Юлия Рыженкова - Реинкарнатор [litres]

– Пока неизвестно. Кандидатов обсуждают, потом еще надо выборы провести, это отдельная процедура. В общем, думаю, что процесс растянется на месяц, а то и дольше.

– И кто в этот месяц там будет главным?

– Исполняющим обязанности поставили командора Управления расследований.

– Веселого?

– Ну не знаю, веселый он или грустный…

– Да нет, это фамилия, – хмыкнул Костя. – Алексей Веселый. Правда, он скорее грустный. Ну при таком приоре не развеселишься особо.

– Теперь в Иванове нужен крайне грамотный приор, – посерьезнел Амгалан. – Нам всем надо будет очень тщательно и аккуратно выстраивать отношения с общиной, а им – особенно.

Дверь с шумом распахнулась, и в зал ввалился здоровяк в полушубке, с двумя пластиковыми стаканчиками в руках. Костя припомнил, что его зовут Александр Борисович Конев.

– Здорово, Костик, – мимоходом бросил он, покосился на все еще сломанный аппарат с кофе и протянул один стаканчик Амгалану: – Командор, я тебе чаю принес. Травяного. Москва стоит в десятибалльных пробках. Гололед! День жестянщика.

– Ты-то как добрался?

– Я умный, я на метро поехал.

– Есть новости по делу Смолянинова?

Александр Борисович кивнул и отхлебнул из своего стакана. По залу пополз аромат кофе.

– Пойдем ко мне, расскажешь.

Болтая, как старые друзья, они ушли в «аквариум». Обоим чуть за пятьдесят, в Ордене работают не один год, чувствуют себя в нем на своем месте. Костя вообще в Управлении расследований самый молодой. Остальные старше минимум лет на десять. Станет ли он тут своим? Несмотря на то что он раскрыл дело (и какое!), несмотря на встречу с Буддой, с магистром и ламами, он ощущал себя тут чужим, самозванцем и подспудно ждал, что его выставят за дверь. Если уж даже куратор не хочет видеть его в Ордене…

Мир потускнел не сразу, но к заседанию Совета горкома Костя уже практически не видел ничьих аур. Тензин оказался прав: из-за эмоций возникали желания, те подталкивали к действиям, а каждое действие рождало последствия, то есть карму. Так камень, брошенный в пруд, создает круги. Костя уже не был архатом, всего лишь человеком. Снова.

– Как туда одеться-то? – Прижимая телефонную трубку к уху, он раскрыл шкаф. – Наряжаться мне явно смысла нет. Приду, выслушаю, что недостоин, и уйду. Может, надеть форму?

– Да примут тебя, точно говорю. Чтобы архата, встретившего Будду, да не взяли в Орден? Ты сдурел, – успокаивал его Данзар.

– Мирзоева так не думает.

– Мирзоева одна, а в Совете еще восемь человек.

– Но она мой куратор, а остальные обо мне в лучшем случае из досье знают.

– Надевай форму, – вздохнул Данзар, бросив попытки подбодрить товарища. – Но вообще-то я тебе позвонил, чтобы про Кучика рассказать. В архиве появилась расшифровка его допросов.

Костя чуть не выронил трубку. Он так долго гонялся за другом Леонхарда Петмансона, а в итоге даже не видел его! Лишь силуэт на мониторе в музее. Костю пронзила мысль, от которой стало страшно. После того как его выгонят из Ордена, а это, скорее всего, случится сегодня, ему закроют доступ ко всем материалам. Единственный шанс что-то узнать – сейчас, до начала Совета.

– Не томи! Рассказывай! – выпалил он.

– В целом мы были правы, но вот частности… по мне, так крайне любопытны. Леонхард Петмансон действительно считал Кучика своим лучшим другом и только ему рассказал, что прибор готов. Петмансон уже перенес один инфаркт и заранее готовился к смерти. Для завершения опыта необходимо было раздобыть кармограф, так что во время следующего приступа Леон позвонил и Виктору, и в службу реинкарнации. По дороге Виктор ждал еще одного звонка с рассказом, как все прошло. Собственно, его задача сводилась к тому, чтобы забрать прибор из квартиры раньше, чем о приборе узнают в Ордене реинкарнаторов, доставить его в целости и сохранности в собственный Орден и доложить анагаминам, как прошел эксперимент.

Леон действительно позвонил второй раз, вот только Кучик не ожидал услышать то, что услышал. Наш гений-изобретатель, ставши архатом, попросил не отдавать прибор анагаминам, а уничтожить. Я уж не знаю, что ему там открылось после того, как он лишился кармы, тут тебе виднее, но, по словам Кучика, Леон настаивал на этом.

Костя промолчал. Он прекрасно понимал, что открылось Петмансону перед смертью. Вот только это не объяснишь словами, те прозвучат банально и тускло.

Данзар тем временем продолжал:

– Виктор пообещал, однако затем нарушил свое слово. Точнее, частично нарушил. В Орден анагаминов он прибор не понес, но и уничтожать не стал.

Злость на свой Орден все еще жгла его. Когда потребовались деньги на операцию жене, причем большие деньги, речь шла о миллионах, в Ордене ему отказали, хотя возможности у анагаминов были. Ему заявили, что «Орден – не касса взаимопомощи», мол, если всем помогать, то средства быстро кончатся. Леон действительно тогда и связался впервые с мафией, ради друга. Но что-то там не срослось, денег получить не удалось, жена умерла, а вот связи с ОПГ остались. Именно поэтому, когда понадобился кармограф, он и вспомнил про них.

– И что Кучик хотел сделать с «кармастирателем»?

– Говорит, сначала хотел испытать на себе. Чтобы удостовериться. Ну и, понятно, чтобы стереть карму. Но для этого нужно было найти кармограф, а на хвосте сидели уже не только мы, но и собственный Орден. Кучик рванул к Туманову, просил помощи, взамен обещал сделать его архатом. Но, как мы знаем, Туманов ему отказал, зато посоветовал поехать к Борецкому. Нам-то в этом, гад такой, не признался! Борецкий взял Кучика в оборот. Это же прожженный делец, он быстро понял, как зарабатывать на приборе большие деньги. Очень большие деньги. Чуть не половина его клиентов – из криминала, им есть чего бояться в следующей жизни, и они готовы платить в этой жизни.

Впрочем, кармограф им все еще был нужен. Не важно, зарегистрированный или нет, им же не загружать пластины в Купола. Так что на вырученные у последнего клиента деньги Борецкий нанял местную шантрапу – грабителей. Что случилось дальше, мы знаем даже лучше Кучика. Кармограф эти малолетки украли, но решили заработать дважды: кинуть того, кто уже заплатил, и торгануть на черном рынке. Ну и очень не вовремя Степан Борецкий лишился своих способностей…

– Вовремя… – прервал Костя Данзара. – Он не случайно их лишился.

– Аня? То есть Будда?

– Угу. И с зеркалом у Туманова тоже она.

– Ну да, логично. Будда узнал, что кто-то нарушает созданный им порядок вещей, и исправил это.

– Но Кучик же уехал из Иванова еще до того, как Борецкого убили. Или нет?

– Да, уехал. Говорит, испугался. Борецкий, оказывается, его обманул: обещал взять кармограф у своих, в сангхе, тихо-мирно. Когда же Виктор прочел в прессе о том, что кармограф украли, а полиция ищет ивановских грабителей, смекнул, кто за этим стоит, и решил, что безопаснее свалить. За ним и так два Ордена гнались, так теперь еще мафия и полиция подключились! Вот уж Борецкий помог так помог!