Irin Joki - Страшные сказки ведьмы-воровки [litres самиздат]

– Что он тут делает? – шепнул Бельти Амнесу, который впивался злобным взглядом в Джеса. Оксфольт же выглядел, как обычно, будто эти недоуменные взгляды его совершенно не касаются.

– Вас пригласил наследник? – дружелюбно спросил Кристофер Беднам, пытаясь сгладить обстановку. Все-таки позориться перед гэссами им не хотелось, даже если они что-то и подозревали на их счет.

– Да, приглашения, формальность, – ответил как бы между делом Рист, вынимая листок, очень напоминающий тот, который Муру передал Зиги. Адвокат резко сунул бумажку Беднаму, что тот аж отшатнулся к спинке стула. – Мы рады, что вы, наконец, осознали свои ошибки, ваше королевское само высокомерие, и пригласили нас сюда.

– Кто вам это дал? – Амнес выхватил листок из рук Кристофера, заметив, как Мур старается незаметно подглядеть в его содержимое.

– Кай Себастьян Прест, – впервые подал голос Джес, пронзая своим равнодушным взглядом Амнеса. Из нагрудного кармана его костюма торчала свежая веточка розмарина, как и в прошлый раз.

В этот миг Прест, стоящий позади Оксфольта, отчаянно замотал головой, давая понять, что это был не он. Его губы беззвучно шептали фразу: «Это не я», а глаза стали выпученными, словно у рыбы.

– Кай, разве вы встречались с господином Оксфольтом? Я не припомню, чтобы давал вам такое распоряжение, – осведомился Амнес.

Прест выпятив грудь, вышел вперед, чтобы его было видно всем, и гордо ответил:

– Нет, никогда не встречался с этим господином.

– Нет, не этот, тот Прест был другой. – По-простому ответил Джес, пока Рист самозабвенно ему поддакивал. Было видно, что адвокату не терпелось высказаться, но он не мог перебить своего господина. – Тот был белобрысый, напоминавший бледную моль, заявился вчера ко мне и пригласил на игру. Правда, потом нагло выпытывал у меня про личную жизнь, я и предположил, что он журналист, ненавижу их, – в этот миг Фленсик незаметно закатил глаза, – но у него был орден, тот, которым, вы, аристократы, любите размахивать по поводу и без. Поэтому и пришлось оставить все подозрения при себе.

– Это была чья-то шутка? – виновато пролепетал Бельти, но тут же умолк, как только заметил на себе строгий взгляд Амнеса.

– В таком случае, мы, конечно, вас не выставим, – деловым тоном произнес Амнес. Он хотел сказать что-то еще, но его тут же перебил нетерпеливый Рист:

– Не выставим? Попробуйте только и мы поведаем об этом как его там… тому задаваке Фленсику, он будет очень рад очередному скандальчику! – Чарли посмотрел на него с отвращением, было видно – журналист из последних сил держит себя в руках. Это было единственное, что позволяло Муру хоть как-то порадоваться в сложившейся ситуации. Рист тем временем продолжал, – так что не в ваших интересах устраивать нечто подобное!

– Мы и не собирались, все в порядке, господа, – поспешно проговорил Беднам, стараясь успокоить гостя, – вот прошу, знакомьтесь, это Антуан Де-Филт, психолог, а это гэсские гости – Эль Малдивсуон-нэ и Эш Лэутоу-нэ.

Лисц на пару с Фленсиком выглядели крайне изумленными и озадаченными данной перепалкой настолько, насколько позволяли им навыки актерского мастерства.

– Незачем так распаляться, – заговорил Антуан каким-то умиротворяющим голосом, – приступим лучше к игре тем составом, который имеется.

Он посмотрел своими черными глазами на Преста, который тут же суетливо поспешил заняться картами.

Короткая речь психолога подействовала на всех мгновенно, и каждый из присутствующих успокоился. Игра началась, карты были розданы, огонь в камине потрескивал, скорее подчеркивая накалившуюся атмосферу, нежели создавая уют. Очень скоро стало ясно, что поддаваться принцу никто не собирается. Джес отлично хитрил, ему это и в жизни к слову удавалось лучше всех. Метью болтал без умолку, лишь бы запутать остальных, а Антуан был сам себе на уме. И даже Амнес с Кристофером играли не на руку принцу, постоянно подставляя его. К счастью, у Мура на руках оказались козырные карты – «Лисья голова» с «Лесной ведьмой» на пару, и он выжидал часа, когда соперники смогут спасовать в нужный для него момент.

– Вы очень известный психолог в своих кругах? – начал атаку Фленсик, сменив предыдущую тему разговора о предстоящем балу.

– Не могу сказать, моим пациентам должно быть виднее, – уклонился от прямого ответа Антуан, – поднимаю до ста монет.

– Ну как же, я полагаю, раз вы находитесь на службе у самого наследника, то значит вы весьма, весьма профессиональны, – продолжил журналист, не собираясь давать никому повода, чтобы вмешаться.

– Я лишь консультирую здесь, а так у меня своя практика в южной части города, – опять извернулся психолог.

– Жаль, жаль, – повторил Фленсик театрально, – не хотите съездить к нам в Эльфляндию, проконсультировать мою матушку? Она страдает бессонницей уже довольно давно.

– Ваша мать не страдает бессонницей, господин Фленсик, – ухмыльнулся Антуан. Мур замер в ужасе, бегая глазами по остальным, кто не участвовал в разговоре. Но они, будто не услышав последних слов, сосредоточенно уткнулись в собственные карты. Убедившись, что никто, каким-то волшебным образом их не замечает, Мур аккуратно взглянул на Фленсика, который был невероятно зол и серьезен. Он не сводил своего колючего взгляда с Антуана, гипнотизируя его абсолютно так же, как в понедельник на допросе Мая.

– Ваша матушка Элис Фленсик, урожденная Фескишева, умерла восемь лет назад, оставив вас с сестрой без средств на существование. Ваш отец Берти Фленсик погиб при невыясненных обстоятельствах двадцать лет назад. Ваша сестра Никки Фленсик умерла от «Снежной лихорадки» полтора года назад. Вы Чарльз Фленсик умрете, – он небрежно взглянул на свои черные часы, которые бешено загудели. Его голос был пугающе спокойным, – в шестьдесят восемь лет от остановки сердца у себя дома, оставив жену вместе с тремя детьми и пятью внуками, то есть через сорок четыре года. Ваше пристрастье к алкоголю не оставит вас в покое, так же как не оставило в свое время ваших отца, деда и прадеда, соответственно.

Он закончил свою речь, которую произносил достаточно тихо, но в то же время так, будто его голос заполнил всю комнату. Но что было поистине удивительным, что никто кроме Лисца с Фленсиком, не слышал этого монолога. Они словно находились внутри какого-то вакуума, отрезанного от остального мира. Мура пробирала дрожь, страх волной окатил его тело. Чарли же слушал Антуана все с таким же злым лицом, внимательно всматриваясь в своего врага.

– Кто ты такой? Откуда знаешь про мою семью? – осведомился журналист. Голос его ничуть не дрожал, и в отличие от детектива, держался он куда храбрее.

Антуан в ответ лишь улыбнулся, и его лицо исказила жуткая гримаса: