Дмитрий Москалев - Дыра. 1 часть [litres самиздат]

–Там вода, все в воде, если плыть, развяжи руки, – сказал ему Дейв, как плыть?

–Нет, идем так, здесь не должно быть глубоко, но вода прибывает, так что спешим, тварь – и они вошли в холодную воду, Уэсли подталкивал Дейва в спину, он почувствовал холод, затем тепло, в воде он согрелся, ветер обдувал только плечи и они мерзли от влаги и дождя, но он терпел и не мог ослушаться, связанный, в воде, он не мог оказать сопротивления и приходилось хитрить и ждать, но Дейв чувствовал, что путешествие добром не кончится и сумасшедший представляет большую угрозу в будущем, чем сейчас.

Стало очень холодно, Сэм и Салли дрожали и озябли, рука не болела, но парень начал проваливаться вниз от потери крови, никак не удавалось остановить кровь, ему не давала упасть Салли, девушка подхватывала его и вела.

Спотыкаясь о корни и ветки, они поднялись к обочине дороги и остановились.

–Холодно, да? Мы заболеем, это наверняка, придется лечиться, – посмеялся Сэм, он знал, что умрет, – давай посидим, я устал.

Земля оказалась еще холоднее, когда Сэм прислонился к ней всем телом, ноги привыкли к холоду и слякоти, но спина ощутила приближение смерти.

–Салли, – позвал ее Сэм, – Салли.

–Да, – зарыдала девушка.

–Прости меня, прости… я полежу здесь, а ты иди, – попросил он.

–Нет! Нет, я не уйду, вставай! – она вытирала глаза полные слез, стараясь рассмотреть лицо Сэма через собственную пелену и окружающую тьму.

–Куда мы поедем, когда выберемся отсюда? Салли, говори, хочу слышать твой голос, Салли, так темно…

Салли, рыдала, она сжимала холодную руку и поглаживала мокрые волосы Сэма, он вздохнул, сказал "Я тебя люблю, все хорошо" и провалился в небытие.

Дейв шел по грудь в воде, стараясь нащупывать под ногами дорогу, иногда нырял в ямы с головой, но затаив дыхание выплывал. Уэсли мрачно и злобно фыркал, вода ему не нравилась, его глаза сверкали в темноте, мертвые и пустые. Земля слабо дрожала, накатисто.

Переход занял много времени, рядом слышались всплески, какое-то рокотание, словно бегемот разевал свою пасть, но все шорохи и шумы обходили стороной Дейва и Уэсли. У Дейва замирало сердце, он замерз в воде и трясся, старался унять стук зубов и расслабиться, но вскоре показалось оно.

Возвышение, которое в сумерках выглядело, как обычный холм вздыбилось, словно кто-то вырвался изнутри, разорвал грунт и разрыхлил его. Ноги утопали в глине, в мягком песке, но Дейв всползал на холм, иногда скатывался с оползающим грунтом, но его ловил измученный Уэсли, и вот мгновение – и они на вершине.

–О боже! – зарыдал Дейв, перед ним разверзлась тьма, тысячи черных иллюзорных глаз из дыры наблюдали за ним, оценивая его запах, вкус, плоть.

–Да! Да! – закричал Уэсли, с ним стало твориться что-то страшное, глаза выкатились, тело судорожно кривлялось, пошла пена изо рта, и это дикое возбуждение, Уэсли замычал от наслаждения, он почувствовал эрекцию и непреодолимое желание обладать всем, и здесь он обратил внимание на Дейва.

–Только попробуй… – промямлил Дейв, – он понял, для сего Уэсли вел его к дыре, чтобы износилось и сожрать, "Дыра" – что это? Дейв не осознавал, он видел лишь черную живую пропасть, исчезающие в глубине стенки провала.

