Роберт Оболенский - Цифровое Чистилище

– Да, одним кофе тут явно не обойтись!

Эндрю ушел на кухню, вернулся с кофейником.

Глаза скользили по ровному почерку Брукса. Даты, события, факты. Он выпил кофейник, заварил еще. Достал новую пачку «Каманчи» 8 8 «Каманчи» – марка сигарет. Как гласит слоган: «Насладись чистым вкусом фронтира. Познай свою истинную природу. Все вырученные с продаж средства идут на поддержку коренного населения Америки». из блока. Тянул одну сигарету за другой и вновь возвращался к заметкам старика. Виски пухли, не поспевая за ходом мысли, а музыка сливалась в единый ритм и шла фоном.

– 8:40 РМ, – проинформировал бархатистый голос Найс с легкой хрипотцой. Он машинально кивнул, не отрываясь от дневника.

– Сэр?

– Да-да, – отмахнулся он, допивая холодный кофе.

Динамики резко увеличили мощность звучания. Песня эхом гуляла по пустой гостиной: «Одни парни, как вода. Другие, как вино. Но, я люблю вкус чистого стрихнина».

– Черт, да угомонись ты! Бесовское создание! – попытался он перекричать льющуюся из динамиков музыку.

Мелодия в ту же секунду стихла, в ушах звенело.

– Ох, ну и леди! Девятый вал!

– Я вас совсем не понимаю.

– И ты не первая!

Помял лицо руками и отложил блокнот. Горло саднило от второй пачки за вечер. Он потряс кружку пытаясь поймать последнюю каплю языком. Она приземлилась на щеку.

– Сообщение от Гауляйтера 9 9 Гауляйтер – высшая партийная должность национал-социалистической немецкой рабочей партии областного уровня. , – информировала Найс, Эндрю невольно улыбнулся. А про себя подумал: «Нет, всё же переименовать его надо, а то когда-нибудь узнает, обидится».

– Что пишет?

– Будет через десять минут.

– Хм, в кои-то веки вовремя.

– Отправить сообщение?

– Напиши: «Я выхожу».

Сделал глубокий вдох, руки заметно потряхивало. Обвел взглядом квартиру, медленно выдохнул. Собрал материалы, убрал всё в конверт.

– Да, вот такие дела, приятель. Вновь печаль, вновь расставание, – хлопнул себя ладонью по бедру. – Ну, что?! Погнали, девоньки, – поднялся, бросил серьезный взгляд на Ренди, – ты за старшего.

Убрал конверт в дорожную сумку, туда же отправил блок сигарет и бутылку скотча. Пару рубашек, три майки и упаковку белых носков.

У двери остановился, бросил дорожный мешок у тумбы, накинул куртку. Присел на дорожку и собрался с мыслями, окидывая студию взглядом. Вдруг резко вскочил, словно хозяйка, вспомнившая об оставленном на плите молоке. Добежал до рабочего стола, достал выключенный пейслайн. Убрал в карман и, еще раз убедившись, что всё на месте, поспешил на встречу с Кляйном.

Выйдя на улицу, огляделся. Подошел к автомату со свежей прессой и купил утренний номер «Готэм Пост». На первой странице красовалось фото мертвого мужчины. Руки неряшливо раскинуты, женщина с прикрытым ладонью лицом на заднем фоне. Раскрыв газету, он бегло пробежался по тексту:

«Главный редактор „Нью-Йорк Дейли“ был найден мертвым… на тротуаре… возле здания редакции… причина смерти… падение с семьдесят четвертого этажа… Ведется расследование».

Свернув газету, покачал головой. Сунул сверток под мышку и поспешил к бару за углом.

Вечер вторника собрал у Дженис немногих, лишь тройку постоянников, молодую парочку, что больше жалась друг к дружке, чем пила, да старика Хуана, который ходил в заведение как на работу и всегда занимал столик у входа. Эндрю ответил кивком на приветствие старожила и направился к сидящему в конце барной стойки Кляйну. Они обменялись рукопожатиями, он сел справа.

– Не изменяешь старым привычкам?

– Сам знаешь, я к электронным версиям холоден, – положил газету на стойку, развернул к себе широким краем.

– Есть такая испанская шутка.

– Есть такая русская песня, – перебил его Питерс и сложил газету вдвое.

– Ну-ка!

– «Мы своих не меняем привычек, вдалеке от родимых домов», – достал из заднего кармана первую записку Брукса, вложил в газету и придвинул к Кляйну. – Ознакомься!

– Это всё?

– В рюкзаке моем сало и спички. И Тургенева восемь томов, – не замечая вопроса, ответил Питерс. Нарочито медленно снял дорожный мешок и поставил в ноги.

– Тургенев, думаю, интересное чтиво, – поправив волосы, отметил Кляйн.

– Еще какое, уж поверь!

– Но мне достанется лишь синопсис?

– Не моя воля, – сухо бросил Эндрю и отвлекся на подоспевшего бармена.

– О, какие люди! – на помятом лице играла улыбка. – Что пить будете?

– Мне как обычно, – ехидно ответил Эндрю.

– Ах, как обычно! – картинно скрестил руки бармен и посмотрел на старика Хуана на другом конце стойки, обвел пальцем двоих и крикнул: – Им как обычно! Охрана, выкиньте их к чертовой матери отсюда!

Старик расплылся в улыбке, обнажив щербатые зубы, и поднял свой бокал в приветствие.

– Да, мы тоже скучали по тебе, Чак, – качая головой, ответил Кляйн и придвинул газету ближе.

– Давно вас не было видно.

– Работа.

– Да, без нее никак, – протянул Чак.

– А где ваш старший компаньон?

– Он умер, – сухо ответил Эндрю.

– Без дураков?

– Да какой там! – шмыгнул носом, Кляйн.

– Черт, классный был мужик! – достал три рюмки и наполнил.

– Нам бы пива, – замялся Кляйн.

– Будет и пиво, а это за мой счет, – вздохнув, отмахнулся Чак.

Осушил стопку и ушел к крану за светлым. Двое выпили, дождались бокалов с холодным «Бадди».

– Сегодня ко мне приходила полиция, – начал Питерс.

– Из девятнадцатого?

– Не знаю, но аж целый капитан.

– Ясно.

– К тебе тоже захаживал?

– Было дело.

– Мысли, суждения? – спросил Питерс, поглядывая на ровные ряды бутылок на баре.

– Пока рано что-то говорить. Надо прощупать почву, – Кляйн поставил бокал, снял очки.

– Думай что хочешь, но в альтруизм я не верю, – допил бокал Питерс и дал знак Чаку повторить.

– И какая у тебя версия? – спросил Кляйн.

– Я думаю, наш капитан дал маху.

– Эндрю, сколько раз говорить, больше фактов!

– Он же про инициалы тебе говорил?

– Не без этого.

– Вот, тут он и просчитался, – Кляйн тяжело вздохнул, сделал большой глоток.

– Да-да, я тебя понял, – кашлянул в кулак Эндрю. – Так вот, в прошлом месяце старик заходил ко мне.

– Резал статью?

– Да, – глоток, – потом выпили, смотрели один старый фильм.

– Так, – напрягся Кляйн.

– Да, погоди!

– Как это связано, Ди?

– Тише-тише, – Эндрю пытался вспомнить название, судорожно отбивая костяшками ритм.

– Кто хоть играл?

– Китон, – наморщил лоб, – нет! Ну, старый актер, он еще в фильме про поросенка снимался.

– Издеваешься?

– Точно, Бэйб! – Эндрю щелкнул пальцами и вскинул указательный. – А мы, смотрели «Секреты Лос-Анджелеса», точно!