Андрей Мансуров - Дикие Домохозяйки [litres самиздат]

Ощущение от объятий умных и сильных, как у сына, рук, обнимавших её плечи, и успокаивало и беспокоило Дайану – словно она и чужая… И уже не совсем чужая здесь.

Её бережно и нежно, словно хрустальную вазу, чуть отстранили от мягкого тёплого плеча.

Чувствуя себя законченной идиоткой, Дайана закрыла глаза, закусив губу, чтоб снова не расплакаться. Но рыдания так и душили её, заставляя личико кривиться и носик – шмыгать.

– Ты прав, чёрт тебя подери, несносный мальчишка… Она и правда – неиспорченна. Настоящий клад. Где ты раскопал такое сокровище? – тон доброжелательный, и совсем не аристократический. Теперь её всё так же нежно, но уверенно, разворачивали во все стороны, словно чтобы получше рассмотреть.

Дайана решилась открыть глаза – мать Макса улыбалась. Не ехидно, не презрительно, не иронично, словно свысока – нет. Она улыбалась просто и приветливо.

Дайана поморгала. Выдавила непослушным голосом:

– Простите. Я… Я испортила вам платье.

Максим и мать переглянулись и… рассмеялись. Весело, легко.

Мать сказала:

– Зови меня Глорией. Ну-ка, малышка, пошли: ванная комната у нас там! – и к сыну, – А ты пока запусти Подбор – надо же ей выглядеть достойно, когда заявится папаша!

Ванна занимала комнату размером с их так называемый зал, там, в её квартире.

Наверное, потому, что за прозрачной пластиковой перегородкой сверкал бирюзовой кафельной плиткой настоящий бассейн – тут свободно можно было плавать!

«Шкафчик» с полотенцами, халатами и шлёпанцами размером превосходил раза в два старинный бабушкин шифоньер – предмет гордости Майры. Глория достала с полки большое полотенце. Протянула Дайане, отойдя к раковине:

– Вытри слёзы. И подойди сюда.

Дайана так и сделала, изредка всё ещё всхлипывая.

– Пожалуйста, не обижайся на меня. И на Макса – он должен был хотя бы предупредить меня. Я бы подготовилась. А так – придётся делать всё экспромтом. Значит, вот что. Вначале мы тебя вымоем. Всю. – и, когда Дайана испуганно отшатнулась, – Не бойся! И, пожалуйста, не протестуй! Отец ненавидит запах пота. И пыли. И бензина. Подойди-ка.

Смотри: это обычный душ. – Глория открыла небольшую дверь, за ней оказалась маленькая ванная – почти как дома у Дайаны. Душ, плоское фаянсовое корыто снизу, рукоятки в стене, – Воду я отрегулирую потеплее – тебе нужно сейчас согреться.

Тугие струи ударили сверху, наполняя комнатку п а ром и з а пахом чистой воды.

– Повесь пока полотенце сюда, одежду и обувь – вот сюда. А я пойду посмотрю, что можно подобрать тебе… Соответствующее случаю!

Да – вот ещё что. Хм… Вот этот агрегат – для снятия лака.

Вода оказалась восхитительна!

Только теперь Дайана понимала, какая вонючая, ржавая, жёсткая, и чуть тёплая вода льётся у них из крана дома – да ещё за какую плату! А здесь, похоже, даже счётчиков нет. Плескайся – не хочу! Ох…

Найдя на стеклянной полке шампунь «С миндальным маслом», Дайана тщательно два раза промыла волосы. Вымылась как следует и сама. Мочалка выглядела странно, но оказалась очень мягкой, и не царапала кожу, как дешёвый пластик. Может, из настоящей губки?! Она только слышала о таких…

Поворачиваясь, и оглаживая себя ладошками под упругими струями, Дайана думала, какая всё же замечательная вещь – чистая вода! Как хорошо и легко на душе, наверное, делается тем, у кого есть возможность всегда пользоваться такой… Вот, как ей сейчас!

