Михаил Назаров - Четыре из пяти на троих [litres самиздат]

– Прошу прощения, господин коллежский асессор… Я не знаю, что на меня нашло… – тихо проговорила статуя.

– Абсолютно с вами согласен, вы не знаете, зачем только что совершили покушение на сотрудника Приказа тайных дел, – уже спокойно сказал Фиалковский, – Ваше поведение обусловлено отличными рефлексами… Служите вы пока что мало, значит, натаскать до такого уровня вас ещё не могли. Игнатов, вы занимались какими-нибудь боевыми искусствами?

В коридоре раздался шум от бегущих в сторону кабинета опричников, судя по всему человека три-четыре. Почти сразу же дверь распахнулась, ударившись ручкой об стену, в кабинет ворвалось трое бойцов, во главе маленького отряда стоял запыхавшийся сотник Петров:

– Всем стоять! – Петров осмотрел помещение и, не найдя угрозу, обратился к Фиалковскому: – Максим Эдуардович, с вами всё в порядке? Помощь нужна?

– Полторы минуты… – заметил Мартын, взглянув на часы.

– Что это значит? Я ничего не понял, – сказал сотник.

Максим пододвинул стул ближе к столу и, сложив руки в замок, пояснил:

– С начала кризисной ситуации уже прошло целых полторы минуты. Вы же не знаете, что у него, – следователь указал взглядом на Игнатова, – на уме. Вдруг он нас бы порешил? Что тогда?

Сотник, задумавшись, начал почёсывать затылок:

– Ну… Ни вас, Ваше Высокоблагородие, ни многоуважаемого господина Мартына, вроде как окончательно нельзя… – Сотник изобразил, как будто-то он себя душит.

– Верно заметил, но это не значит, что можно дать этому случится. Во-первых, это неприятно. Во-вторых, насколько я понимаю, у многоуважаемого Мартына, число таких попыток ограничено… Всё. Теперь свободны… Хотя нет, – Максим поднял указательный палец и погрузился в себя, о чём-то думая, – Один наряд вне очереди всем вам, плюс десять часов учений для быстрого реагирования на такие вот ситуации. Теперь точно свободны.

Сотник стоял на месте, не сдвинувшись с места:

– Что-то я не совсем понял…

– О! Как всё сложно! – воскликнул Мартын, – Петров, это у вас какое-то жизненное кредо "не совсем понимать" или как? Вон, твой боец слева, похоже, всё понял, у него спросишь. Видишь же, мы с начальником заняты!

Сотник вместе со своими бойцами вышел и закрыл дверь, оставившую своей ручкой небольшую вмятину на стене.

– Итак, на чём мы остановились… – Фиалковский повернулся к Игнатову. – Ах, да! Ваши невероятные рефлексы! Проведя небольшой эксперимент, вот что мы выяснили: на вас невозможно напасть со спины, даже когда вы этого не ожидаете. Игнатов, надеюсь, вы не думали, что на вас могут так напасть в Приказе тайных дел. Вижу по глазам, что естественно не ожидали. Я бы очень расстроился, если было бы иначе, в отделе внутренней безопасности не звери же сидят, чтобы всех задержанных избивать и пытать. Так ведь, Мартын?

– Конечно, – ехидно ответил помощник, понявший мой намёк.

– Поэтому, не надо нам врать про некого человека, напавшего и вырубившего вас одним ударом. Какая же у него тогда должна быть сила? Мартын очень крепкий, и уверяю вас, он вырубить одним ударом может, однако, мало того, что у него это не получилось, так вы чуть его не убили. Я делаю вывод о несколько иных обстоятельствах нападения. Значит так, он вас ударил – в это я охотно верю, учитывая шишку на голове. После удара вы начали сопротивляться, судя по отсутствию у вас формы, защититься вы не смогли. Однако, так как на вашем теле, благо отсутствие одежды позволяет провести полнейший осмотр, повреждений не наблюдается, значит, вы не сопротивлялись, скорее всего он был вооружён. Разбойник приказал вам раздеться, после чего забрал форму. Именно потому, что он вас сразу же не вырубил, вы смогли, а точнее не смогли разглядеть мизинец на руке.

