Нелли Горицвет - Никто не избегнет блаженства

Итак, по порядку. Если твой умерший – человек Воды, то он способен воплотиться в видимого эгрегора самостоятельно, не прибегая к помощи Архангелов, лишь находясь в непосредственной близости источника воды. Любого источника – неважно там, чистый океан или мутная лужа. Образ его будет серебрист и переливчат, словно сотканный из жидкости, а краски и детали окружающего мира станут просвечиваться сквозь него, точно сквозь аквариум – дрожа и преломляясь…

– Этими свойствами обладают и Архангелы, – невольно вставил Этьен, – и я тоже могу… впрочем, извините. Продолжайте, пожалуйста.

– У существа Воздуха во чреве вы узрите бушующее живое Торнадо , – продолжила мама, ободряюще улыбнувшись Этьену, – и если сквозь его «призрак» вы поглядите на дерево, то удивитесь: ветки начнут сами собой раскачиваться, листья – облетать. Конечно, это особого рода иллюзия, вы увидите лишь возможный вариант предстоящих событий. Но стоит эгрегору отойти в сторону от дерева – снова перед вами затишье, солнышко светит, листья шелестят.

Субтильное тело Огненной Стихии слегка окрашено золотистым свечением. Снаружи оно искрится крапинками, а если посмотреть сквозь него, то все предметы окажутся излучающими тепловизорное пламя: кругом затрепещут огоньки мерцающей, расцвеченной радугой ауры.

Тело Земли способно зрительно расщепить любой предмет до уровня клеточно-молекулярной структуры. То есть земной эгрегор – это одновременно и микроскоп, и рентген. И здесь вы можете использовать его по полной программе – если, конечно, договоритесь с ним. Например, ты, Конкордия, могла бы изучать сквозь эгрегор Земли больных животных – справа от объекта будет выводиться гистограмма. А ты, Этьен, через него же смог бы узреть великую силу любви Земли к Солнцу, взирая на распадающуюся урановую руду, посылающую свои излучения в космос. И так далее, и тому подобное.

Что касается твоего отца, Коко, то его «воздушное» тело будет достаточно плотным, потому как Лилиана подпитает его еще и приличной порцией энергии Огня.

– Ни фига себе! – вырвалось у меня. – Но ведь это довольно болезненная процедура, насколько я понимаю. А папу Лилиана, часом, не испепелит?

– Ничего страшного, – деланно равнодушным и слегка ироничным тоном произнесла мама, – у твоего бесшабашного папочки при жизни был длиннющий период общения с этой любвеобильной и весьма темпераментной особой – одного десятка таких добрых контактов хватило бы за глаза, чтобы приспособиться и притереться телами абсолютно во всех смыслах.

– Мама! – рассердилась я, тревожно взглянув на Этьена. – Как тебе не стыдно!

– Пустяки, – улыбнулся мужчина и развел руками, – что поделать. Она и сейчас такая же темпераментная, все развлекается…

Как я уже упоминала, отправляясь сюда и размышляя в полете о предстоящем разговоре, я никоим образом не могла предположить, что маме известны все мельчайшие подробности и детали отношений моего отца с Шаровой Молнией. В принципе, если уж быть совсем точной, то я вообще до этого дня не подозревала о том, что мама от меня что-то скрывает. Почему она раньше мне никогда не рассказывала об Иване, Этьене, тайных знаниях? Потихоньку бы вводила в курс дела – я бы привыкла. Я бы все поняла!.. Однако события развивались с такой скоростью, что удивляться, обижаться или анализировать мне было некогда.

Так как же все-таки мама относится к Лилиане: ревнует ли она отца к ней? Ненавидит ли ее, умело скрывая при этом свои чувства? Что означает это последнее, вскользь брошенное, довольно циничное и саркастичное мамино замечание? Ведь Лилиана, если вдуматься, невольно стала причиной гибели целого самолета от того, что в ее лоне молниеносно столкнулись два зародыша, два заряда, а потом, вследствие аккреции, один малыш нейтрализовал и поглотил другого. Одновременно сдетонировал и взорвался мой отец, которого не предупредил обещанный телефонный звонок – иначе бы он не сел в самолет, а ушел бы в безопасное для окружающих место. И как мама относится к моей дружбе с Этьеном?..

– Мы с Лилианой сотни раз все это обсуждали, – словно читая мои мысли, произнесла мама, – мы с ней, если можно так выразиться, сроднились в общем горе, и она уже много лет помогает мне в работе, используя свои Силы. А я, в свою очередь, убеждаю ее не винить себя в случившемся: роды Шаровой Молнии ведь так непредсказуемы! Только представьте: вначале роженица с неимоверной скоростью мечется по мирам, без конца пересекая настоящее, прошлое и будущее. Ей становится все теснее и теснее в пространстве. Потом она, наконец, выстреливает своим плодом, куда ни попадя, интуитивно обратив свой взор в место, которое у нее вызывает особо романтические воспоминания. По завершении родов энергия Молнии иссякает, и она разряжается, как отработанная аккумуляторная батарея, угасая на долгое время. И так распорядилась судьба, что Лилиана угодила твоим братом-близнецом, Этьен, именно в «Конкорд» – в область неизбежной детонации Арсения. После чего ты исчез, и мы полагали, что ты тоже взорвался вместе с самолетом – по сути ведь, мог произойти двойной взрыв – словом, мы сочли, что ты погиб. И не сразу сообразили, что это не так.

Губы у моего товарища задрожали, но он заговорил твердым и звонким голосом, донесшимся словно откуда-то из глубины, из центра Вселенной:

– Я тоже несколько месяцев… или лет… считал себя мертвым. Метался туда-сюда, путешествовал меж звезд. Длительное время жил то в прошлом, то в будущем, на различных планетах, которые считал своими родными домами. Не имея ни малейшего понятия, из какой я эпохи! Мне было очень одиноко, и у меня совершенно не было друзей: большинство людей в ужасе разбегались от меня, принимая за привидение, когда я возникал прямо в воздухе на короткую жизнь в несколько минут дождя… Трудно сказать, сколько мне лет. Я измеряю возраст лишь накопленным опытом. Правда, лишь однажды, в детстве – а надо сказать, что до десяти лет я вообще ни разу не развоплощался благодаря огненному молоку матери – помнится, я умудрился подружиться с одним пилотом. Даже попросил его нарисовать мне барашка. То был удивительный человек. Он очень серьезно воспринял мою просьбу и разговаривал со мною на равных, а не как с ребенком – другие взрослые вряд ли бы на такое пошли. Но он очень быстро улетел по своему спецзаданию, а позже я узнал, что его самолет разбился. Герой утонул в океане, исчез бесследно, и вот я опять остался один…

– Да! Именно благодаря тому знаменитому летчику, изучив его рассказ и сопоставив все факты, мы впервые тебя и опознали, – вставила мама, – и поняли, что ты жив. Лилиана сообразила, что тебя забросило не так уж далеко – всего лишь в 1942 год, о чем поведала мне и Ивану. Мы втроем занялись поисками, напали на след…