Евгений Гиренок - Метанойя [litres самиздат]

– Ну хорошо. И сколько же таких капель нужно принять для достижения результата?

Эдвард осторожно извлёк из пакетика одну «слезинку» и, прищурив один глаз, посмотрел через неё на свет.

– Каждая из капелек таит в себе новую жизнь и новый мир. Достаточно всего одной штучки, чтобы испытать самые невероятные ощущения, с которыми не сравнится ни один из ныне существующих наркотиков. Все твои представления о кайфе покажутся тебе безнадёжно устаревшими, да, по сути, они и являются таковыми. Анаша? Детский сад. Героин? Ублюдочный, бычий кайф для тупых плебеев. Кокаин? Для истеричных дамочек и экзальтированных дегенератов. О синтетике я даже говорить не хочу– это удел безмозговых камикадзе.

Я почувствовал себя оскорблённым, но сдержался и лишь проворчал.

– Можно подумать, твоя «мечта» на деревьях растёт, эдакий экологически чистый продукт. Конечно, глупо было бы не хвалить свой товар, но надо всё-таки меру знать. Сколько же стоит это твоё чудо?

– Сотню «грин», то есть сто американских долларов.

Видно, у меня сильно вытянулась физиономия от удивления, потому что он заулыбался.

– Это, поверь, совсем недорого. Кроме того, одну дозу я дам тебе бесплатно на пробу, если ты оплатишь две другие. Короче, получишь три дозы по цене двух– это очень хорошее предложение.

Я озадаченно почесал затылок.

– Да уж, ничего не скажешь, по крайней мере, в плане цены это действительно круче всех наркотиков. А вдруг проба мне не понравится, что я буду делать с двумя оставшимися? Может, проще заплатить за одну дозу, а если что, потом ещё приехать?

Эдвард неопределённо пожал плечами.

– Мне разницы нет никакой– оба варианта меня вполне устраивают. «Мечта» не может не понравиться, скорее всего, ты приедешь снова в любом случае. Наша, скажем так, маркетинговая политика ориентирована на формирование эксклюзивного, но стабильного круга постоянных клиентов, а вовсе не на широкие массы плебса. Нам не нужны толпы невменяемых кретинов, ничего не смыслящих в подлинно интеллектуальном наслаждении жизнью. И мы лишь приветствуем эгосинтонический взгляд на предлагаемый нами стиль, являющийся своего рода эзотерией, откровением для посвящённых.

Едва ли есть способы более тонко польстить самолюбию человека, нежели подчеркнуть его избранность, интеллектуальную утонченность. Приятно сознавать себя принадлежащим к некоей конгрегации, занимающей особое положение среди безликой серой массы безымянных людишек. Лет пять назад я бы тут же повёлся на эту приманку, но накопившийся жизненный опыт, выработавший критический взгляд на многие вещи, отучил мазаться таким откровенно дешевым маслом. Поэтому со спокойной душой я пропустил слова Эдварда мимо ушей, не заостряясь на них, хотя и не показал виду. Если вступаешь в новую игру, то всегда нужно придерживаться уже существующих правил, или по крайней мере создавать видимость этого. Поэтому я не стал больше спорить, тем более что лишняя сотня особой погоды не делала, и, достав из бумажника две купюры, протянул их Эдварду.

– Надеюсь, старик, что не придётся предъявлять рекламации по качеству товара.

Эдвард с ловкостью фокусника упаковал три слезинки в пустой пакетик и, отдавая его мне, заверил.

– За это не беспокойся, как говорится, фирма гарантирует.– И в этот момент, глядя, как он хищно изогнулся над стойкой, я почему-то вспомнил, что Сид как-то рассказывал о своём знакомом по прозвищу Змей, и понял, что он говорил об Эдварде.

На улице послышался шум подъехавшего автомобиля, и я вернулся за свой столик к недопитому и почти остывшему глинтвейну, не поленившись убрать пакетик подальше в потайной карман куртки,– на всякий случай. При теперешней жизни никогда не стоит забывать про отдел по борьбе с наркотиками, хотя я и понимал, что данная предосторожность никоим образом бы мне не помогла, эти ребята умеют обыскивать.

