты в курсе этих обрывочных фактов и захочешь узнать о них больше. Кроме того каждый со своей стороны решит, что ты играешь на другую сторону…

– Тебя понесло, – прервал Гашека Симба.

– Заяви шефу, что ты умываешь руки и уходи в отставку.

– Я же…

– Дракон, – вдруг сказал Ян. – Помнишь, твой шеф зачем-то упомянул Дракона? Я не понимаю, зачем, но он не то, что бы не зря это сказал…

– Не понял я, – удивился Симба.

– Тут замешан Дракон. Кто это, что это, я не знаю, но он замешан. Тут, вообще, очень много кто и что замешано. И те, кто имеет к этому отношение, и те, кто случайно попал в замес. И, чую, это только скромное начало чего-то.

– Дракон, – задумчиво произнес Симба.

– Неизвестность – вот наш злейший враг. Из-за неё много кто может пострадать… И уже пострадал. – Ян подумал о Маргарите.

– Ян…

– Симба, сделай так, как я тебя прошу. Я уже давно не мальчик, и полностью отвечаю за свои слова и действия. И советы. И приказы. Мне тридцать пять лет. Я капитан особого отдела полиции. На моем счету… А то, с чем мы столкнулись сейчас…

– Почему ты замолчал?

– Уходи в отставку, Симба. Немедленно.

Акира дописал последнюю строку своей статьи о древней традиции Города и приступил к её редактированию. Основная задача состояла в сокращении повествования, получившемся настолько объемным, что вряд ли кто из издателей взял бы её у начинающего журналиста. С другой стороны, при оплате именно за объем статья, будь она принята кем-нибудь к изданию, могла сулить неплохой доход. Но, количество «но» было настолько велико, что, пробегая взглядам по своему творению, на создание которого ушло несколько недель, Акира впал в отчаяние именно из-за того, что плод его трудов может остаться невостребованным. Королевские дома, троны, ордена, Лебедь, Дракон, рыцари, принцессы, кубок, кровь, сила и прочее. Кого это может серьезно заинтересовать? Акира совсем пал духом, подумав о том, почему он не подумал об этом раньше. Была бы сейчас мода на подобные сенсации. И где тут сенсация? Такеши вылил на белые листы бумаги лишь общедоступную информацию, информацию, всего лишь шире развернутую, чем её аналог длиной в пять строк из школьных учебников. По большому счёту это похоже на то, как из незначительного исторического события, да что там события, случая, происшествия, мгновения, оставившего минимальный отпечаток в истории на самом ограниченном её отрезке, события о котором не знает или не помнит практически никто, раздувают пожар небывалой мощи посредством обычной рекламы, выраженной, скажем, удачно снятым кинофильмом. С одной стороны, на лицо шедевр и «о, боже, что творилось на моей родине, а я не знал», а с другой, чутье и талант продюсера, удачно подобравшего съемочную команду и время подачи материала публике.