Артем Мещеряков - Последний рабочий день [litres самиздат]

– Тогда, может мы закончим нашу беседу и пойдем по домам, – сказав эту фразу, Годрик разрушил лживую иллюзию доброжелательности сторон.

– А вот это вряд ли. Может сигарету? – Крэнк открыл портсигар и предложил всем, – Джон, я знаю ты любишь убивать себя медленно.

– Давай, живым мне все равно не уйти, – отозвался Джон.

Крэнк подмигнул стоящим напротив молодым парням и девушке, а сигарета, прям из портсигара перенеслась Джону между пальцев.

– С огнем справишься сам, или тебе подпалить?

– У меня нет огня, будь добр, – сказал Джон, указывая глазами на сигарету.

Крэнк моргнул еще раз, окружающее пространство вокруг наших героев будто сжалось, на какую-то долю секунды, по каждому человеку прокатилась волна спокойствия. А потом сигарета Джона вспыхнула так сильно, что он вмиг покрылся пламенем как репьями, огненная саламандра быстро пожирала плоть и волосы.

– Ублюдок вонючий, – Джон кричал от боли.

– Всем стоять на месте, кто шевельнется, отстрелю голову нахер, – в руках Годрика блестел короткий медный жезл, на конце которого виднелось небольшое завихрение дерева, выглядевшее как переплетенные щупальца медузы.

– Тише мальчик, это опасная игрушка, – будто не замечая горящего человека сказал Крэнк.

– Быстро убери пламя, считаю до трех: раз, два, – вокруг жезла Годрика появилось свечение, что говорило о подготовке чар к атаке.

– Ладно-ладно. Расслабься, – Крэнк щелкнул пальцами, и пламя, овивающее Джона, исчезло.

У Джона сгорели волосы, брови, ресницы, ожоги покрыли кожу. Не сказать, что это фатальные повреждения, слишком быстро Крэнк потушил его. Все могло кончится гораздо хуже.

Диккер посмотрел на Годрика вопрошающим взглядом, пытаясь понять, что за человек стоял перед ним.

– Агент Маккена, борьба с незаконным хранением и распространением магии. Вы должны добровольно сдаться, – Годрик, он же агент Маккена держал на прицеле Крэнка и его банду.

Маккена кинул три маленьких квадратика под ноги банде. Из них появились наручники. Такие вещи лишают возможности использовать заклятья.

– Вот как, думаю, нам надо немного поговорить и выяснить, что делать дальше, не пори горячку мальчик, – ответил Крэнк.

– Я тебе не мальчик сучара, если не сделаешь то, что я сказал, всех вас уложу здесь и ничего, поверь, ничего мне за это не будет.

– Ты молодец, держишь ситуацию под контролем, позвольте, я расскажу кое-что.

– Валяй, только быстро, – ответил Крэнку Маккена.

– Есть такое понятие – энтропия вселенной. Тепло, неизбежно пытается сбиться в кучки и создать тусовку. В леденящем душу космосе темно и холодно, поэтому у нас тут светит солнышко, и мы греемся с вами в беседе. Островок свободы. А Вселенная хочет раздавить нас, разорвать на части, и рассеять по всему пространству равномерно, словно горячий поток воды по ванной. И у нее получится, поверьте мне, все заканчивается, и когда она это сделает, не будет ничего.

– К чему ты это говоришь? «Зачем тебе Амфотрилья?» —спросил Диккер.

– Я уже вижу в своих мыслях, как вы все сдохнете. Как вы будете бояться наступающей ночи, как ваши маленькие запуганные души поглотит безэмоциональное «ничто». Ваша милая девушка, жаль, что она так красива, с такими всегда сложнее, никто не хочет их терять, она всего лишь попала не в то место и не в то время—моя пища, билетик, который поможет мне найти все ответы. Поэтому, я предлагаю вам магию, много знаний, которые откроют вам иную жизнь. Ах да, само собой жизнь я тоже предлагаю, как вы видите силы сейчас неравны, вы одни и маленький опаленный дружок Джон, – Крэнк говорил очень убедительно.

Джон стонал, валяясь на земле. Диккер молчал, Амфотрилья утирала слезы, а агент Маккена ощущал, как впервые в жизни хочет пойти против закона и согласиться на предложение Крэнка, потому что силы и правда были неравны.

– Попрощайся со своими яйцами вонючий расист.

Джон, казавшийся покалеченным, был готов сражаться. Он выхватил весящий на поясе лысого амбала из банды Крэнка, жезл и выпустил луч горячей плазмы на уровне паха.

Здоровяк растянулся на земле держась за пустоту, где раньше было его мужское достоинство.

Девушка из банды Крэнка, полоснула ногтями по лицу карлика, вырвав начистую глаза. Тем временем, из жезла агента Маккенена выскочил, огненный дракон, с бешенной скоростью сметающий все на своем пути. На землю свалилось два трупа, ну как трупа, это были остатки амбала и девушки японской наружности.

Крэнк исчез, растворился в ночи.

– Неправильный выбор ребятки. Зря вы убили моих друзей. Они мне почти нравились. Теперь ты умрешь мистер Маккена. Диккер, а ты можешь выжить, если отдашь мне свою подругу. Подумай о прекрасной долгой жизни, полной чудес, – вещал голос из темноты, внушая ужас. Маккена пытался найти источник и выпустить еще одного томящего в ожидании крови, дракона.

– Нет, пожалуйста, – стонала Амфотрилья, прижимаясь к плечу Диккера, – Не отдавай им меня.

Диккер никогда не отличался отвагой, зато любовь к жизни сопровождала его беспечное течение дней.

– Не отдам, ты теперь мой друг, больше никто не посмеет тебя коснуться без твоего согласия, – прижимая к себе, ответил Диккер, ощущая небывалый прилив мужества.

Дождь, потоками выливался с небес. А молния время от времени освещала все вокруг. Казалось, погода стала на сторону Крэнка, не позволяя слушать. Бьющиеся о землю капли дождя издавали такой шум, что наши герои не могли слышать собственных мыслей.

Глава 6. Спасение?

Голос Крэнка маячил вокруг.

– Ты веришь в судьбу, Амфотрилья?

– Я не верю в таких как ты.

– Так-так-так. Каким ты видишь меня? Стариком – негодяем, пытающимся отхватить кусок твоей развесёлой и классной жизни. Только вот не ладятся факты, хочешь знать какие?

– Нет.

– Ты всегда чувствовала отрешённость от их стадных правил. Все скрыто, и никто не замечает, как они живут по правилам. В голове каждой таковой единицы заложен, внимание, «эффект побега». Рассмотрим личность жителя города Йелоустон. «Мы сбежим из системы» – говорит он! Никуда ты нахрен не денешься. В его голове есть план, как делать шаги к свободе. И вроде как следуя намеченному, ощущает освежающий прилив свободы воли. Ещё чуть-чуть, и он сбросит неподъёмные пластины быта, свисающие с уже немолодой спины. А потом, самое интересное—мертвец есть опустевший стакан, где час назад омывало стенки рубиновое вино. Его выпили. Подумай хорошенько, Амфотрилья, я даю тебе шанс жить долго, внутри меня. Я ощущаю в себе каждого, отдавшего свою личность и душу. Они счастливы, принадлежа чему-то большему, чем сухое «я».

– Что со мной будет, если я откажусь?

– Ты сгинешь во мраке неизвестных мне долин смерти. Их тысячи, бескрайние поля, где нет ни одного цветка, ни одной травинки. Только серая дымка, тошнотворно одинаковая каждый день. Проще говоря – умрешь.