Елена Жукова - Лиса. Путь без права на выбор [litres самиздат]

Жили они в лесной избушке. Где она находилась, девушка не сказала бы, даже если захотела. А все потому, что та самая комната, которую видели все входившие в дом ведуньи, была обыкновенным порталом. Чужаков от неё отгоняло верное заклинание, внушающее всякому входящему в дом явное нежелание зайти в эту комнату. Заворот, как его называла Василина. Портал же переносил их в лесную избу, довольно просторную, в которой нашлось место и для огромной кухни – заготовительной, и для спальни, теперь уже с двумя кроватями, и для смежных комнат, чуланов, подвала, даже отдельной помывочной. Один вид большущей деревянной лохани вызывал восторг. Да и туалет здесь был прямо в доме. Куда все девалось и откуда все бралось, девушка разобралась позже, постигая стихии. А ещё вокруг дома Василины время года было такое же, как на улице. Если на улице зима, то и здесь были сугробы, а если лето, то жарило не меньше, чем везде. А на вопрос, почему она не купит погодный артефакт, ведунья ответила, что природа – не глупая девчонка, и уж коль задумана ею весна после зимы, а не вечное лето, то не просто так. «Не может подснежник цвести вечно, а каждому явлению свой черед. Это маги бездушные играют природой, которая породила их. Любая ведунья знает, что все в мире сделано для чего-то», – сказала наставница.

Раздвигая огненной змейкой кусты, Лиса как раз думала насчёт этой фразы наставницы. Все в мире для чего-то. Тогда для чего природа создала ее? Для чего можно создать существо, предрасположенное к любой стихии, способное возродиться, пережить смерть? Она собиралась спросить об этом Василину. Но только после того, как наставница оттает. Та сидела на крыльце и смотрела в небо. Лиса тоже подняла голову. Красиво. Вечер разлил по небосклону красную краску.

– Ветер будет, – сказала наставница, – завтра не будем заниматься с Огнём.

– Хорошо. – кивнула Лиса.

– Чего тут хорошего? Когда уже постигнешь самою себя? Видно, век мне этого не дождаться.

Лиса молчала, ждала покуда гроза пройдёт.

– Упрямая. – констатировала наставница. Потом вздохнула. – Может оно и к лучшему.

– Почему? – удивилась вдруг такой перемене Лиса.

– Постигнешь Огонь – уйдёшь от меня. А я привыкла к тебе. – наставница вдруг пригорюнилась. – Тяжело одной.

– Куда же я уйду? – улыбнулась Лиса. – У меня и дома нет, кроме этого. Неужто прогоните?

– Что ты, прогоню. Выдумала тоже. – она опять вздохнула. – Сама уйдёшь. У тебя свой путь. Да только, видно, непростой он. Потому и отпускать не хочу. За три года всего в голову не вложишь, остальную науку шишками познавать будешь. А эта наука не из приятных. Так что, ты, уж, не забывай ко мне дорогу, ежели что – помогу.

– Да к чему Вы, наставница, разговор этот завели? Я и стихию ещё не познала и уходить не собираюсь.

– Чувствую. А чувства мои меня ещё ни разу не подводили. – лицо наставницы было серьезным, будто и впрямь чего-то ожидала. И Лиса почувствовала вдруг холодок в душе. Предчувствие чего-то нехорошего коснулось и ее тоже. Она подошла и села рядом с Василиной. Та обняла ее рукой. Девушка вдохнула запах трав, исходивших от одежды наставницы, и прикрыла глаза, запоминая его. Он давал ей покой и уверенность все эти три года.

– Ну будет, – сказала Василина, – что-то мы с тобой совсем духом упали. Негоже это. Пойдём-ка чайку с мятой заварим, глядишь, почаевничаем – все и пройдёт.

Она поднялась и пошла заваривать чай, оставив Лису на крыльце. Только бодрый ее тон не обманул девушку, та по-прежнему смотрела на предзакатное небо, чувствуя, что вместе с этим солнцем уходит и спокойная размеренная жизнь. И, словно подтверждая это, далекий гром донёсся до ее слуха.

Глава 2

Проснулась девушка от странного звука. Не то скрип половиц, не то…, точно, ходит кто-то. В избе было ещё темно, стало быть, ночь на дворе. В прошлую ночь они за травой ходили, так нарочно подгадывали, чтобы в полночь пойти, потому как в три часа пополуночи уж зорька просыпается, а ведьмин корень лишь в самую темную ночь в силу входит. Спала Лиса чутко, да и наставница обычно глубоким сном не баловалась. Опять шаги послышались. Лиса посмотрела на кровать наставницы. Та спала, ничего не слыша. Умаялась что ли? Ходили в кухне, которая была самой первой после сеней. И шаги-то тяжелые, не женские. Лиса послала ветерок в щель под дверью и тот, пробежав по кухне, окутал крупную мужскую фигуру и вторую чуть меньше. Ах вот как, их даже двое. Она снова послала небольшой поток, теперь уже в сторону наставницы. Та мгновенно открыла глаза. Лиса знаком показала ей соблюдать тишину. И указала пальцем на дверь. Шаги вновь заскрипели по половицам и вмиг стихли, испугавшись собственного шума. Василина что-то зашептала. Потом спустила ноги и махнула Лисе, последовать за ней. Они тихо подошли к двери, подождали, пока пришедшие окажутся напротив и с силой разом толкнули дверное полотно, сшибая незваных гостей с ног. Девушка мгновенно запустила огненное кольцо, ограждая чужаков. Теперь это вышло не в пример лучше, чем на тренировке. Никак со страху. Наставница выдвинула лавку из-под стола и уселась, разглядывая добычу. Да тут же и рассмеялась. Лиса стояла, подняв наготове руки, одновременно удерживая кольцо. Лиц гостей ей видно не было, но плащ она узнала. И огненную преграду не сняла.

– Ну, ну. Кто ж так гостей встречает? – даже весёлый голос наставницы не переубедил ее в этом намерении. Обида горькой волной поднялась в душе, заставляя высокомерно поднять брови. Два с половиной года он не являлся, а тут, здравствуйте, пожаловал.

– Лиса, девонька, охолони, а то подожжешь охранителей. – Василина все ещё улыбалась. – Вот видишь, можешь, когда нужно.

Лиса и сама уже поняла, что кольцо получилось ровнехоньким, прямо на зависть. И, борясь с тщеславием, погасила его, бесшумно растворив в воздухе. Гости молчали. Оба уже повернулись к девушке лицом и разглядывали ее. А она, сделав вид, что так и надо, развернулась и ушла в спальню накинуть длинный вышитый узорами платок. Василина сама вышивала, когда было время и подарила его Лисе на прошлый день рождения. Вышитый голубыми незабудками, он невероятно шёл девушке. Вернулась она быстро, но гости уже успели сесть на лавку напротив наставницы, невесть откуда доставшей шаль. На вошедшую девушку оба снова уставились во все глаза, а она, гордо вскинув брови села рядом с Василиной. Та в открытую усмехалась, глядя на горе-охранителей.

– Ты посмотри, Лисонька, даже в комнату дорогу нашли и заворот им нипочём. – наставница повернулась к ученице и попросила. – Ставь чай, посмотрим, зачем гости дорогие явились.

Лиса вновь поднялась и прошла к печке. Дрова они с Василиной с вечера подкладывали, чтобы утром поменьше мороки было. Она бросила искру в тут же занявшуюся суховину, набрала воды из ведра в большой котелок и поставила в печь. Как разогреется, так разогреется. Не станет она силу почем зря тратить.