Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

– Я не смотрел сегодня ничего по Белоснежке, – сказал Гашек. – Что второе?

– У вас может быть база, содержащая списки совета Ордена Лебедя и всех членов Ордена? С фотографиями.

– Ты не многого хочешь? Такого точно нет. У нас нет.

– Ну, а в совете Ордена есть?

– Всё может быть, полиция не имеет ничего общего с Орденами.

– А если придумать что-нибудь, что позволило бы получить доступ?

– Что?

– Скажем, ты получил анонимное письмо о том, что кто-то из членов Ордена имеет отношение к какому-нибудь преступлению… Это я так, к примеру. Дело в том, что Карл собирается сам найти Фархада и попросил меня не вмешиваться в этот процесс и не лезть в совет Ордена. Боюсь, что он может выяснить всё, что ему нужно и исчезнуть. А нужна ему сейчас Белоснежка.

– Ты собираешься с ним торговаться?

– В том-то и дело, что нет. Я хочу иметь альтернативный источник информации.

– Это ты про меня сейчас?

– Нет, Ян, – Максим рассмеялся. – Если мы со своей стороны выясним всё, что сможем про Фархада, у нас будет определенный козырь в отношении некого сомнительного мероприятия, в существовании которого я пока не уверен, но хочу проверить.

– Я не понял ничего из того, что ты только что сказал.

– Ян, придумай, как можно выйти на Фархада и установить за ним наблюдение. Он, как минимум, похитил Маргариту.

Гашек непонимающе смотрел на Максима.

– Тебя очень сильно били?

– Мне не понравилось.

– У тебя нет прямых доказательств того, что похитил её Фархад. Он, возможно, имеет к этому отношение…

– А какая разница? Найдем его – выйдем на тропу. Других вариантов нет. Пока нет. Есть ещё Белоснежка, о которой мы также ничего не знаем.

– Про Белоснежку я сегодня выясню, есть что или нет.

– А кого ты подозреваешь из мафиози? – спросил вдруг Максим.

– Ты о ком? О Змее? – не понял Ян.

– Кто может быть причастен к убийству Симбы?

– Мафиози, – задумчиво проговорил Гашек. – Симба собирался осуществить массовые аресты этих самых мафиози в прошедшую среду. Но операция была настолько масштабная, что не могла остаться незамеченной, какой бы засекреченной она не позиционировалась. Наверняка, кто-то ненужный в управлении просигналил, и она в итоге сорвалась. Это было в среду. Все подозреваемые ушли на дно и надолго. А Симбу убили сегодня. Вопрос: зачем мафиози убивать старика, когда они без шума могут дождаться его выхода на пенсию? Можно подумать никто не знает о том, что это они. Но, с доказательствами не так все гладко. Есть один из «тузов криминала», Чен, он участвовал в недавней сделке по продаже крупной партии наркотиков. Той, в которой засветился Диего Санчес, коммунист, о котором ты сегодня упоминал, и которого, после ареста всех участников сделки, отпустили за отсутствием состава преступления. Отпустить отпустили, а пятно оставили – мало не покажется. Так вот, Чена тоже отпустили чуть позже, за недостатком улик. И Термита, это ещё один из авторитетов, участвовавший там же, правая рука некоего Князя, убитого с месяц назад, из-за тех же наркотиков. Он умер в КПЗ. Не повезло или наоборот. Одним словом, в итоге отпустили всех, несмотря на то, что все были взяты с поличным. А теперь представь, как бы они испугались, если бы их арестовали просто так, сидящими в ресторане и попивающими водочку. Да плевать они хотели на наши аресты. Поэтому без указания свыше такие вещи никто не творит. А Симба натворил. Он прекрасно понимал, чем закончится сам процесс, но он обязан был исполнить свой долг и со спокойной совестью уйти на пенсию. Не уверен, понимал ли он, чем это все могло обернуться для него самого. Боюсь, в случае успеха его операции, его убили бы ещё раньше. Он был смертником, я уже давно увидел это в его глазах. Тем не менее, он надеялся на спокойную жизнь на пенсии, и даже купил дом на берегу моря. Я не доглядел за ним. А ведь это и моя вина. Он не очень-то хотел с этим связываться поначалу, это мне что-то в мозг ударило, не без помощи твоего Карла, кстати, и я завелся, а потом это передалось Симбе. Чёрт возьми. Ладно…

– Значит, убили его не бандиты? А он хотел арестовать этого самого Чена?