–Всю жизнь, – начал Уэсли, я был жалким ничтожеством, но после этой ночи, я словно воскрес, словно во мне пробудилась древняя и таящаяся сила! Только представь, какую силу мне дали! На что я теперь способен! Все началось еще тогда, я был мальчиком! Уже тогда меня пометили, – Уэсли показал на точащие мозги, – этого не остановить, тем более тебе, ибо я убью тебя, и мне разрешили это сделать, меня избрали разорвать тебя! Принести жертву нашему новому богу, извергнуть твою плоть во врата и открыть их, выпотрошить тебе кишки! Открыть их раз и навсегда, как открыть твое нутро! Выпустить таящееся, выпустить то, что нам уготовано! – безумец словно налился энергией, дыра питала его, – голоса – это легион голосов нашего нового бога, и имя ему… Смерть! – Уэсли хрюкая кинулся к Дейву, но получил удар в живот, он успел ухватиться за ногу и повалить агента, сбить с ног и вцепиться руками в лицо, карябая, разрывая плоть, стараясь вцепиться в шею и придушить, дотянуться зубами, вцепиться в мясо, в шею и вкусить и познать грех, познать себя, свою новое Я, но, увлеченный предвкушением, не заметил, как Дейв вцепился зубами в запястье и откусил кусок, от боли тот зарычал, и что-то огромное упало с неба, ударило хвостом, смахнув безумца, как соломинку, мгновения хватило Дейву выбраться и ретироваться, но вирус из крови Уэсли был уже во рту Дейва…

– Чувствуешь? – закричал Уэсли, – чувствуешь как пахнет Адом?

Огромная пасть открылась перед Дейвом, это был настоящий крылатый монстр, огромный, мускулистый и смертельный, от него исходила нестерпимая вонь мертвой плоти, глаза его были полны разума и ненависти, и Дейв, недолго думая, прыгнул в пропасть и тварь упустила момент, "лучше в тьму, чем быть разорванным" подумал Дейв за долю секунды и смирился со смертью.

Уэсли в испуге нырнул с обрыва в грязную воду и затих под ее шумящим от дождя зеркалом, едва он слышал невероятно громкий рёв.

Салли увидела свет и вскоре послышалось рычание военной техники, машины, затем танки, грузовики и грузовики, тысячи машин, затем в вышине пронеслись вертолеты, самолеты. Слышались пулеметные выстрелы и визг, словно бесились безумные кабаны, это все напугало ее, казалось, что началась война.

Она увидела восход солнца из-за горизонта, где не было туч, не было дождя, там была жизнь и тепло, там был свет, вдалеке, недосягаемом, про приносящим оттепель сюда, в мрачное болото, где смерть и кошмар преследуют по пятам. Салли увидела луч неумирающей надежды.

Вся эта бесконечная армада двинулась на Липтикут. Ударил свет прожектора и машина завернула к обочине, девушка со слезами бросилась к ней. Из машины выпрыгнули автоматчики и врачи.

–Там… там мой парень, он ранен! – застонала она и зарыдала, – пожалуйста, – и ее уже усаживали в другую машину, она увидела как на носилках уносят Сэма, ей вкололи шприц и Салли погрузилась в сон, темные силуэты в противогазах сменились белыми и она проснулась уже в постели.

Ее разбудили в госпитале, в закрытой и охраняемой камере, вокруг кашляли, стонали и бредили, из окон в душную комнату врывался дневной свет.

Девушка осмотрелась, но его нигде не было, она упала на подушку и едва прошептала "Сэм"…

Мало что осталось от города, то, что не сгорело – утонуло. Деревья тускло блестели мокрыми листья под тусклыми лучами солнца, пение птиц прекратилось, они улетели в другие места, дальше от руин. Падальщики подбирали трупы, тащили их в укромны места и жрали, над городом кружили бестии и с высоты птичьего полета высматривали выживших. От Липтикута остались лишь дорожные вехи на шоссе, а окраины отбивали военные, проводя операцию по спасению чиновников, никто не желал спасать выживших, вести боевые действия с существами, вырвавшимися наружу из преисподней и разлетевшихся в разные части страны, где их видели тысячи людей, на них охотились, или где они спрятались в какой-нибудь тихой и богом забытой дыре, откуда выползали по ночам, вирус имел слабое действие. находясь дальше от дыры. Дыра – это был пробный акт агрессии, все военные это понимали, разведка боем, после него последует прорыв, настоящий глобальный раскол земли, которая превратится в изъеденное червями яблоко. Они назвали операцию по устранению угрозы "Белый Червь".