Нинель Мягкова - Бастард ее величества

Да и я, признаться, весьма смутно себе представляю строение водопроводной трубы. Кроме того, что она должна быть полой, само собой.

И как мне устраиваться прикажете?

Погрузившись в мрачные думы, я не заметила, как транспорт остановился. Очнулась только от грубого окрика бородатого:

– Вылезай, приблуда!

Воздержавшись от споров, я не без усилий разблокировала крепления – оказалось, нужно тянуть за рычаг под сиденьем, а вовсе не искать застежку, – и, вытащив из-под кресла кофр, покорно двинулась на выход. Открывать и проверять, не побились ли мои сокровища, было не время и не место, пусть и очень хотелось.

Руки на ступеньках мне никто не подал, хотя были они высокие, неудобные и скользкие от нанесённого в дороге песка, и я чуть не пересчитала все пятой точкой. К тому же, их было куда больше, чем даже в привычном автобусе, и расположены они были скорее как в бассейне – вертикально. В следующий раз куда сподручнее будет спускаться лицом к машине, как по пожарной лестнице.

Умудрившись не упасть и сохранить остатки самоуважения, я последовала за троицей на широкое крыльцо. Двустворчатые двери были гостеприимно распахнуты, а рядом на свежем воздухе переговаривались пара мужчин, увешанные авангардного вида оружием. Особенно привлек мое внимание водный пистолет. В детстве я с таким обожала играть, вымачивая ругающегося папу и верещащую маму. Впрочем, в жару мне это запросто сходило с рук. Только у человека на крыльце пистолет был целиком металлический, снабжённый кучей деталей и шестеренок, а еще резервуар, в котором у нас хранилась бы вода, светился и переливался золотом.

Интересные спецэффекты.

Свежий воздух на улице оказался на поверку не таким уж и свежим. Надышавшись пыли, я поначалу и не заметила, – или на пустыре за городом так не воняло – как в ноздри лезет пронзительный сероводород. Я даже оглянулась в поисках утечек канализации, которые не заметила в поездке, но вокруг было чисто, как в хорошем европейском городе. Значит, все же где-то рядом источник или фабрика.

По дороге я успела немного ознакомиться с местной модой. Дам прогуливалось немного, в основном мужчины, упакованные в темную кожу сапог и курток и плотную немаркую ткань – на остальном теле. Выпуклые стекла скрывали лица многих, причём чем больше металлических деталей и отделки было на одежде, тем ровнее и зеркальнее выглядело стекло забрала. И наоборот: чем беднее выглядела одежда, тем чаще ее обладатели обходились вообще без защиты.

Мои спутники в машине иногда приподнимали стеклянную часть, и, хоть мне не было видно их лиц, принцип работы щитков я уловила. Только не поняла, почему те не запотевают от дыхания.

Дамы же настолько плотно заматывали лицо вуалями, крепившимися к шляпкам, что определить, есть на них дополнительная защита или нет, не представлялось возможным. Кроме того, под плотно облегающими корсажами явно угадывался корсет, а длинные юбки мели пыль на улицах… Думается мне, потому тут так чисто.

Викторианская эпоха особой тяжести во всей красе.

Стоило нам оказаться в помещении, как мужчины дружно щелкнули забралами и сдвинули их на лоб, как многие мои знакомые поступают с не нужными в данный момент очками. Гибкое крепление позволяло перемещать стекло чуть ли не на затылок.

– А зачем это? – не удержалась я от вопроса, глядя с любопытством на извилистый металлический обод, плотно облегавший их лица. Причудливо изогнутая линия стекла в точности повторяла узор, обеспечивая полноценное прилегание и изоляцию. Все же интересно, как в этом дышать? По идее, как в целлофановом пакете – весело и недолго. Но я уже заметила, что обычная логика в этом мире не работала.

Мужчины дружно покосились на меня как на дурочку.

– Уже три дня пепельная буря. Сейчас затишье, нам повезло, что успели вернуться до очередного порыва, – снизошёл до ответа бородатый. Он, кажется, был предводителем маленькой группы и одновременно – самым общительным из этой троицы. Остальные воротили нос, всячески демонстрируя свое превосходство.

Я кивнула, благодаря за информацию. Доказывать и выяснять, кто из нас лучше и умнее, смысла нет. Местные по определению выиграют – опыта больше. Так что молчим, изучаем, присматриваемся.

Округлый зал в золотисто-медных тонах был полон народу. Кого-то били, кто-то тихо сидел в углу, позвякивая здоровенными кандалами. Хранители правопорядка отличались от задержанных разве что наличием оружия да качеством одежды. Отличительных знаков или какой-либо униформы я не заметила.

Мы подошли к стойке, за которой что-то увлечённо писал здоровенный бугай с фактурной бородой. Козлиный клинышек моего сопровождающего померк в сравнении с этой роскошью. Растительностью владелец явно гордился, потому что расчесана она была волосок к волоску, местами заплетена и даже украшена низками вроде колечек Пандоры. Один глаз прикрыт моноклем в массивной оправе с выпуклым стеклом, отчего казался больше, чем второй.

Моим спутникам пришлось прокашляться, а потом и по-простецки перегнуться через стойку и потыкать массивного администратора пальцем.

– А? Чего вам? – очнулся тот от творческого порыва. – Вернулись уже? И как?

– Никак, – поморщился обладатель бородки с нашей стороны. – Развалилось все. Я же говорил, что металл и камень в подпространстве разделятся, а эти «скрепим, сольём…». Тьфу! Мастер Ладинье у себя?

– Да, но его лучше не трогать. Отчетность… – закатил глаза администратор. Я, не сдержавшись, хихикнула. Бюрократия, как тараканы, выживет в любом из миров.

Однако, странно, что свой эксперимент троица называла секретным. Знают о нем, кажется, все подряд. Или меня привели в исследовательский институт?

Я еще раз огляделась по сторонам. Непохоже. Скорее напоминает полицейский участок. Это как раз логично: куда еще вести неизвестно откуда взявшуюся потенциальную шпионку. А насчёт секретности – так может цену себе набивали, хорохорились. Откуда мне знать, что они вообще ученые, а не спецназ какой? С виду не задохлики, мускулистые все, совершенно на книжных червей не похожи. Отложим очередной факт в мысленную копилку на предмет подумать позже.

Если оно у меня будет, это самое позже.

Кабинет мастера Ладинье располагался на втором этаже здания, в самом дальнем конце коридора. Кроме нас, наверх никто не поднимался, так что гул голосов и бряцание металла постепенно стихли, и тихо шагающую группу обволокла гнетущая тишина. Мерещилось, что она сгущается, давит, и по мере приближения к цели я неосознанно замедлила шаги.

Как оказалось, не на одну меня, нервную попаданку, обстановка производила гнетущее впечатление. Бравые провожатые тоже опасливо озирались по сторонам и к неведомому мастеру не рвались. Кажется, они с большим удовольствием отправили бы меня дальше в одиночестве, но ответственность все же перевесила.