И ещё она с некоторым даже удивлением думала о том, что почему-то уже совсем не боится встречи с грозным «папочкой».

Уже вытеревшись, Дайана нашла, как выключить воду – сообразила-таки, какие рычажки вернуть в нулевое положение! Ага, вот и фен в отдельном шкафчике… Она должна выглядеть прилично – а не как мокрая мышь. Высушенные и чистые волосы у неё – очень даже ничего. Пышные!

Фен оказался мощный и работал бесшумно: ещё бы!..

Через двадцать минут она вышла из кабинки обратно в ванную комнату, завернувшись в тёплое и пушистое полотенце. Чёрт! Вот приятная штука! Как ей, оказывается, не хватало такого ощущения! Тело и волосы – абсолютно чисты! И – никакой корочки соли, ощущения сухости, или ржавчины… Боже, неужели Макс… И все Верховные – могут так мыться каждый день?!

Она с опаской подошла к аппаратику на ножке, про который Глория сказала, что он «снимает лак». Да уж, голубые ногти отцу Макса вряд ли…

Набравшись духу, она засунула пальцы ног в узкую щель в коробке на полу, а рук – в отверстия округлой штуковины, похожей на тостер. На передней стороне зажёгся жёлтый огонёк. Затем – красный.

Ух ты… А с её ногтями точно – что-то происходит… Словно тысячи мягких щёточек скребут, и струйки чего-то тёплого смывают… Зажёгся зелёный.

Она вынула руки. Обалдеть! А ноги? Фантастика! Даже следа лака не осталось. А ноготки у неё на ногах, оказывается, и без лака очень даже!.. Пикантны. (Хорошо, что аккуратно и коротко подстригла!) Ладно – вон, похоже, на стуле её ждёт бельё. И платье…

О-о!.. Вот это – да! Хотя Макс, конечно, редкий хам: откуда он узнал размер её трусиков?! Впрочем, подувшись пару секунд, она сообразила: это вовсе не Максим. И это чудесное… волшебное, и словно искрящееся платье – тоже подобрала ей мать Максима.

Трусики она одела. А вот бюстгальтер оказался великоват… Пришлось немного подрегулировать чашечки и расстояние между ними. Когда она одела платье, то словно прильнуло к её молодому чистому телу. Потрясающе!..

Новые невесомые босоножки с тонюсенькими светлыми лямочками оказались точно впору – Боже, какой высокий каблук! Такой заставит прогнуться торс… И подчеркнёт линию спины… И того, что пониже спины! Посмотрим-ка…

Вот – зеркало в полстены.

Обалдеть.

Нет, правда – обалдеть! И это – ещё без косметики! Или… Нет – лучше не «штукатуриться»! Если что-то у неё не так, Глория… (Да, сложно привыкнуть, но как же называть-то её иначе?! Мама – слишком рано. Да и нагло… Нет: пусть уж – Глория!) подскажет. Или – поправит.

Ну, всё – пора!

Храбро выдохнув, она открыла дверь, и, стараясь только не упасть, вышла из ванной. Она старалась не улыбаться, как довольная кошечка, только что слопавшая миску сметаны, но глаза, кажется, выдавали её – так и искрились!

Максим, ожидавший, как и мать, в одном из кресел, почему-то перестал улыбаться, и поднялся. Несколько секунд длилось молчание, резанувшее по нервам Дайаны словно острым ножом. Она растерянно замерла, так и держась за ручку двери. Тихо спросила:

– Я… Что-то не так? Вам не нравится?..

Глория, выгнув бровь, молча рассматривавшая её с головы до ног, прояснила ситуацию:

– Балбес ты этакий! Не пугай девушку – лучше скажи ей то, что думаешь!

– Да, скажу… Чтоб мне провалиться! – голос Макса вдруг булькнул и прервался.