Андрей Васютин - Красный блокчейн

Краем глаза он увидел, как резко открылась дверь отделения, и из неё наружу выскочил консьерж. Завертел головой. Вслед за ним выбежал и его спутник. В руках он держал шляпу и активно ей жестикулировал, буквально тыкал в лицо консьержу. У него было овальное чисто выбритое лицо и седые волосы. Прямой нос с широкими крыльями. Роговые очки. Костюм на нём был на пару размеров больше, чем это необходимо. Хунбиш отодвинулся дальше по лавочке – так, чтобы его полностью заслонила большая мусорка у стены киоска.

Консьерж пробежался в обе стороны, сердито подмахивая себе правой рукой, и вернулся к знакомому. Они о чём-то переговорили, а потом направились обратно в отделение. У двери консьерж ещё постоял, внимательно сканируя пространство, и решительно зашёл внутрь. Хунбиш выждал минуту, выбросил пустую бутылку. Быстрым шагом направился к метро.

Увечьям и страданьям не подвергайся! Отправляйся, взлети, дитя моё! Волосики твоей груди сделаю сплошь золотыми! – сказала она. – С напастями и злыми духами не встречайся, дитя моё! Волосы на твоей голове я сделаю рассыпным золотом! – сказала она.

Золотоордынская рукопись на бересте

Люди эволюционируют. И намного быстрее, чем предполагает наука. Биологи в качестве ставшего уже классическим примера быстрых изменений любят указывать на английских бабочек, затемнивших цвет своих крыльев из-за загрязнения. Они сменили окраску со светлой на тёмную, чтобы лучше прятаться на почерневших берёзах. Процесс занял несколько десятилетий. По меркам эволюции – мгновение. Или вот слоны. Теперь они предпочитают рождаться без бивней. Во избежание. Ну а что тогда можно сказать о людях, развивших за несколько лет периферическое зрение такой силы, что теперь они научились одновременно не отрываться от телефона и спокойно видеть всё, что происходит вокруг.

– Я выезжаю, – сказал Хунбиш новой рецепционистке.

Он была одета с полным пренебрежением к своей верхней части тела – в бесформенный балахон неопределённой раскраски. Низ, однако, был затянут в йога-бриджи. Владельцу капсульного отеля имело бы смысл провести с ней беседу по поводу стиля. Девушка, не отрываясь от телефона, встала, чтобы дотянуться до вскипевшего чайника. Хунбиш посмотрел на неё и понял, что она совершенно чётко и однозначно обратила внимание на его взгляд.

– Вещи там, – кивнула она. – Тебя искали.

Выяснилось, что буквально несколько минут назад здесь был человек, очень похожий по описанию на консьержа.

– Что ему было надо? – спросил Хунбиш. – Он знал моё имя? Как он спросил?

Девушка улыбнулась, увидев что-то в телефоне, замерла на секунду, чтобы рассмотреть картинку, а потом продолжила стремительно двигать большим пальцем. Как она успевает что-то понять в таком мельтешении, – с уважением подумал Хунбиш.

Начальная школа в лице классного руководителя смогла в своё время отрастить ему атавистическое преклонение перед любыми выделяющимися умениями. Неважно, какими. Важно, чтобы человек умел делать нечто особенное. Например, успевал просмотреть сто двадцать картинок в минуту. Самый быстрый пользователь соцсетей на диком севере.

Учительница при этом непостижимым образом умудрилась привить своим подопечным самоуничижительную скромность, если речь шла о собственных способностях. Никто, в итоге, не сомневался в гениальности окружающих, и все тайно считали себя полными бездарностями.

– Знал, – сказала она. – Спросил фамилию. Длинная такая. Много «а».

– Баавгайбаатар?

– Да, похоже, – согласилась девушка, отбрасывая что-то с экрана пальцем.

– Где тут у вас тусовочное место? – спросил он. – Там много людей. Пруд ещё есть. Квадратный.

– Не знаю, – сказала она. – Я не тусуюсь. Зачем?

– Можно, я заряжу немного телефон? – спросил он. – На кухне.

Девушка молча кивнула. Он была примерно его возраста, ну может быть, чуть старше. На год-два. Иногда Хунбиш примеривал на себя на роль другого человека. Каково это – сидеть на ресепшне, видеть десятки разных людей ежедневно, разговаривать с ними, чем-то помогать, подсказывать? Наверное, он бы хорошо справился. Он бы старался – но не так, чтобы это было явно. Не суетился бы. Наоборот, делал бы вид занятого человека. Вот как она. А потом снисходил. Делал вежливое одолжение.

Когда они в одиннадцатом классе ездили на экскурсию в МГУ – в Монгольский Государственный Университет, и зашли в его библиотеку, Хунбиш отстал от экскурсии. На первом этаже, сразу после гардероба, был установлен стол. Наверное, за ним должен был сидеть консультант, который мог посоветовать, куда идти посетителям. Но за столом никого не было. Его одноклассники стайкой пошли за проводившей экскурсию библиотекаршей, а Хунбиш занял место консультанта.

Его несколько раз спросили о чём-то, и он уверенно направлял людей в разные стороны, не имея совершенно никакого представления о том, что он делает. Студенты принимали его советы серьёзно, несмотря на его возраст, но вот единственный спросивший его о чём-то преподаватель недоверчиво улыбался и переспрашивал.

Он не встречал людей взглядом, а наоборот, сделал независимый и немного утомлённый вид – сколько же вас здесь ходит, не напасёшься на всех ценных советов. Ему удалось отправить в путешествие по библиотеке человек пять или, может быть, шесть, когда его экскурсия вернулась, и он со смехом приветствовал своих одноклассников. Как только стало понятно, что он успел по-настоящему поработать в настоящем заведении, все зашумели – восторженно, возмущённо, радостно, и библиотекарше пришлось повысить голос.

– Тихо! – сказала она. – Тишина! Успокоились! Вы, молодой человек, очень зря пропустили нашу экскурсию. На ней было много интересного.

Он смутился, но потом, смешавшись с одноклассниками, принял несколько уважительных хлопков по спине.

Хунбиш улыбнулся, подержав перед собой это воспоминание. Телефон немного зарядился, и он вышел с кухни, прихватив свой рюкзак. Ему так и не удалось придумать, куда двигаться дальше. Он прошёл мимо улыбающейся в телефон рецепционистки. Она быстро набивала сообщение двумя пальцами.

– До свидания, – сказал он.

– Пока, – ответила она, продолжая улыбаться. – Эй, монгол. Патрики. Ты спрашивал про место. Это Патрики.

Эскалатор, как помощник Эрлик Хаана, полновластного хозяина ада, утянул его вниз. Хунбиш отчего-то ожидал увидеть на станции мусор и беспорядок – как это могло бы быть где-нибудь в подворотне вокзала. Но нет. Платформа метро радовала глаз чистотой и была похожа на музей. Если бы не прибывающие с рёвом каждые несколько минут составы, можно было бы подумать, что люди просто спешат перейти из одного выставочного зала в другой.