Анна Фимина - Эффект бумеранга

Женщины помолчали.

– Спасибо вам, что нашли время. Если у следствия появятся вопросы, я непременно свяжусь с вами.

– Вы уж посадите эту москвичку, – сказала женщина, оборачиваясь в дверях.

– Я вам обещаю, убийца не избежит наказания по всей строгости.

Василиса выглянул в коридор.

– Колпакова? – спросила она женщину, стоящую у ее дверей. Та кивнула. – Проходите. Давайте ваш паспорт, прочитайте и распишитесь в бумагах.

– Это планшет Антона? – спросила Колпакова, пронзительно стрельнул глазами на гаджет.

– Нет, с чего вы взяли? – ответила вопросом Василиса, ругая сама себя за легкомыслие. Тут же положила планшет в стол.

– Я ему дарила этот планшет на день рождения прошлой осенью. Мы с Ребровым и живем по соседству и дружим семьями. У меня был единственный сын, и то его отняла какая-то цыганка.

– Это вы сейчас о Пелагее говорите?

– Да. Эта Пантера. Чтоб ее черти взяли. Попомните мои слова, это она довела его до смерти.

– Откуда такие выводы?

– Сердце материнское подсказывает. Он раньше с Дианой встречался. Потом что-то повздорили, разбежались. Но я верила, это ненадолго. Да тут эта ведьма черноглазая присосалась.

– Чем же она вам не угодила?

– Да всем! Необразованная, невоспитанная, хамка одичалая, из тайги вылезла. Как появится у нас на пороге, так меня трясти начинает. А туда же! В МГУ она собралась с Владиком поступать, а сама и двух слов грамотно связать не может.

– Я думала, тут одни гении учатся.

– Да перестаньте, ей богу! 70% – середнячок, 29% – вообще с восьмым видом обучения, и только 1 процент – такие как мой Владик.

– Вы учитель?

– Младших классов.

– Поведение Влада за последнее время вас не тревожило?

– Нет.

– Никаких странностей? Агрессия, бессонница?

– Нет. Ничего.

– Что же, спасибо, что пришли. Распишитесь в протоколе допроса. Если что-либо вспомните, свяжитесь со мной.

Василиса зашла к начальнику с рапортом. У него за столом сидел рыжебородый капитан и женщина, очень похожая своей внешностью на актрису Нонну Мордюкову.

– Докладывай, – кивнул Ершов.

– Я не буду докладывать при посторонних штатских.

– Это Муравьева Екатерина Федоровна. Бабушка задержанной, хочет узнать обстоятельства дела.

– Пусть тогда пообщается с адвокатом. Я ничего ей давать не обязана.

– Я ее родственница, – сказала Муравьева грубым голосом.

– Вы не родитель, не опекун. С какой-то вдруг стати? Я не буду при ней рапортовать.

– Ты посмотри на нее! Она еще ерепенится! Начальник ей приказывать, а она тут рогами в землю уперлась! – негодовала женщина.

Повисла небольшая пауза.

– Ладно. Я уйду. А ты запомни этот момент, милочка. Степаныч! – обратилась она уже к Ершову. – А ты давай отпускай мою внучку! Иначе я тебе всю деревню на уши поставлю!

– Не поставите, – усмехнулась Василиса, двигая стул, чтобы сесть. – Деревня уже стоит на ушах, и все это, кстати, из-за вашей внучки. Отпустить ее было бы сверх легкомыслием.

– Ну, Степаныч, – она в упор поглядела злым взглядом на следовательницу, – пригрел змеюку на груди, – с этими словами она вышла.

– Эксцентричная особа, – заметила Василиса, раскладывая необходимые документы на столе.

– Не советую быть у нее во врагах, – сказал рыжебородый Семен.

– Я ей не враг, – Василиса доложила, что она наработала за вчерашний день.

– Что ж это получается, Хопрову, действительно, нужно отпускать? Мы ее держим незаконно.

– У нас нет никаких доказательств, что смертельные выстрелы сделаны не ей. У девчонки хорошая военная подготовка, стрельбища, военные сборы, лагеря. Она запросто могла в них попасть. И у нас есть ее признание.

– Капитан, – обратился Ершов к Семену, – готовь постановление об освобождении Хопровой под залог с подпиской о невыезде из деревни.

– Станислав Степанович! Вы совершаете большую ошибку! Вы можете гарантировать ее безопасность?

– Ее безопасность – это бабуля, которую никто в деревне и пальцем не тронет.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Идите, работайте.

* * *

Дарья осталась одна с адвокатом Уланским.

– Ты зачем чистосердечное написала? – был первый вопрос, который он задал.

– Извините, что затруднила вам работу.

– Давай так, мы аннулируем твое чистосердечное, скажем, что тебя принудили к этому силой…

– Вас папаша прислал?

– С чего ты взяла?

– Он умеет находить ублюдков.

– Даша! Нам нужно найти общий язык, я твой защитник. Мы – одна команда.

– Я не хочу иметь с вами ничего общего.

– Послушай, девочка… – угрожающе начал Уланский.

– Нет! Это ты послушай, дядечка! Я не буду врать, я отвечу за то, что я сделала. Вот теперь и выстраивай свою защиту. Вам ведь за это неплохо заплатили?

– Ладно, – немного подумав, справившись со своим раздражением, сказал адвокат. – Заключение судебной экспертизы у нас пока нет. Единственное, что мы можем, это скостить твой срок, заявив, что это была самооборона.

– Я с самого начала об этом говорю следователю. Мои родичи потратились на вас совершенно напрасно.

– Нужно было указать это в своем признании.

– Сколько мне дадут?

– За убийство двух и более лиц от 8 до 20 лет. Но, учитывая, что ты несовершеннолетняя, и это была самооборона, на минимум можно рассчитывать.

– 8 лет, значит.

– Мне не понятно, как ты в них вообще попала?

– Я метко стреляю.

– Но ты ведь их даже не видела!

– Я их слышала. Иногда, этого вполне достаточно. А вы можете сказать тюремщикам, чтобы мне книжку принесли?

– Я могу добиться, чтобы тебя отпустили под залог. Твоя бабушка приехала. Она сейчас штурмует участковых, или как они там называются.

– Бабушка это хорошо. Вот только зря, я не хочу обратно в деревню.

– Почему?

– не хочу быть разорвана на части обезумевшей человеческой толпой.

– Н-да, – вздохнул Уланский. – Отец твой предупреждал, что будет нелегко. Какую книгу ты хочешь?

– Грин «Алые паруса».

– Хорошо. Но мы все-таки попытаемся тебя вытащить.

И действительно через полтора часа Дарью уже обнимала бабушка.

– Никто тебя не тронет, моя малышка, не бойся, – сказала она, когда они ехали в такси к гостинице. – Мы тут поживем дня два, пока я не найду понравившийся мне вариант жилья.

Через полчаса Дарья вместе с бабушкой обедала в ресторане гостиницы. Муравьева рассказывала о своем двухнедельном заключении, а Дарья о своих приключениях. Впервые в жизни девочка чувствовала родственную душу. Вдруг окно, у которого они сидели, с треском рассыпалось.

– Иди в номер! – коротко бросила бабушка. – А я тут с ними потолкую.

К зданию бежала толпа человек двести. Она ворвалась в холл гостиницы, навстречу им вышла Муравьева.