Дарья Шварц - Чернолунье 2. Воровка сердец

«Мир – сцена, где всякий свою роль играть обязан»

Уильям Шекспир «Венецианский купец»

Алнаир. Где-то над Саруксовым морем

Лилит умела встревать в неприятности. Она считала, что способна как создать их, так и справиться с ними сама. Но в тайне ото всех – и даже от самой себя – она надеялась, что кто-то придёт и обязательно спасёт её. Сначала, то был старик Байард – её опекун и раздражитель, потом его сменил ещё более опекающий и раздражающий Даймонд Леруш.

У Лилит даже появилась дурная привычка всегда ждать от кого-то помощи. Какая глупость! Она не дворянская барышня и живёт не в шелках. Она наёмница, бездомная воровка, выросшая в трущобах. Её жизнь – борьба за выживание и полагаться на кого-то кроме себя – непозволительная роскошь.

И сейчас ей никто не поможет. Ни старика, ни Дая – нет. Есть только она и проблемы. Она и опасность.

В старой бочке было ужасно тесно и воняло рыбой. Лилит и представить не могла, что способна уместиться в такое узкое и тесное пространство для перевозки и хранения продуктов.

Лилит была приятно удивлена, что её пожизненное недоедание и худоба хоть раз в жизни могут принести пользу, а не болезни.

Впрочем, Лилит никогда не болела больше дня. Она и человеком-то не была, несмотря на свою человеческую оболочку. Но от долгого неподвижного положения, её части тела всё равно начали затекать, а спина болеть.

Лилит хотела пошевелиться в попытке размяться, но совсем близко раздались грубые мужские голоса и брань на неизвестном ей наречии. Она замерла, затаив дыхание и прислушалась.

– Ну же, крошка, выходи, – протянул один из пиратов, прокрадываясь в каюту. – Я знаю, что ты здесь. Я видел тебя на трапе, видел, как ты на меня смотрела. – Он мерзко захихикал. – Но ни среди трупов, ни тем более среди заложников тебя не оказалось…

Через крохотную щель между досок бочки Лилит могла разглядеть его приземистую фигуру и лысый затылок, укрытый зелёной банданой, а ещё сверкающую в свете настенных ламп саблю в руках.

Лилит скривила губы. Этот пират стал очередной жертвой её проклятых чёрных глаз! И надо было ей, поднимаясь на дирижабль, окинуть взглядом сияющее под скалой море, песчаные просторы, корабли и встретиться взглядом с противным мужчиной у ограды посадочной площадки.

Она смотрела на него не больше секунды, и всё же этого хватило! Кажется, с течением времени «проклятие» её глаз только усиливается и набирает обороты. Мало ей одних проблем – нате вам другие!

Конечно, если её так достали эти глаза, она могла бы их вырвать, но тогда уж лучше сразу убиться и не мучиться. Ибо её жизнь без зрения – хуже смерти.

Лучше уж Лилит будет видеть, и создавать себе проблемы, нежели не видеть вовсе.

В этом мире – слабым нет места. Потому Лилит поклялась стать сильной. Не для защиты слабых, но для защиты себя.

Как учил Байард.

Пират склонился к полу, заглядывая под кровать. Лилит аккуратно сдвинула крышку с бочки.

– Где же ты прячешься? – обманчиво сладко спрашивал он, отодвигая в сторону сорванное с кровати бельё. – Я знаю, это ты первая заподозрила нас.

Лилит бесшумно вытащила из голенища сапога стилет.

– Но не бойся, – приторно продолжил он. – Выходи. Я тебя не обижу. Как там тебя называли те мужики?.. – задумчиво проговорил он. – Ли… Лина?.. Лита? Точно! – воскликнул он. – Лили!

Лилит схватила его за шкирку.

– Не угадал, сладкий, – жёстко прошипела она ему в ухо. Холодное лезвие кинжала упёрлось ему в горло.

Мужчина испуганно охнул. Его широко раскрытые глаза уставились в деревянные половицы. Бисеринка холодного пота скатилась со лба и упала на пол, размывая грязь и запёкшуюся кровь.

– Меня зовут Лилит, – сказала она и сдавила его сонную артерию. Пират рухнул, потеряв сознание.

Он ещё жив.

Лилит всё так же не может никого убить и взять на себя «грех».

Руки её вечно начинают дрожать, когда дело касается убийства. Эту слабость она никак не может подавить. Не может переступить грань между чёрным и белым, между монстром и человеком, чтобы окончательно обратиться в монстра. В того, кем ей и положено быть. В Сурта.

– Чувства только мешают, – прошептала она, сжимая в дрожащих пальцах стилет.

Рядом с её ногами лежало тело иностранной танцовщицы в атласном алом платье, которую они везли в столицу вместе с принцем Менкара. Красивые чёрные кудри её слиплись от крови и потеряли здоровый блеск. Раскрытые застывшие глаза стали стеклянными как у куклы. Яркое, выразительное лицо вымазалось в крови и утратило прежнюю красоту, а ещё воняло смертью.

Сейчас на Лилит смотрела не Франческа Рамос, а лишь её жалкое подобие. Пустая оболочка.

Все эмоции, что испытывала к ней Лилит, будь то неприязнь, восхищение или раздражение, померкли и угасли вместе с жизнью Франчески. Она больше ничего не чувствовала к этому опустевшему сосуду.

«Так и должно быть, – убеждала себя Лилит. – Мне не нужны чувства. Они разрушают. Они для людей»

И всё же перед глазами предстал знакомый образ: юноша с серо-голубыми, пасмурными глазами и дымчатыми волосами, отчаянно твердящий: «Ты человек!».

И на сердце стало так тепло и больно одновременно. Ведь именно этого юношу она предала, «отравила» и сбежала. Сбежала от воспоминаний и чувств, подальше от него, от мук совести, от прошлого. Но от себя она сбежать не могла.

Дай пробуждал в ней чувства, что она отвергала, разжигал потушенное ей же пламя. Он разжигал его и не знал, что сам в нём сгорит.

Лилит выглянула из каюты. В узком тускло освещённом коридоре никого не было кроме трупов на полу и пятен крови на деревянных стенах да коврах. Пираты, разграбив этот отсек, ушли грабить другой. Попутно они ищут выживших пассажиров, чтобы загнать их в пустующие клетки для перевозки цирковых животных на нижних ярусах, а потом потребовать выкуп с их семей или продать в рабство в других королевствах.

Похоже, из «незахваченных» осталась только Лилит. Всех «теней» – Климента и Зенрита – повязали ещё в начале резни. Кто-то явно подготовился к их появлению на этом дирижабле.

Лилит пробежала в конец коридора и вжалась в стену возле трупа пирата, начавшего вонять гнилью. Совсем рядом послышались мужские голоса. Она напряглась, сжав рукоятку стилета в кулаке.

– Эй, вы принца нашли? – нетерпеливо спросил пират. По-видимому, ему надоело стоять на месте и сторожить этот проход.

– Нет, чтоб его!.. – выругался второй. – Как сквозь землю провалился. Капитан рвёт и мечет. Уже слух пошёл, что, может, обман это всё, и не было на этом захудалом корыте никакого принца.

Лилит облегчённо выдохнула. Значит, Азеля ещё не нашли. Это радует. Не зря Климент придумал переодеть его как простолюдина. Ох, не зря! А вот Зен был недоволен этой идеей. Он вечно всем недоволен.