Андрей Васютин - Красный блокчейн

Жорж резко замолчал. Впервые, как показалось Хунбишу, в нём проявилось что-то эмоциональное. Они перешли дорогу и оказались у храма с огромным золотым куполом.

– Хорошо, – сказал Хунбиш. Он заметил странную особенность почти всех диалогов – что с Олегом Кирилловичем, что с Жоржем. Спрашиваешь об одном, и не успеешь оглянуться, как выслушиваешь целую лекцию про что-то совершенного отвлечённое. – Ладно. И кто им противостоит? Тичелам? Мы? Или мы, наоборот, с ними?

– Нет, мы не с ними, – сказал Жорж. – Когда-то хотели. Сядешь с ними пить чай – и не успеешь оглянуться, как уже бегаешь для них делать заварку, размешивать сахар, подносить, кланяясь и преданно глядя в глаза. И всё ради того, чтобы тебя одобрительно похлопали по плечу. Вот это они умеют. Но нам быть на побегушках неинтересно.

– И что теперь? – спросил Хунбиш.

– У нас другой мир, – сказал Жорж. – Мы прирастаем ближними землями. Представьте: на одном месте плечом к плечу живут разные народы. Перемешиваются. Торгуют. Ссорятся. Договариваются. Имеют общую историю. И при этом сохраняют то особенное, что у них всегда было. Не заставляют своих соседей поменять свою жизнь только потому, что им так того хочется. У этих народов общий взгляд в будущее. Общее понимание того, к чему они идут. И они помнят прошлое. Чтят его. Помнят своих предков. Понимаете? Рядом. Все вместе, и в то же время самостоятельно, по отдельности. Мы – государство-цивилизация. У нас общая история. И общее будущее. Это как протянуть цепочку через столетия. В прошлое. И в будущее.

– Прямо-таки в будущее? – иронически спросил Хунбиш.

– Да, – просто ответил Жорж. – Почему нет. Наш мир – это ведь Третий Рим. Западная Римская Империя, как вы может быть знаете, распалась в конце четвёртого века. Вторая, Восточная Римская Империя, или же, как её ещё называют – Византия – распалась в пятнадцатом веке. Вот, два Рима пали. Мы – третьи. А четвёртому не бывать. Теперь мы – эта империя. Вы. Я. Наши соседи. Каждый из нас. Мы не завоёвываем дальние территории. Мы расширяемся. Пульсируем. Отвечаем на давление извне. По похожему принципу жила, кстати, и Золотая Орда. И Китайская империя. И тот, кто приходит к нам с мечом, от него же и гибнет. А его территория присоединяется к нам. Но присоединяется полноправным членом Империи. С такими же правами, как и у остальных областей. Они не далеко, не за морями. Они – наши соседи, наша родня.

Они с Жоржем подошли ко входу в храм и остановились. Хунбишу не хотелось заносить этот разговор внутрь.

– Как-то слишком идеально, – сказал он. – Так не бывает. Ну или только в фэнтези. С единорогами.

– Конечно, реальная жизнь намного сложнее, – согласился Жорж. – Ни в одну теорию её не втиснуть. Самые идеальные отношения могут перерасти в войну из-за пустяка. Или глупости. Как в Италии, например. Во время войны из-за дубового ведра. Знаете об этом?

– Нет, – сказал Хунбиш.

– Итальянцы вообще весёлые ребята, – сказал Жорж. – Но тут они превзошли даже себя. Там одни были в фан-клубе Фридриха Барбароссы. Это немецкий король. А другие – христианского папы. Они не очень ладили. Между соседями такое бывает. Причины давно уже забылись. А осадочек остался. Две равно уважаемых семьи всё не хотят унять кровопролитья. Помните такое?

– Нет.

– Да и неважно, – сказал Жорж. – Важно то, что барбароссовцы украли однажды у соседей ведро. Обычное, деревянное. Такого унижения сторонники папы снести не могли. И понеслось. Как результат – полноценная война. Две тысячи погибших. Для четырнадцатого века более чем прилично. Вот так идеи, которые могут казаться отвлечёнными или абстрактными, формируют реальность. Поэтому и нельзя недооценивать силу тичелов, научившихся превращать идеи в оружие. Но вообще, разное бывает. Враги могут примириться и жить рядом веками. Я же говорю – все в империи родня. А к родне и отношение соответствующее. Да, бывает, кто-нибудь бузит и куролесит. В семье не без урода. Ну что ж, мы к этому относимся с пониманием. Прощаем. Терпим. Долго терпим. Уговариваем. Просим вести себя прилично. А если не помогает – бьём в лоб. Один удар, и – шмяк!

– Ладно, – сказал Хунбиш. Он чувствовал, что разговор опять уходит в сторону. – Хорошо. Тогда вот что. Я что-то совсем запутался с этим налётом и предметами. Как это всё получилось? И почему Олег Кириллович даже не успел увидеть предметы? Перед тем, как их похитили? Они ведь были у него в квартире? Или нет?

– Предметы нам доставили. Мы мониторим успешные проявления предметов. Это, вообще-то, очень редкое явление. Уникальное. В данном случае, когда предметы возникли и стали доступны, мы связались с получателем. Попросили доставить нам. Для получателя они не имели ни смысла, ни ценности. Договорились о встрече. Во время передачи пришлось столкнуться с тичелами. Но в итоге всё удалось. Предметы я забрал. Они были разделены на две части и завёрнуты. Отдал Олегу Кирилловичу. До сих пор не понимаю, как они меня отследили. Если отследили, конечно. В общем, я всё передал, и сразу уехал. Оставалось закрыть один вопрос. В это время они и зашли. Он даже не успел переложить предметы в сейф. И рассмотреть тоже не успел. Скотч только снял с общей упаковки, и тут они.

– Как они узнали?

– Пока непонятно. Либо я что-то упустил, и не заметил хвост. Либо они расставили своих людей на всех наших объектах и караулили по всем точкам. Но, сразу скажу, у них вряд ли есть столько ресурсов. Так что сомнительно. Либо, что самое правдоподобное – они слушают.

– Что? – спросил Хунбиш.

– Они умеют прослушивать спиритические сеансы, – ответил Жорж. – А мы до изъятия предметов как раз обсуждали план. Что будем делать. Как они прослушивают, мы ещё не понимаем. Не разобрались. Но то, что утечки идут с сеансов – это пока основная и главная версия. Мы уже проверяли. Вкидывали информацию. И после этого видели соответствующие телодвижения наших дорогих партнёров. На фондовом рынке, например. Пойдём? Встреча через пять минут.

Теперь же, господин и пресветлый царь, настало твоё время: золотом, и серебром, всякими драгоценностями и богатством многим переполнилась земля Московская. Князь же Дмитрий Московский, христианин, как услышит слово ярости твоей, то отойдёт в дальние пределы свои, а великое богатство московское – всё в твоих руках будет. И ещё просим тебя, о царь, оба раба твои, Олег Рязанский и Ольгерд Литовский: обидел нас сильно великий князь Дмитрий Иванович, и как бы мы твоим царским именем ему не грозили, не обращает он на это внимания. И ещё, господин наш царь, мой город Коломну он себе захватил. Обо всём этом, о царь, жалобу воссылаем тебе.

Сказание о Мамаевом побоище