Кэтрин Клэр - Новый мир. Под землей

Я встала, как будто торопилась выйти, быстро подняла Сашу, посмотрела на маму.

– Мам, мы идем? – Возможно, я не хотела решать это сама.

– Да, Оль, только давай всех пропустим? – Она не смотрела на меня, а больше сквозь.

– Зачем? Я думала выйти одной из первых.

– Думаю, лучше подождать. Мы ведь не знаем, что там на самом деле. – Она смотрела на людей, которые тоже не решались вставать с места.

И тут меня как будто что-то ударило по голове, я не хочу ждать, я не получила ни одного ответа, мне надо все выяснить.

– Нет, мне надоело ждать, вставай, пошли. Я хочу знать, что здесь, в конце концов, происходит, и разобраться во всем.

Взяв дочь, кота и чемодан, я пошла к выходу, посмотрев через плечо на маму, она не спеша и очень осторожно пошла за мной. Удивляет то, что никто, кроме нас, не вставал. Сейчас я чувствуюсебя школьницей-отличницей, тем, кем я никогда не была. «Никто не идет?» – застрял вопрос в моей голове. Надо подать пример, они просто боятся. Если я выйду, то они тоже пойдут.

И вот выход, шаг, еще один, свет.

Очень светло, лампы светят ярко-белым свечением. После тусклого автобуса надо несколько секунд, чтобы привыкнуть. Итак, что я вижу? Очень большое помещение, похоже на амбар, здесь влезет самолетов пять. Стены серо-зеленые и потертые, много, очень много людей. Кто-то сидит прям на бетоне.

О, так здесь бетонный пол! Почему-то эта мысль вызвала у меня радость, интересно, а что я ожидала увидеть? Раскаленную лаву вместо пола?

Над головой такой же серый потолок со множеством дневных ламп. На стене огромная эмблема, похожая на Казанский собор с глазом внутри, а позади него светит солнце. Большими буквами ниже написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БУНКЕР “НЕВА”».

Как еще можно было назвать бункер в Санкт-Петербурге?

Посередине этого пространства стоят столы, за ними сидят в такой же черной форме военные. Рядом с ними стоят сканеры, чуть дальше за ними видны коридоры и большие металлические двери, интересно, что там? Думаю, мы скоро узнаем.

От регистраторов стоят очереди, я насчитала двенадцать столов, жалко, что не тринадцать, было бы забавно. Сбоку под надписью большая куча вещей, сумки чемоданы, баулы. Рядом стоят люди и спорят о чем-то с военными. Хотя, может, это вообще не военные?

Так, я все еще стою в проходе, но никто меня не торопит. Посмотрев в салон, я вижу эти напуганные глаза с вопросом в них: ну что там? Взяв волю в кулак или не в кулак, я решила:

– Пока безопасно, думаю, можно выходить, не бойтесь, – и улыбнулась.

После моей фразы люди стали подниматься со своих мест, я всегда вызываю доверие.

Полковник смотрел на меня и еле опустил голову вниз, как будто делает жест «да». Но это больше было похоже на «спасибо за помощь».

Я вышла с каким-то детским любопытством, возможно, мне уже и не страшно, а больше интересно, что и как здесь, любопытство сильнее страха.

Ко мне подошел уже знакомый мне синеволосый парень.

– Оль, ты прям заряжаешь на приключение! Может, вместе в очередь встанем?

В его глазах не было ни капли флирта, а только искренние нотки.

– Да, давай. – Сделав паузу, я посмотрела на маму. —Ты ведь не против?

– Нет, – сухо и без интереса ответила она, рассматривая помещение.

Мы выбрали, как нам показалось, одну из небольших очередей и двинулись к ней. Перед нами, наверное, всего человек пять с кучей вещей.

Стоять просто так скучно, и я вглядываюсь в лица людей, пытаюсь представить, кто они. Этот мужчина похож на менеджера по продажам машин: галстук, пиджак, белоснежная наигранная улыбка. Никогда не нравились такие типы. Девушка позади него, на каблуках и в ярко-красном платье, напоминала какую-то актрису или блогера, очень знакомое лицо, возможно, так и есть. Но кто при экстремальных сборах так одевается? А может, она просто была далеко от дома, так как вещей у нее немного.

Тут меня дернули за руку, от неожиданности я пошатнулась.

– Прости, не хотел напугать. – Шут покраснел.

– Да ладно, я просто задумалась.

– Почему ты на них так пялишься? – показывая на соседнюю очередь.

– Я?

– Нет, я, – с улыбкой ответил он.

– Во-первых, я не пялюсь, а смотрю, – сделала замечание, как будто учительница в старших классах. – Во-вторых, я представляю, кем они могут работать, развлекаю себя, пока стою.

– Прикольно, а давай на спор? – В нем было столько неподдельной радости, как будто ребенок, получивший игрушку.

– И как ты собираешься узнавать, кто они на самом деле?

– Пускай самый интересный ответ и будет правильным. – Ему явно очень понравилась эта идея.

– А давай. На что? – с азартом я смотрела прямо ему в глаза.

– Предлагай.

Не успели мы закончить наш разговор, как подошла наша очередь. Опять прервали, но, наверное, у нас теперь будет много времени на общение.

Парень лет тридцати смотрел оценивающе. Не скажу, что он красавчик, его внешность меня отталкивала, даже не знаю почему. Вроде обычный шатен с холодной улыбкой, ярко выраженными скулами, но глаза… глаза черные и стеклянные.

Брр-р…

– Фамилия, имя, отчество, дата рождения, профессия, хобби, образование? Есть ли семья здесь? И быстрее, я не люблю ждать.

Какой холодный голос, очень низкий.

Так, отвечать первая я не собираюсь, надо толкнуть Шута вперед.

Быстрым движением я вытолкнула его вперед себя. Мне интересно, как его зовут на самом деле.

– Эй, это против правил, – с улыбкой сказал он.

– Без обид, не хочу говорить первая, – тихо ответила я, показывая на не очень дружелюбного регистратора.

– И долго мне ждать?! – срываясь чуть ли не на крик, сказал черноглазый.

– Обрамов Иван Владиславович, двадцать шесть лет, айтишник, хакер и просто красавчик.

На моем лице появилось любопытство и интерес. Ваня? Надо будет узнать, почему он Шут. Не из-за его же шуточек?

Пока его допрашивали, а по-другому я это не назову, так как этот парень не знал границ и то и дело срывался на крик, к столу подошел полковник с еще одним парнем, похлопав по плечу черноглазого, что-то сказал ему на ухо. Тот резко встал и ушел, на его место сел миленький рыжий юноша примерно моего возраста.

Ваня прошел вперед, обернувшись и посмотрев на меня, подмигнул и улыбнулся, мне стало спокойнее. Вот и наша очередь.

– Вы семья? Сколько вас человек?

– Я, дочь, мама, и еще должен быть старший брат с девушкой.

– Хорошо, но вы же совершеннолетняя? Значит, вы с ребенком одна семья, мама ваша – другая, и так далее. Это понятно?

Какой пристальный взгляд, как на дуру.

– Да, мне понятно.

– Итак,– перевел взгляд на маму, – фамилия, имя, отчество? Сколько лет, и ваша деятельность?

Мама с истеричными нотками, конечно, ее сейчас возмутит, почему она отдельная семья. Я часто раньше пытала донести до нее, что мы с Сашей – это одна семья и что от этого наши родственные узы никуда не денутся.