– И Чена, и Змея. Да тебе-то это зачем?

– Я же говорил, всё взаимосвязано. Лучше знать всё и все имена. И ты думаешь, ни Змей, и ни Чен не убивали Симбу?

– Думаю, нет, – ответил Гашек, доставая сигарету. – Со Змеем-то ты как знаком?

– Да, вместе «чалились», – отшутился Максим. Он, как не пытался сохранять спокойствие, всё же не смог незаметно выдохнуть с облегчением. Гашек этого не заметил. Максим продолжил: – Тогда кто?

– Что-то мне подсказывает, что ответ на этот вопрос может знать наш общий друг Карл. Если он и не знает, то может подсказать направление.

– Ты о Драконе?

– Да чёрт его разберет. Не уверен.

– Остается только один вариант.

Гашек прикурил. Максим последовал его примеру.

– Не будем гадать, – сказал Гашек.

– Где-то я это сегодня уже слышал, – вспомнил Максим слова Карла.

«Вот оно счастье. – Максим разглядывал картину Аманды Хаксли. – Вот оно. Море, солнце, пальмы. Где же ты можешь быть? И чего ты от меня хотела? И каким образом ты связана одновременно и с Лебедем и Драконом? И почему ты мне угрожала? Зачем тебе нужно было от меня сначала избавиться, потом познакомиться поближе и так долго со мною быть? Если я не интересен Орденам в качестве донора, зачем ты так пристально за мной наблюдала? Карл понял, что я не тот, кто нужен, потому, что он член Ордена. Ты не поняла, потому, что ты со стороны? Но если ты со стороны, кто ты? А если ты не со стороны, то, что ты знаешь такого, о чём даже Карл не догадывается. Хотя, он, конечно, может, просто не говорит. Бред какой-то. Бред! А ты сентиментальна, раз малюешь такие картинки».

Максим подошёл к зеркалу и взглянул на свое разбитое лицо.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов. И ты, папин сынок оказался не так прост, как я думал поначалу. Сегодня последний концерт в логове Дракона. Дракон. Дьявол.

Море, раскинувшееся за окном номера, казалось зловещим и грустным в своей бесконечной серой массе. Дождь перестал моросить и лил по-осеннему – муторно и долго. Сентябрь решил отдохнуть, готовясь к бабьему лету, которое, как Максим слышал, будет продолжаться до середины ноября, после чего снова зарядят дожди. Зима, как он понял, в этом месте представляет собой московскую осень в октябре-ноябре. Солёной свежестью пахнуло через открытое окно, и заставило Максима выйти на балкон.

– Стихия в тоске, – пробормотал Максим, – стихия в печали. Дай знак, стихия! Брат, где бродишь? Я попал в лабиринт и не знаю, что делать. Я в тупике, я в глубоком пике. Я влип в разные истории, роли в которых я никакой не играю, но везде я уже в проигрыше. Я нигде не имею ни веса, ни значения, ни смысла. Я лишь впитал в себя обстоятельства и смотрю на них со стороны, не зная, что с ними делать. Пули-случаи расстреляли меня, а я и не в могиле и не в почете. Я в болоте. Как мне выбраться? Неужели я и тут останусь в прежнем амплуа, не воспользовавшись ни одной из представляющихся мне возможностей. Возможностей что-то сделать, что-то найти, кому-то помочь. Я же ищу путь! Вспомнил, мать вашу так раз так! Цель! Свобода! И что дальше? Дальше-то что? Дурак я дурак! Нужен бой! Как я мог так повиснуть. Ведь это и есть шанс. Ищу путь, цель, свободу. Я потерял Маргариту. Я её ищу, чёрт возьми! Это моя… Она моя… Она моя!