Но ничего неприятного не произошло– дверь открылась и закрылась, впустив в бар мужчину и женщину средних лет, оказавшихся здесь, по всей вероятности, таким же случайным образом, что и я. Никакого интереса они у меня не вызвали. Парочка самых заурядных обывателей, из того разряда людей, что десятилетиями живут по установленному распорядку, но в какой-то момент отлаженный механизм даёт сбой. И тогда начинаются ночные загулы с чужими женами, разбрасыванием денег во все стороны и тяжким похмельем. А может, я ошибаюсь: это самая добропорядочная семейная пара возвращается из поездки к дальним родственникам, и, соблазнившись рекламой, эти добрые люди заехали выпить по чашечке кофе.

Внезапно я расхохотался, правда, мысленно– надо же, какая дичь лезет в голову. Ну какое мне дело до этих людей? Ведь это не более чем случайное пересечение разных миров, на короткое время сошедшихся в одной точке пространства. Они так же быстро уйдут из моей реальности, как и появились в ней, даже толком не успев материализоваться, будучи всего лишь полнообъёмной галлюцинацией, родившейся в напрочь одурманенном варварской смесью наркотиков мозгу. Так стоит ли уделять им столько внимания, наполняя внешнюю оболочку каким-то реалистичным содержанием, когда не знаешь, как удержать собственную сущность, с каждой секундой всё быстрее растворяющуюся в едкой пустоте? Откуда-то примчалась подозрительно отчётливая мысль, что на самом деле я какой-то биомеханический робот, внутри которого сидит крошечный некто, управляющий этим супермеханизмом при помощи сложнейшей кибернетической системы. И этот некто сейчас находится в настолько невменяемом состоянии, что у него даже нет сил повернуть джойстик в нужную сторону, и теряющее контроль тело превращается в желеобразную массу, аморфно расплываясь по стулу. Нет, определённо нужно пробираться в сторону дома, а то ещё немного– и я, скорее всего, упаду прямо на пол подле камина, тем самым зарекомендовав себя в глазах Эдварда-Змея как самозванец и кретинствующий псевдоинтеллектуал, недостойный посвящения в эзотерические тайны бытия. Конечно, мне не привыкать оказываться полной свиньёй для абсолютного большинства окружающих, но если остаётся возможность не наплевать в колодец, из которого, быть может, ещё не раз придётся пить, то надо стараться использовать её. Так что мне просто необходимо собраться с силами и поскорее валить отсюда, тем более что до города осталось едва ли три километра.

С трудом поднявшись из-за столика, я расплатился с Эдвардом за вино и шоколад и, дружески с ним распрощавшись, вышел на улицу, где уже вовсю накрапывал противный колючий дождь. К счастью, пустота ещё не успела целиком поглотить Вселенную, во всяком случае мой «ягуар» стоял на том же месте. Рядом с ним припарковался старенький «москвичонок», при взгляде на который я расхохотался уже по-настоящему– уж больно разителен был контраст. Нет, всё-таки это, по-видимому, добропорядочная семейная пара, вряд ли какой-то донжуан осмелился бы катать чужую жену на такой развалюхе. Почему-то меня вдруг охватил приступ человеколюбия и стало радостно оттого, что где-то у кого-то ещё живы какие-то идеалы,– словно на самом деле это я создавал этих милых простых людей, и теперь мне доставляет подлинное удовольствие сознавать, что они именно такие, как я хотел. Мне даже захотелось вернуться в бар и просто поговорить с этими очаровательными существами, добрыми и милыми, как гномы, только побольше ростом, к которым я по своей внутренней гнилости отнесся с незаслуженным пренебрежением. Правда, я подозревал, что им будет просто непонятен мой душевный порыв, да и вряд ли удастся объяснить весь очень запутанный процесс их сотворения. Я очень хорошо представил себя на их месте, выслушивающего бредовые фантазии убитого в хлам идиота, и снова расхохотался, поняв, что лучше пытаться осчастливить их своим общением. Нет, все, надо брать себя в руки, чертов гашиш совсем мне мозги задурил, да и глинтвейн я напрасно пил. Давно доказано учеными, что алкоголь– это яд. Меня опять обуял приступ безудержного хохота, и, усевшись за руль, я долго не мог попасть ключом в замок зажигания, трясясь от смех, и от этого ещё больше веселился.