Игнатов молча слушал Фиалковского, не видевшего произошедших событий, но точно восстановивший их с помощью небольшого эксперимента. Именно от него у рядового разболелась голова. Мартын, хоть и не смог вырубить молодца, но ударил сильно и организм адекватно ответил на эти неразумные действия – рядом с уже имеющейся шишкой образовалась новая.

С самого момента образования отдел внутренней безопасности Приказа тайных дел опричники и стрельцы невзлюбили работающих там людей. Командир Игнатова – десятник Шашков постоянно выказывал своим бойцам недовольство по поводу этого отдела и служащих там Фиалковском и Мартын. Его поток возмущений можно кратко свести к нескольким моментам: "Почему у них такое высокое жалование? С чего я должен подчиняться какому-то следователю или тем более его подельнику-помощнику, если есть сотник? И вообще мы – честные солдаты ловим преступников, а эти два, кхм, нехороших человека за это нам вечные наряды навешивают, ссылают на южную границу или вовсе закрывают в темницы! Почему бы им тоже не ловить настоящих злодеев?" Игнатов, недавно пришедший на службу, точнее призванный на неё, на себе почувствовал силу карающего меча княжьих слуг. Старший брат, состоящий на службе в Стрелецком приказе почти шесть лет, посоветовал младшему братишке проситься в опричники, мол, статус повыше, нагрузка ниже… Он ничего не сказал про "особенный" отдел, систематически наказывающий слишком уж расслабившихся и начавших косячить опричников. Наверное, именно поэтому он так и служит себе стрельцом и не проситься на повышение к соседям с пятого этажа.

Шашков не забыл отметить и методы работы опричников – не стесняются хвататься за оружие, в качестве примера он напомнил про Андрея Чернопятова. Игнатов тут же вспомнил, что мирно сидящий и что-то пишущий человек за столом тот самый, кто отправил на тот свет высокопоставленного стрельца. Фиалковский бросил взгляд на рядового, продолжив свой рассказ о вчерашнем событии, однако почти сразу же замолк, обратив внимание на абсолютное игнорирование со стороны обнажённого человека. Разговор Максим продолжил уже только со своим помощником:

– Мартын протокол готов? – Тот утвердительно кивнул головой. – Гражданин Игнатов, распишитесь в протоколе и пока можете быть свободны… – Рядовой его не слышал, погружённый в свои мысли. Тогда Фиалковский громко воскликнул: – Рядовой Игнатов!

– А?

– Насколько я понял, вам не интересно, что я только что рассказывал. Поэтому подойдите к столу напротив, – Он указал на Мартына, – поставьте автограф в протоколе и идите. Я назначаю вам… – подумав где-то с полминуты, он закончил: – Тринадцать нарядов вне очереди.

– Тринадцать?! – возмутился Игнатов. – За что?

– Четырнадцать.

– …?! – он начал хватать воздух ртом.

– Не переживайте вы так, сейчас всё поясню. Вы потеряли форму, а именно: китель, штаны, сапог левый, сапог правый, шапку, рубаху нательную, панталоны, две портянки, кинжал, дубинку, пояс. Итого одиннадцать предметов. – Загибая пальцы, проговорил следователь монотонным голосом. – Скажите спасибо, я мог ещё и пуговицы все посчитать. Далее, вы ошиблись с моим званием на два чина – это ещё два наряда. Плюс один за пререкания со старшим по званию. Всего четырнадцать. Вопросы есть? Нет. Свободны. – Фиалковский посмотрел на Игнатова, осматривая его с ног до головы. – Ну? Или добавить ещё один наряд за неисполнения распоряжения старшего по должности и званию?