Алиса Абра - Миры на грани [litres самиздат]

– Сила наказывает только действительно виновных, – спокойно возразил Петкаль.

– Петя, – обратился я к Правителю, когда я так называл его, он расплывался в улыбке и становился до ужаса милым, чем я, каюсь, порой и пользовался в особо щекотливых ситуациях. – Пе-е-еть, – специально растянул я, как он любит. – Я готов быть хоть богом, хоть ангелом, только объясни мне, зачем тебе это нужно? – я почти с мольбой взглянул в его раскосые индейские глаза.

– Это нужно не мне, – он обнял меня за плечи. Я отнюдь не был мелким хлюпиком, но когда громадный Петкаль по-свойски обнимал меня, чувствовал себя подростком рядом с серьёзным мужчиной. – Это нужно тебе, – он ткнул меня пальцем в грудь. – Ты должен, наконец, осознать свою сущность. Моя дочь, Прекрасная Анпэ, пробудила твой дух от спячки, а болезнь Анпэ и наследника Намака заставила твой дух воззвать к силе, – растолковывал мне Великий Правитель.

– Ладно, ладно, – замахал я руками, нахватался у аборигенов всяких жестов. – Что мне теперь делать то?

– Жить здесь, теперь мы твой народ! У себя на Земле ты не будешь богом, – Петкаль посмотрел на меня, как на великого глупца, не понимающего таких простых вещей.

Три года назад космическая разведка наткнулась на голубую планету, её сходство с Землёй оказалось поразительным. Земляне около сотни лет усиленно искали подходящую для жизни планету.

Земля, войдя в эпоху катастроф, показывала свой крутой нрав, стараясь избавиться от своих ненасытных «детей». Людям ничего не оставалось, как искать себе новое хотя бы временное пристанище.

Эти события подтолкнули бурное развитее космонавтики и создание межзвёздного флота, позволили обустроить большое количество баз на планетах ограниченно пригодных для жизни. Сектор, где мы сейчас находились, прочёсывали много раз, но подобной планеты там и в помине не было. А тут вдруг такая удача.

Планету исследовали разнообразными зондами и беспилотными аппаратами, она оказалась идеальной. Прежде чем высадить разведгруппу, спутники сканировали местность в поисках опасных животных, а наткнулись на крупные поселения людей.

Никаких следов жизнедеятельности, свойственных развитым цивилизациям на первых этапах изучения планеты обнаружено не было. Буйная растительность скрывала крупные города, а поля, расположенные на склонах гор, казались простыми лугами.

– Резанов, вы готовы возглавить группу психологов-контактёров? – вопрос был чисто формальным. Все документы касательно государственной тайны я уже подписал.

Такую находку стоило держать в строжайшем секрете. Крупные корпорации не жалели средств на шпионаж, чтобы первыми застолбить участок сколько-нибудь пригодный для жизни. А тут такое богатство!

И вот уже три года я живу здесь. На орбите болтается наша станция, куда стекается вся информация от групп геологов, биологов и океанологов, участок за участком изучающих эту удивительную планету. А мы – психологи налаживаем контакты с аборигенами.

Ребята, отработав год, отправляются домой, на их место прибывают другие. Я тоже собирался через год покинуть экспедицию, но получив от жены документы о разводе, остался ещё на год, а потом привык.

Аборигены оказались копией наших индейцев, времён колонизации Южной Америки. Только род Великого Правителя выделялся светлой кожей и высоким ростом, что наводило на некоторые размышления.

Наш «линг», карманный переводчик, долго мучился с их языком, в котором движения и мимика имеют такую же роль, как и слова, если не большую, но общими усилиями, после подключения к программе видеоряда, взаимопонимание было достигнуто.

Великий Правитель отнёсся к нам с подозрением, особенно к нашему многочисленному оборудованию. Разбить лагерь на своей территории он запретил, предложил нам жить в городе так, как живут аборигены. Особенно ему не понравились наши машины, самолёты и вертолёты, разрешение на строительство дорог и посадочной площадки он не дал.

Космодром для челноков с орбиты пришлось обустраивать на краю пустыни, примыкающей к саванне. За нашей деятельностью бдительно наблюдали соглядатаи Великого. Оттуда мы вертолётами добирались в основной лагерь у подножия гор, а дальше караванами по тропам на низкорослых лошадках.

Такие длительные перемещения да по жаре удовольствия совершенно не доставляли. По этой причине я редко выбирался на базу, предпочитая общаться по видеосвязи, благо наша орбитальная станция, раскинув сеть спутников, давала такую возможность.

Большая часть экспедиции обосновалась в незаселённых районах с умеренным климатом и только нашей группе психологов – контактёров да биологу Сивунову, прилепившемуся к нам в качестве медика, приходилось изнывать от тропической жары.

Со временем Великий Правитель выделил нам место во дворце, удивительно, но там оказалось прохладнее, чем в наших палатках с кондиционерами. Чем ближе я узнавал этот народ, тем больше проникался к ним симпатией.

Они были просты и бесхитростны, но обладали чувством собственного достоинства не зависящим от социального положения. Местные жители относились к нам с уважением, но требовали такого же уважения к себе. Близкого неформального общения удостаивались лишь единицы.

Через год я вдруг понял, что аборигены неплохо понимают русский язык, но почему-то скрывают это. Этика переговоров предполагала общение на международном языке, но порой у меня проскакивали фразы на родном могучем и по тщательно сдерживаемым смешкам аборигенов, я сделал вывод, что они отлично понимают смысл моих порой излишне эмоциональных выражений.

Я постоянно жил в ожидании какой-нибудь пакости. Особенно начинал нервничать, когда прибывала новая группа моих коллег. Я знал, что их сто раз проверят все службы, но всё равно ждал подвоха. Я не мог быть уверен в незнакомых людях и старался не допускать их к правящей семье, которая за эти годы стала мне родной.

Когда началась эпидемия, я думал, что кто-то из новой смены притащил заразу. Я знал, что обычная для нас вирусная инфекция может выкосить всё население. Я наседал на Кондратия, чтобы он поспешил с вакциной и пригрозил, что не отпущу его домой, если он не остановит эпидемию.

Когда заболели дети Великого и он сам, я был в панике, тогда во мне вспыхнула такая злоба, что захотелось свернуть шею этому никчёмному биологу, которого интересовала только собственная научная работа, о ней он мог болтать часами.

Я был в ярости от того, что ничем не могу помочь Правителю и его семье. Петкаль за неделю выкарабкался, его жена гостила у родственников, туда зараза не дошла, мы сразу закрыли город, а вот дети продолжали температурить. Вирусная инфекция перешла в лёгочную форму.