Анна Неделина - Оборотень в эклерах

Гримерка пропахла табаком и ванилью. Сигарета, которую курила певица, была вставлена в лакированный черный мундштук, украшенный золотистым узором.

Готильда была высокой, с Лероя ростом. Светлые локоны рассыпались по плечам. Эффектную фигуру певицы подчеркивало облегающее платье изумрудного цвета – в тон глазам – с глубоким декольте на спине, прикрытой лишь нитью жемчуга, которая соединяла края ворота платья и свободно свисала вниз. Кожа вампирши была молочно-белой и мягко светилась в полутьме, царившей в гримерке. Певица была красива и отдавала себе в этом отчет.

– Однако на многое я не рассчитывала. Амель, конечно, лакомый кусочек, но не по мне дичь, – добавила она. – К тому же связался с оборотничихой, которая пытается им командовать! При этом они умудряются жить в мире и согласии… Ах, это до жути банально! Но иногда так завидно, что я просто не удержалась. Нет, разумеется, такой прекрасный союз я не стала бы разбивать. Мне хотелось лишь ненадолго почувствовать себя женщиной, которую любят!

– А заодно, подзаработать, – вставил Хью, постукивая указательным пальцем по желтому конверту, который только что был найден в выдвижном ящичке туалетного столика, украшенного открытками с видами купающихся в тумане горных пиков.

Готильда мечтательно улыбнулась.

– Это такие мелочи! Признаться, я даже сомневалась, что когда-нибудь покажу их ему. Достаточно того, что я получила сказочные воспоминания, запечатленные на фотографиях. Ах, эти современные технологии! Давно ли изображения делались на посеребренных пластинках?

– Сейчас серебро для получения фотографий тоже используется, – заметил Лерой.

– Разве? – удивилась Готильда.

Оборотень кивнул.

– Фотобумагу обрабатывают ляписом прежде, чем делать снимки. А стеклянный негатив выдерживают в коллодионной эмульсии…

Хью кашлянул. Лерой смутился и замолчал.

– Не знала, – расстроилась Готильда. – Впрочем, могу сказать точно, что мне это нисколько не мешает. Ведь я не собираюсь любоваться ими каждый день…

– А еще это неплохая инвестиция, – поддержала Хью Лена, а Лерой укоризненно прицокнул языком.

Вампирша пожала плечами.

– Любая девушка будет чувствовать себя уверенней, когда у нее есть туз в рукаве.

– Как же Вир согласился на то, чтобы сфотографироваться в столь откровенной обстановке? – спросил Лерой. – Готти, тут не обошлось без магического вмешательства.

– Да какое там магическое вмешательство? – отмахнулась певица. – Я всего лишь успокоила бедняжку! Накануне вечером его жена общалась с каким-то журналистом, и так улыбалась ему, что у несчастного Ами едва не поехала крыша. Конечно, он к тому моменту выпил уже не один бокал шампанского, и все же… Амель даже ревнует так трогательно, совсем как это делал Луи! Я была сражена наповал. По правде сказать, я ничего не планировала, все случилось само собой.

– Госпожа Готильда, давайте уже конкретику, – напомнила Лена.

– Я подлила ему в кофе немного приворотного. Девушки тянутся к прекрасному!

– И конечно, это было легальное средство? – спросил Хью.

– Разумеется! – Готильда решительно взмахнула мундштуком, пепел полетел на пол. – У меня даже где-то есть рецепт, выписанный доктором Ульвертом, вы не могли о нем не слышать! Лекарство из тех, что в малых дозах прописывают для возвращения любви к окружающему миру. У вампиров, как вы наверняка знаете, рано или поздно начинается депрессия на почве бессмертия. Все становится пресным, серым, однообразным…

– Но происходит это обычно не раньше трехсотлетнего срока, – заметил Лерой. – Ты говорила, что…

– Девушке свойственно занижать возраст, сотня-другая лет – разве это существенно? У меня богатое воображение и я неоднократно представляла себе, как, в стотысячный раз выходя на сцену, пою все те же песни. Все такая же прекрасная, но такая одинокая… ох, от этих горьких дум становится так скверно!

– Хотелось бы увидеть рецепт, – оборвала Лена.

– Постараюсь отыскать, – пообещала Готильда. – В общем, приворотное в этот раз помогло не только мне, но и убитому горем Ами. Можно сказать, я выступила в роли душевного лекаря.

Судя по фотографиям, одним душевным исцелением не обошлось.

– Готти, скажи честно, кто-то просил тебя соблазнить господина Вира? – предположил Лерой.

– Я не занимаюсь подобным!

– Но фотограф очень удачно оказался под рукой, – заметил Хью.

– Совершеннейшая случайность. Камера принадлежит бару, спросите у Эвильды. Конечно, я никому не сказала, кто такой Ами, иначе эти алчные девицы не оставили бы его в покое… – Готильда взмахнула рукой.

Лена едва удержалась от едкого замечания. Разлучницей вампирша быть не хотела, но и в удовольствии себе не отказала. Притащила откуда-то фотографа, чтобы сделать компрометирующие кадры, которые вовсе не планировала использовать для шантажа… Романтическая натура!

Лерой посмотрел на Хью, и тот вышел из гримерки.

– И часто Вир сюда заходит? – поинтересовался оборотень у певицы.

– Никогда, – ответила та. – Вы не слушали: жена держит его в ежовых рукавицах.

– Как же вы встретились? – спросила Лена.

– На встрече выпускников, разумеется!

– В Дельвирской классической академии? – озадаченно уточнил Лерой.

Вампирша кивнула.

– Виры входят в попечительский совет. А портрет Амеля до сих пор не заказали для зала славы! Удивительно, как он великодушен…

– А ты? – снова вернул ее в русло беседы Лерой. Никто не удивился бы, узнай, что Готильду приглашали петь на праздниках.

– А я училась на факультете изящных искусств, – сообщила вампирша. – Это было так увлекательно! Я даже проработала несколько лет в музее древностей и загадок. Ах, там и закончилась моя жизнь. Мне было всего двадцать пять, когда привезли саркофаг с проклятой мумией.

– И вас настигло проклятие? – все же не удержалась Лена.

– Скорее, жадность напарника, – отмахнулась певица. – Ну, не смотри на меня так, Леличка. Такие были времена. Все пили крепленое, искали работу, а по ночам шли на танцы или чистить банки. Мы всего-то ограбили мумию! Вытащили из саркофага сокровища, пока ученые размышляли, как устранить проклятье. Мы с Луи не ждали, конечно, что Майк окажется таким пройдохой. Он застрелил нас обоих и пытался скрыться. Но судьба не была к нему благосклонна. Он провел в тюрьме долгие годы… А я, как и положено, восстала. Моя мать была вампиром.

Если в паре хоть один вампир, ребенок рождается со второй сущностью, которая пробуждается после физической смерти и поддерживает тело бесконечно долго. Истинные пределы жизни немертвых доподлинно никому не известны. Слишком загадочный народ. Те из них, кого поразила депрессия, уходят в глухие лесные чащи или ищут в горах глубокие пещеры, где и проводят время в единении с природой. Потомство у вампиров появляется редко, и встретить юных немертвых сейчас – случай почти исключительный. Это раньше вампиры нападали на людей и даже оборотней, пили их кровь и обращали в себе подобных… теперь уже никто толком не скажет – как. Ученые выдвигают самые невероятные теории – от проклятий до появления первых немертвых из другого мира.