Ника Лисовская - Возмездие

Потому что в любую погоду у него был час-два прогулки. Это полезно.

По четным дням Камински выходил из дома и поворачивал направо. Шел в тихий парк неподалеку от дома. Бродил по аллеям размышляя о том, о сём, любовался видами и иногда делал короткие зарисовки или фото камерой смартфона, чтобы потом использовать, как референс.

По нечетным дням выходя из дома Герхардт поворачивал налево. Бодрым шагом шел вдоль проспекта – от дома до конечной остановки троллейбусов и обратно.

На проспекте в любую погоду было людно, шумели машины, светились вывески и витрины магазинов. Во время этих прогулок Герхард чувствовал жизнь. Мир, большой и шумный, в котором все связаны невидимыми нитями.

В хорошую погоду Камински покупал кофе, садился на скамейку, или за столик кафе и рисовал. Небрежные зарисовки в маленьком блокноте, который всегда носил с собой в кармане куртки. Он называл это "рисовать жизнь" выхватывая из ее потока яркие детали.

Вернувшись домой Камински ужинал чем-то простым вроде салата и быстро зажаренного стейка, смотрел какое-нибудь легкое кино, торчал в интернете, читал, а в 23:00 выключал торшер у кровати, дернув за цепочку с ручкой из зеленоватого опала и закрывал глаза, повернувшись на левый бок.

На тумбочке стояла чашка с теплым сладким чаем, лежали в футляре очки и телефон, который звонил каждое утро в 7:00, чтобы разбудить Герхардта.

По выходным Камински выключал будильник позволяя себе поспать по дольше. Завтракал около десяти, очень неспешно, читая за едой новости и набрасывая на бумажке список покупок. Он предпочитал ходить за продуктами один раз в неделю с тщательно продуманным списком. Он не был скрягой, просто не любил бесполезных вещей.

В день покупок он не позволял себе расслабляться, занимаясь только домашними делами. Стирка, уборка, мелкий ремонт. Все имело свое время в тщательно продуманном расписании от которого Камински предпочитал не отклоняться.

Развлечения вносились в ежедневник, так же, как поход к парикмахеру или стоматологу.

В записях значилось "Суббота 15:30 кинотеатр", "пятница 20:30 театр" или "воскресенье 11:00 выставка". Он планировал сходить на премьеру приключенческого фильма, когда телефонный звонок разрушил планы на выходные:

– Вы должны выехать, как можно скорее. Мы очень нуждаемся в вашей помощи. Все подробности мы выслали на электронную почту. Проверьте,– произнес жесткий, не терпящий отказов голос и Герхарду Камински пришлось менять расписание в срочном порядке. Писать заказчикам и отодвигать сроки.

Такси приехало с опозданием на четыре минуты, заставив Камински изрядно понервничать. Он ждал внизу у подъезда с чемоданом и сумкой. Нервно расхаживая взад-вперед по мокрой от мелкого дождя дорожке и выглядывая машину с шашечками на крыше.

В город наконец пришла осень, сильно запоздав и отставая от календарной почти на три недели. Листья на деревьях только-только подернулись золотом, по утрам на траве выступала роса и воздух наполняла прохлада, но поднималось над горизонтом ещё тёплое солнце, прогревало все вокруг и дни могли сойти за летние.

Но именно в это утро небо затянули тучи и когда Камински, груженный дорожной кладью, вышел из подъезда, начал накрапывать дождь. Зонт, как на зло, конечно же был забыт дома. И сейчас, к переживаниям о опаздывающей машине, прибавилась необходимость принять решение – взять вещи и подняться на свой четвертый этаж за зонтом, или же плотнее запахнуть твидовый пиджак, уйти под каменный козырёк над подъездом, и дожидаться машину. А зонт купить на месте. Может быть даже в аэропорту. Должны же там продаваться зонты конце-то концов?!

Чёрный автомобиль с логотипом службы такси медленно, даже торжественно, вплыл во двор и, кажется, остановился только потому, что Герхардт выскочил перед ним на дорогу отчаянно махая руками.

Водитель через стекло смерил его тяжелым взглядом рыбьих, навыкате, глаз, и, когда Камински рванул пассажирскую дверь с возгласом:

– В аэропорт!

Медленно кивнул и открыл багажник. Из автомобиля он так и не вышел и Герхардту самому пришлось грузить чемодан. Аккуратно устроив его в не слишком чистом багажнике, он юркнул на заднее сидение, прижимая к груди коричневую сумку на длинном ремне и небольшой чёрный рюкзак. Решение взять его было спонтанным. Уже на пороге, перед самым выходом, Герхардту пришло в голову взглянуть на прогноз погоды в городе, куда он направлялся и очень удивился, когда все сайты единодушно показали +5 – +10 и дождь.

Резким движением человека, который вот-вот опоздает из-за того, что погода на земном шаре не одинакова, Камински схватил с вешалки рюкзак, вытряхнул содержимое прямо на тумбу в коридоре, вытащил из шкафа синюю стеганную куртку, шарф и запихав вещи внутрь, выскочил из квартиры.

Жаль, не взял зонт.

Просто идиот, что не взял!

В салоне такси плотно пахло кокосом и, по случаю дождя, окна были наглухо закрыты. Таксист, хмурый пузатый мужик с красным лицом, выдававшим вспыльчивого любителя горячительных, так грозно посматривал на пассажира в зеркало, что Камински сразу понял – беседы не будет. И просить открыть окно тоже – не стоит.

Не то чтобы Герхард сильно любил болтать с незнакомыми людьми, но когда ведешь замкнутый образ жизни, порой это развлекает.

Ну, нет так нет.

Камински поерзал на заднем сидении, устраиваясь поудобнее, поправил ремень безопасности и ремешок сумки на тощей груди, пригладил волосы, которые чуть намокнув немедля начали завиваться, наплевав на количество втертого в них средства для укладки, и протёр стекла очков специальной тряпочкой, которую носил в футляре.

Путь до аэропорта предстоял неблизкий, а таксист включил любимое радио всех таксистов, где пели исключительно почему-то про ушаночки, телогреечки, Мурок-предательниц и чистую лебединую любовь на пруду.

Вставляя в уши наушники, Герхард рассеянно размышлял о том, как же странно все устроено в мире – французский шансон трогает сердце, а от русского почему-то хочется сигануть в окно. Хотя вроде бы по сути смысл песен примерно об одном – коварство и любовь.

Камински открыл приложение в смартфоне и выбрал специально Эдит Пиаф, что бы под пронзительный вокал маленькой француженки наблюдать, как за окном медленно проплывает город в жёлтых пятнах осени и потоках дождевых струй. Рука потянулась к внутреннему карману пиджака, где лежал маленький блокнот в чёрной обложке и ручка, но Камински одернул себя – это будет только больше нервировать и без того взвинченного водителя. Герхардт давно заметил, что людям не слишком нравится стать вдруг объектом зарисовки. Зато наблюдать стоя за плечом и раздавая советы, совсем другое дело. Тут каждый был критик и каждый художник.