Анжелика Висконти - Укротитель тьмы. Part 1

Ожидаемо, на Ника тут же обратились взгляды многих и, как следствие, по залу пробежал шепоток, напоминающий отлив волны. Со всех сторон к чародею протянулись ауры колдунов и овеяли его своей ледяной неприязнью. Ник сжал зубы, постарался мысленно загнать нарастающее напряжение подальше и уверенно вошел в зал.

Именно поэтому он ненавидел это место. Здесь, среди своих, чародей чувствовал себя еще более чужим, чем среди обыкновенных людей. Мерзкие снобы.

Из-под полуопущенных ресниц чародей исследовал зал, то и дело натыкаясь на холодные взгляды присутствующих, пока, наконец, не увидел на другом конце комнаты три знакомые фигуры. На душе несколько полегчало. Хотя бы пришел не зря. Ник утрированно величаво прошествовал меж столиков, гордо подняв голову и помахивая тростью. В спину неслись неодобрительные замечания и презрительные взгляды, которые он, как чародей, от других магов ощущал сто крат сильнее.

Однако Нику удалось добраться до места, кажется даже не разу не проклятым, что уже можно было посчитать удачей. В уголке зала под тусклым канделябром стоял круглый стол, обитый красным сукном. За ним расположились три старушки. Ник так и не знал их истинного возраста, но на вид им было лет по семьдесят. В данный момент пожилые женщины играли в домино, хотя это больше походило на шахматный турнир на время. По крайней мере, они лупили черными фишками с белыми гнездами по столу, почти не переставая, да с такой силой, что те громко щелкали.

– Здравствуйте, дамы. – обратился Ник с полупоклоном к трем женщинам.

Они одновременно вскинули на него взгляды.

– О, Ник, – слабо улыбнулась Антонина Феофилактовна. – Ты уже знаешь, да?

Она обвела его взглядом. Ник инстинктивно коснулся искусственной лавандовой брошки на груди. Специально ради этого визита он переоделся во все черное, и теперь образ оттеняло только это фиолетовое украшение. Старушки были одеты также. Полненькая Аксинья Степановна Сенина, которая была похожа на живое воплощение колобка, сегодня по случаю траура одела черное платье и сменила платочек пестрой расцветки, постоянно покрывающий ее голову, на темный палантин. За то Глафира Ефимовна Грибанова почти не изменила себе – ее гардероб и так составляли исключительно тёмные оттенки. Глаза женщины под толстыми круглыми стеклами очков опухли от слез. Антонину Феофилактову Старикову Ник вообще не видел ни в чем ином, кроме как в вязаных кофточках кричащих цветов, поэтому сегодняшняя черная водолазка была непривычна глазу. У каждой на груди была приколота веточка живой лаванды. Многие сегодня в этом зале были одеты в том же стиле.

– Да, госпожа Старикова, приношу вам свои соболезнования. – тихо откликнулся Ник.

Дело было, конечно, в смерти Нателлы, а такой образ был своеобразным ритуалом, через который маги выражают почтение усопшему товарищу. Сверхъестественное общество в своей приверженности к обычаям и чопорностью их исполнения могло перещеголять даже английский двор. Именно на такой случай у чародея в шкатулке с безделицами лежала лавандовая брошь. Отыскать эти дивные цветы живыми в Калининграде было практически невозможно, а их отсутствие могли счесть за неуважение к усопшему.

– Это большая потеря для всех нас. – с тяжким вздохом кивнула Глафира Ефимовна и протерла глаза платочком, не снимая очков.

Место, где мог бы разместится четвертый игрок, пустовало. На той стороне стола стоял стакан, покрытый куском черного хлеба. Чародей почтительно склонил голову. Тоска с новой силой сдавило сердце тисками. Ник долго привыкал к людям, но уж если кто-то занимал некоторое место в его сердце, то его уход оставлял неизгладимый след.

– Присаживайся, – тихо пригласила его Аксинья Степановна.

Ник дипломатично забрал стул у другого стола и присел рядом с Глафирой, чтобы не нарушать прощального обряда. Эти три женщины были ближайшими подругами Нателлы, и если он что-то мог узнать о жизни и работе Кольцовой, то только от них. Но чародей знал: как бы ему не хотелось поскорее уйти, он не мог давить, а значит нужно было ждать подходящего момента.

– А ведь Наташка из нас самой молодой была, – горько покачала головой Аксинья, и платок несколько сбился, открывая русые не по возрасту волосы. – Не должно так быть, чтобы молодые вперед старых к праотцам отправлялись.

– Как мир изменился! Могла ли я подумать полвека назад, что в мирное время кого-нибудь станут так зверски убивать? – вклинилась Глафира, отложив фишки домино. – Я еще босоногой девчонкой до ночи игралась с подружками и разве могла подумать, чтобы такое… Тогда никто никого не боялся, все как-то по-доброму было…

– Да не в том дело, – чуть досадливо махнула рукой Старикова. – Везде есть люди и плохие, и хорошие. Только на грех специально не надо наводить, тем более в такое страшное время. Я всегда Нателке говорила, чтобы осторожнее была. Мало ли сейчас мерзавцев?

Завитые волосы длиной до плеч казались совсем белыми на контрасте с черным кашне на шее Антонины Феофилактовны.

Ник навострил уши, сложив руки на набалдашнике трости.

– Ты это имеешь ввиду, что она дома принимала? – спросила толстушка Сенина.

– А я ей, кстати, тоже говорила, чтобы денег не жалела, – поддакнула Глафира Ефимовна, – не обязательно же покупать офис, его же снять сейчас можно, правда ведь, Ник?

Чародей согласно кивнул и решил, что его время пришло.

– Конечно. Я сегодня был у нее дома и поразился тому, что она превратила свою квартиру в магический салон.

Старушки обернулись к нему с одинаковым интересом.

– Ты что же, ее убийцу разыскать хочешь? – спросила Антонина Феофилактовна.

Она была негласной главой этого квартета, а ныне уже печального трио, и не мудрено. На фоне тихой Грибановой или неуклюжей Сениной она выглядела, как строгая преподавательница в тонких очках с квадратными стеклами.

– Да. – подтвердил Ник и чуть придвинулся к столу, понизив голос. – Не могли бы вы помочь мне? Вы знали Нателлу лучше, чем кто-либо другой.

Старикова понятливо прищурилась.

– Теперь ясно почему ты пришел. – удовлетворено кивнула она.

Ник смущённо опустил взгляд.

– Знаете ли, было много работы… – протянул чародей, но Аксинья только сжала свои пальцы на его тонкой кисти. Они оказались теплыми и мягкими, как печное тесто.

– Я бы на твоем месте, тоже редко тут появлялась, – искренне улыбнулась она.

Чародей был нечастым гостем в этом месте, а все потому, что таких, как эти старушки, здесь было совсем немного. Только они приняли Ника в свой круг, в то время, как остальные плевались желчью в его адрес. Против воли тот слегка выдохнул. Порой, так приятно было осознать, что хоть кто-то в этом мире тебя понимает. Это дарит мнимое ощущения того, что ты не один. Напряжение, что грызло его изнутри, чуть ослабело.