Елена Гриб - Касэлона. Особенный рейс

— С «Касэлоной» будет так же, — продолжал Волк. — Поднимется скандал, людям скормят сказочку, приправив ее фотографиями, для правящей партии выборы пройдут успешно. Возможно, международное сообщество даже деньги выделит на ликвидацию экологической катастрофы, которую мы устроили на заповедной планете. Все довольны… Кроме, разве что, иностранных подрядчиков вроде вас, потому что уровень доверия к ним упадет нижде плинтуса.

— Людей нельзя дурить долго.

— Нельзя, — согласился Аристэй. — К следующим выборам придумают что-нибудь другое. К примеру, снимут статус заповедника с Оникса-12 и разрешат его застройку. Или откроют для туристов Оникс-3, что будет еще эффектнее. Почитайте историю, Райс. Нет нужды выдумывать новые уловки. Все давно уже опробовано. Между прочим… Леви? — его голос дрогнул. — Ты давно здесь стоишь?

Бывшая офицер Стар тихо скользнула в рубку.

— Я не слышала, как вы обсуждали меня, — сказала спокойно. — Так что недавно.

— Леви… Это совсем не то, что ты…

— Да мне без разницы. Сколько можно повторять, что та история меня больше не волнует?

«Никогда в это не поверю», — читалось в грустных глазах Волка. Но он с наигранным безразличием пожал плечами и, отняв у Мика мышку, убрал с экрана фотографии.

— У меня там вроде как сенсация, — безразличным тоном продолжила Леви.

— Раскрыта загадка века. Оказывается, страшно засекреченный «Ониксидрол», об уникальности которого вопят все правительственные каналы, расщепляется ненамного медленнее, чем банальный вражеский «Элианит». По-моему, между ними и разницы никакой нет, кроме названия, концентрации, красителей и какой-то добавки, что замедляет испарение.

— Расщепляется? — Сэм тут же выцепил насторожившее его слово. — То есть наши коматозники могут придти в себя?

Она неуютно поежилась.

— Насчет Торна я не уверена, — призналась с заметной неохотой. — Он получил основную дозу препарата и его организм с этим не справляется. Боюсь, без нормальной медицинской помощи для профессора все закончится очень печально.

— А Кас? — Аристэй повернул кресло так, чтобы видеть собеседницу. — Ему досталась использованная игла с остатками «Ониксидрола». Думаешь, он выкарабкается самостоятельно?

— Уже выкарабкался. — Леви, как ни старалась, не могла удержать на нем взгляд. — Он очнулся. Пока что не совсем здраво оценивает ситуацию, но… Уверена, насчет его здоровья волноваться не стоит.

— Что значит «не совсем здраво»? — Райс мало разбирался в медицине, но, с его точки зрения, Даниал Кас не походил на психа в общепринятом смысле слова.

— Почему-то для него очень важен Антэс. Он все время повторяет, что без Матиаса у нас нет шансов выжить. Ума не приложу, в чем тут подвох.

— Кас похитил Матиаса, рискуя всем, — принялся размышлять вслух Сэм. — Каким-то чудом доставил на «Касэлону» и…

— Без Толстяка Ника точно не обошлось, — проворчала Леви. — Он всегда и во всем замешан.

— …И потребовал, чтобы мы отвезли их обоих на Оникс-12. И вот мы там, где он хотел оказаться. Может, это неспроста? Не удивлюсь, если Кас — часть чьего-то плана. Или он — третья сторона?

Из неопубликованного романа Котэ Рины

В помещении охраны, как и в любом другом, был компьютер. Доступ к нему защищался паролем, но это волновало меня меньше всего. Главная задача состояла в том, чтобы, во-первых, отвлечь правительственного агента, и, во-вторых, привлечь внимание Даниала Каса.

Склонный к дремоте конвоир отправился на перерыв. Его заменил человек, благодаря которому я нашла заключенных. Тот самый, сделавший непристойное предложение избраннице Метта. Типичный альфа-самец с минимумом извилин и безразмерным самомнением.

Кас и остальные узники вызывали у него настолько сильное отвращение, что он контролировал каждый их вдох с поистине садистским удовольствием. Создавалось впечатление, что бело-оранжевые робы — его личный объект ненависти. В присутствии этого деспота я не могла связаться с Даниалом.

— Шел бы ты отсюда, а? — Я ходила вокруг него, не представляя, что предпринять. — За последние три часа они дважды едва не набросились на тебя. Скажи спасибо Касу и его икоте. Не предупреждай он тебя, его товарищи уже были бы на свободе.

Как и весь мир (кроме Элиании, но она не считается), охранник меня не видел. Он наслаждался своей доминирующей ролью и посматривал на часы. Когда его сменил третий, незнакомый мне конвоир, мы все вздохнули с облегчением.

Высокий, широкоплечий, состоявший из одних прямих углов мужчина, что вошел в помешение, носил темный костюм и темные очки. Он много не разговаривал. Обменялся с предшественником парой-тройкой пространных замечаний и уселся лицом к двери — так, чтобы в поле зрения были все заключенные.

Он сидел спиной к противоположной ото входа стене. И к экрану тоже! Таращился на подопечных, будто ожидая бунта в ближайшие минуты, и поглаживал расстегнутую кобуру.

Клавиатура лежала под его правым локтем. Узники старались на него не смотреть, однако особого выбора им не предоставили.

Проще говоря, охранник наблюдал за ними, они — за стеной и дисплеем.

Я закрыла глаза, освежая в памяти типично оникское расположение клавиш. Казалось бы, за годы ничегонеделанья я успела выучить его наизусть, но все равно волновалась.

— Отодвинь руку, будь человеком, — попросила конвоира.

Сомневаюсь, что, даже услышь он мою просьбу, она имела бы для него значение.

Я положила пальцы на его предплечье.

— Давай обойдемся без этого. Ненавижу протыкать людей!

Но просунуть руку сквозь тело охранника все-таки пришлось. Он и не поморщился… Я же едва справилась с приступом паники.

«Даниал Кас, добрый день», — набрала в поле для ввода пароля. С ошибками, как же без них… Буквы появлялись на долю секунды, затем превращались в точки. Мне пришлось раз двадцать повторить представление, и лишь тогда один из террористов заподозрил неладное.

Он потянулся и якобы невзначай толкнул ногой соседа. Тот всхрапнул, насторожился, начал косить, выискивая причину тревоги. Наконец приметил, что над макушкой охранника сами собой появляются и исчезают знаки.

Губы второго заключенного шевельнулись.

«Что это?» — представила я его изумление.

А Кас, которому адресовалось послание, смотрел на свои колени и не поднимал глаз.

«Даниал, я хочу поговорить», — на этот раз получилось почти без опечаток.

Соседи Каса дружно закашлялись. Охранник набычился и смерил их пристальным взглядом.

«Даниал!» — после десятка бесполезных попыток терпение начало таять.

Он вздрогнул, когда цепь сидевшего рядом с ним человека лязгнула о ножку стула. Вскинул голову и…