Владимир Нестерцов - Багаж императора. Книга третья. Янтарная табакерка

Беседуя с доктором, я попросил его разрешения посмотреть, как работают маленькие пациенты, находящиеся здесь, чтобы лучше понимать их. Доктор на минуту задумался, затем согласился.

–Все равно ты уже получил доступ сюда, поэтому чего-то больше, а чего-то меньше не имеет принципиального значения. Сейчас как раз начинается сеанс, поэтому пошли. Предупреждаю: не разговаривать, не сопеть и не кашлять. И проверь, пожалуйста, хорошо ли сидит у тебя на голове медная сетка.

Удивленный его замечанием, я снял фуражку и поправил немного сбившуюся набок сетку.

–Ну а теперь пошли.

И мы с ним двинулись в сторону желтого здания, стоявшего отдельно от всех других в глубине городка. У входа дежурил эсэсовец. Проверив у нас документы, он своим ключом открыл дверь и впустил нас вовнутрь. В коридоре царил полумрак, а над дверью, расположенной прямо перед нами, горела красная лампочка. Подойдя к самой двери, доктор пошарил в кармане и, вытащив ключ, аккуратно открыл дверь. Приложив палец к губам, он первым вошел туда, призывно махнув мне рукой. Сделав шаг вперед, я вслед за ним оказался в стеклянной кабине, перегороженной на две половинки. Слева, за стеклянной перегородкой сидела молодая женщина в черной униформе, которая пристально смотрела в стеклянную витрину перед собой и что-то ритмично говорила в стоящий перед ней микрофон. В нашей кабинке стояло в два ряда четыре стула, повернутые сиденьями в сторону витрины. Обойдя их и стоящего доктора, я подошел к витрине и увидел необычную картину. Прямо подо мной находился круглый стол, вокруг которого находилось семеро детей разного цвета кожи и возраста. Они, вполне очевидно под диктовку, ходили вокруг стола то справа налево, то слева направо, периодически хлопая в ладоши и произнося какие-то слова, что было видно по их губам. При этом они ни на секунду не отрывали взгляда от центра стола. Меня заинтересовало, что же на столе так привлекало их внимание. Выбрав более удобную позицию, я присмотрелся и остолбенел от увиденного. На столе на тонком постаменте стоял большой янтарный шар, вокруг которого с четырех сторон были лицом к шару расположены фотографии Сталина. Дети пристально смотрели на шар по ходу движения, то поднимая руки вверх, то создавая кольцо из рук, берясь за запястья друг друга. По мере ускорения темпа их движения шар наливался бледным цветом, разгораясь все сильнее. Поразило меня то, что шар двигался в противоположном направлении от движения детей. Вскоре танец вокруг стола пришел в свою заключительную фазу. Дети сделали последний рывок, и шар, налившийся нестерпимо ярким светом, выпрыгнул из своего постамента и завис над столом, бешено крутясь против часовой стрелки. Дети замерли на месте, крепко обнявшись и устремив свои взгляды на переливающийся шар. Из-под его основания неожиданно вырвался луч света и стал периодически освещать фотографии, лежащие под ним. Он эпизодически выхватывал то одну, то другую деталь фотографии, формируя какой-то совершенно непонятный, ни на что не похожий образ. Когда он принял гротескные формы, то стал подниматься вверх, расползаясь в пространстве, сформированном шаром. Когда он, словно зонтик, раскрылся, шар подпрыгнул и вытолкнул его вверх. Образ сразу исчез, а шар, плавно замедляя свое движение, опустился на место. Дети, постояв еще несколько мгновений, разжали руки и в изнеможении опустились на пол. Дирижер этого спектакля, находящийся слева от меня, отключила микрофон и, сняв наушники, молча посмотрела на нас. Доктор, дернув за мой рукав, пошел на выход, пропуская меня вперед. От удивления я долго не мог прийти в себя, пытаясь понять, что это было. Выйдя на улицу, я с удивлением обнаружил, что голова моя раскалывается, а медная сетка нагрелась и обожгла лоб.

Глотнув свежего воздуха, я в недоумении посмотрел на доктора.

–Ничего страшного, сейчас все пройдет, – сказал он, видя мое состояние.

–А что это было? – не выдержал я.

–Обычная рутинная работа, которой мы занимаемся.

–А в чем ее смысл?

–Вообще это строго секретно, но я тебе скажу! То, что ты видел, называется «процесс единства мысли». Хоть ты и астролог, и специалист по ряду других направлений, но для тебя это сложно, так как здесь работают совершенно другие механизмы. Они изначально заложены в человеке, но проявляются не в каждом и не всегда. Ты, наверное, обратил внимание на детей. Их было семь и все разного возраста и цвета кожи. Существует такая теория, что все мы произошли от инопланетян, которые ранее посещали землю. Так вот, самая главная – это была белая раса, от неё произошли арийцы. Она пришла на землю со звезд Большой Медведицы, Мицара и Алькора, желтая раса – с созвездий Лебедя и Лиры, красная – со звезд Кассиопеи, а черная – с созвездия Ориона. Есть еще и другие, но эти основные, на которые мы ориентировались.

Каждая из этих рас -космических пришельцев – обладала своими определенными способностями, которые передавались потомкам. И вот из этих потомков мы выбирали лучших, у которых в полной мере были сохранены нужные нам качества. Еще одно условие: в биографии каждого из этих детей должна быть цифра семь. Это или день, или год рождения, или сумма всех цифр биографии, составляющая ту же цифру. В итоге мы получили огромный потенциал мощной энергии, через которую можем влиять на все происходящее. За счет вибрации мозга этих семерых детей янтарный шар аккумулирует в себе их энергию и может выбрасывать ее в ту точку или на тот объект, который мы укажем.

–В данном случае это была Россия?

–Да, Россия и ее руководитель. Ведь мы с тобой знаем, что в ближайшее время, несмотря на имеющиеся дурацкие договоры, мы присоединим эти территории к нашему рейху. И чтобы помочь в этом вопросе нашему фюреру, надо дезинформировать народ, руководство, армию. Вот этим мы и занимаемся. То, что ты видел, это одно из направлений нашей работы. Мы уже имеем определенный опыт в этом деле, полученный в период аншлюса Австрии, «странной войны с Францией» и так далее. Теперь на очереди Россия.

Так разговаривая, мы вышли за ворота городка, и я, попрощавшись с доктором, сел в машину, которая доставила меня в Берлин. В заключение Сергей сообщил мне, что как ни странно, но он был свидетелем и почти участником этих шаманских действий и на себе прочувствовал силу мысли, облеченную в определенную форму.

Я был очень взволнован этим сообщением. Получалось так, что немцы, не ограничиваясь действующей камерой в виде янтарной комнаты, находят новые пути и механизмы использования этого желтого камня в магических войнах. И как показывает практика, это приносит свои определенные результаты.

Когда я рассказал об этом Эдварду, он вскочил с кресла и стал нервно ходить по комнате.