Анжелика Висконти - Укротитель тьмы. Part 2

– Вот так-то лучше, спокойной ночи малыши. – проворковал Ник, ухмыльнувшись.

Восточным боевым искусствам Ника научил Грайзер. «Если не имеешь физического превосходства над противником, побори его хитростью» – всегда напутствовал он. И был чертовски прав.

Чародей поднялся с брусчатки и стер пятна с брюк. Безусловный плюс, что личина позволяла сохранять одежду в отличие от настоящего оборота в зверя, но такими темпами Нику скоро придётся обновить весь гардероб, если дело не повернет в более спокойное русло.

Так, а что собственно теперь? Чародей склонился над арабом. Заметив тоненький проводок, ведущий к уху араба откуда-то из-за воротника, Ник нахмурился. Похоже, что в темноте он не разглядел переговорного устройства. Должно быть у каждого цербера было такое. Как таковая рация крепилась на поясе, а сигнал по проводу поступал в крохотный наушник в ухе спеца. Ник прислонил наушник к уху. Ну-ка. Что у нас там…

Сквозь помехи доносились обрывки разговоров, которые сводились к сплошной крепкой ругани, выкрикиваниям имен и эмоциональным возгласам. Кроме этого доносились еще редкие команды, вроде: "построиться", "продолжать наблюдение", многие из которых были произнесены железным голосом Сорции. Ни длинно выругался. Комиссар обманул его! Он пошел на операцию!

Вот же скотина! Ну теперь дорога Нику была точно заказана к Железнодорожным воротам, минимум из принципа. Подогреваемый яростью мозг выдумал план сиюминутно и чувствуя себя мародёром, чародей полез по карманам цербера. Первым делом он забрал шестиугольную звезду на цепочке, а потом переоделся в пальто мага. Финальным аккордом стала шляпа. Маникюрные ножницы, которые на постоянной основе обосновались в кармане плаща чародея оказалось достаточно, чтобы разжиться прядкой волос араба.

Животные инстинкты все еще властвовали над частью чародея, делали ощущения до боли острыми, а движения быстрыми, что помогало чародею прорысить до дома в два раза быстрее обычного. Правда с каждой секундой действие зелья все больше уходило в прошлое.

К собственному дому пришлось подкрадываться издали, боязливо оглядываясь по сторонам. Очень непросто, наверное, было жить беглым преступникам.

Выудив из кармана очередное чудодейственное приспособление из своего карманного арсенала – сторублевый фонарик Ник начал светить им в окно. Спустя секунду саквояж на подоконнике начал медленно двигаться, свешиваться с края, пока, не перевесив сам себя, полетел вниз. Ник пойма его в выставленные руки, хотя вес сумки и заставил его пригнуться к земле. Пожалуй, что его многострадальная спина, скоро разродится грыжей, если уже этого не сделала. В абрисе темного окна появился плоский силуэт Ротфуса. Ник жестами показал ему, что все хорошо, и открыл саквояж. Первым делом в зияющую пустоту полетел кожаный плащ. В окне первого этажа почудилось какое-то движение и не успел Ник разогнуться, как окно чирикнуло, и блестящая в свете фонарей волна окатила чародея с ног до головы. Ледяная вода выбила дух из легких, при этом вынуждала судорожно отплёвываться.

– Пошли вон отсюда, нечего под окнами шататься! – визгливо пригрозило Валентина Тимофеевна. – Я сейчас полицию вызову!

Из темноты квартиры появилось ее бледное старушечье лицо. Ник бросил испуганны взгляд на вход в подъезд.

– Валентина Тимофеевна, я уже ухожу. – быстро зашептал чародей, когда сердце испуганно замерло в груди.

Нужно было исчезнуть максимально тихо. Бабка подслеповато прищурилась и прошипела:

– А, это ты Фельсенбург?! Что это ты тут забыл под моими окнами? Имей ввиду, что я....

Голос ее постепенно повышался и Ник почел за благо подхватить в одну руку саквояж, а в другую промокшую шляпу, и зашлепать по улице. Ругаясь себе под нос, чародей стряхивал с себя воду, которая лила с него ручьями.

Хорошо, что Валентина Тимофеевна облила хотя бы водой, а не какими- нибудь помоями. С нее станется.

Ледяной ветер, пронизавший все тело насквозь угрожал скорой пневмонией, поэтому не сбавляя шага, чародей сжал кулаки и сосредоточился. От пальто мгновенно пошел пар, а через несколько секунд Ник уже был абсолютно сухим. Ни что не было ново – заклинанием просушки он пользовался только позавчера.

Параллельно с тем, чародей выпил остатки зелья личины, добавив в него волос араба. Пришло время для второй партии. На этот раз эффект бы не столь разительным и после второй реинкарнации Ник стал только ниже ростом, более плотным и вдобавок еще небритым. Попрыгав на месте, чародей проверил возможности своего нового тела. Стоило ли удивляться, что цербер был не в пример более спортивным, чем он?

До Железнодорожных ворот в предельно короткий срок. За что он был благодарен Калининграду, так это за то, что здесь в порядке вещей еще было проголосовать стоя на обочине, не заказывая себе транспорт через приложения. Взаимная «любовь» с техникой вряд ли позволила бы сделать это быстро.

Врата времен девятнадцатого столетия возвышались в темноте огромной кирпичной громадиной, остовом из камня. Вокруг разлилась жуткая тишина и не было ни одного человека вокруг. Висящая в черном небе почти полная луна отражалась в стеклянной витрине планетария Бесселя. В древних воротах относительно недавно сделали планетарий, для чего подремонтировали и сами ворота и застеклили один из проемов, под которым раньше ходили поезда, а потом и люди. Сквозь второй арочный туннель и по ныне можно было пройти в глубь парка Победы. прочем света было недостаточно. Сияние луны глохло в городской круговерти, а искусственных источников света в этом промышленном районе было не так уж и много. Вокруг не было ни души. Ни у складских помещений жуткого вида по сторонам, ни во дворе у самих ворот. Разве что в припаркованных рядом машинах мог кто-то таиться, но в темноте было не разобрать. Казалось, что Ник по чистой спайности попал в эту глухомань. Отличное место для темных делишек, надо отдать должное. Жутковатая тишина ничем не выдавала присутствия здесь Цербериата, как и бандитов в прочем тоже.

Ник подкрутил громкость рации и прислушался:

– Все там же? – спрашивал стальным тоном Сорциа.

– Сидят. – отрывисто ответил ему напряжённый мужской голос. – Так кто пойдет?

И тишина прозвучала в ответ. Чародей тряхнул головой. Ни черта было непонятно. Одно только вселенское напряжение повисало в воздухе все сильнее и сильнее. Так действовало отпугивающее заклинание. Чародей сообразил это по тому, как боязливо оглядывался таксист по сторонам, когда машина затормозила неподалеку. Эти простые чары действовали на психику всех живых существ единым образом – вызывали подсознательное ощущение беспокойства и желание убраться подальше. Волшебные создания часто прибегали к этим чарам, обезопасить людей от магических разборок, потому что представители человечества, не понимая причины беспокойства до конца, все равно старались сторониться мест, овеянных такой аурой. Будто здесь и так было много кого надо отпугивать.