Нелли Горицвет - Никто не избегнет блаженства

Тем временем Порфирий и Алексей уже волокли оставшиеся рюкзаки туда, где стоял Этьен. Мы побежали следом, вжимая головы в плечи. Я хотела, было, посмотреть налево, но ветер бил песком как раз с этой стороны, больно ударяя по глазам.

На мгновение мне, правда, все же удалось охватить взглядом картину, и я успела запечатлеть в уме быстро приближающиеся к нам темные тени. В целом, буря значительно поутихла, песок более не засыпало в рот и за воротник, можно было даже, обернувшись, поднять голову и, попытаться разглядеть окрестности.

– Конкордия, где твои летные очки? – раздался голос Этьена из-под приподнятого забрала.

Я ахнула и полезла в рюкзак. Вот же растяпа – совсем про них забыла. Алексей и Порфирий протянули свои запасные экземпляры Лоре с Наташей.

Теперь мне удалось хорошо рассмотреть в жидком расплавленном воздухе движущиеся объекты – уже порядочно увеличившиеся в размере: одни мчались по широкой бетонной магистрали, другие же – летели над ними, стараясь не вырываться вперед. Картина становилась все резче и отчетливее, несмотря на клубы дыма и пыли, сопровождающие движение. В конце концов, стало ясно, что это чопперы и квадроциклы, прикрываемые сверху микролайтами. С болью в сердце я узнала и своих двух «мух». Издалека доносился рев хардкора – это гремела вражья боевая песня, вырывающаяся сразу из нескольких радиол:

Мы не страшимся ни тьмы, ни забвенья.

Путь наш к мечте —

Босиком по гвоздям!

Диггеры мщенья,

Диггеры мщенья

Soul and body разносят к чертям!

Ребрами чувствуем

Взрыв фейерверков,

Харкая кровью, возводим курок.

Но еще дышим,

Нетрезвых берсерков

Гонят по трассе лишь скорость и рок.

Крысы за дудкой

Потянутся слепо

Их призовем, чтобы ринуться в бой!

Мы рождены

В катакомбах и склепах

С каменным сердцем, стальной головой!

Мы выбираем пути преступленья –

Кайфа тоннели

В горах наркоты.

Диггеры мщенья,

Диггеры мщенья

С детства со смертью своею на «ты»!

Я, Наташа и Лора взяли «огнетушители» наизготовку. Мужчины подняли гранатометы, из-за пояса у них торчали ультразвуковые автоматы «ПА-19» с «квадратными» дулами. Этьен развернулся в пол-оборота, целясь через плечо.

И вот уже отчетливо прорисовываются детали: злобные лица диггеров в толстых прямоугольных очках, сверкающие кольца в ушах… Бритые головы, длинные чубы, мощные бицепсы в уродливых тату… Неопрятные кожаные жилеты с шипастыми заклепками, надетые прямо на голое тело… Некогда голубые джинсы приобрели грязный желтовато-серый оттенок и местами висят лохмотьями – что, впрочем, неудивительно: в однообразном пустынном ландшафте нынешнего Техаса нельзя определить четкую границу между зыбучими песками и проезжей частью – все одинаково занесено сплошным волнообразным «настилом». Шаг вправо, шаг влево – и ты увяз в желтой трясине по пояс. Это нашей команде несказанно повезло: мы приземлились на «улице» некогда заселенного коттеджного поселка – глубоко под нами засели уплотненный грунт и бетон.

Три микролайта мягко спланировали на засыпанную песчаником трассу и, сложив крылья, двинулись колонной, оставляя на песке неглубокие борозды. Над головами диггеров летели еще четыре мотодельтаплана, в том числе – оба моих. Четверо ублюдков в передней шеренге достали из-за спин автоматы. Я почувствовала на себе чей-то острый неприязненный взгляд. И тотчас трое гадов из переднего ряда рухнули плашмя, заставив упасть на них еще четверых, едущих сзади. Падение сопроводилось оглушительным взрывом и грохотом – таким образом, Себастьян Хартманн и Порфирий Печерский первой победой отметили начало сражения. Следующим залпом Алексей Фолерантов уложил вторую тройку. Тут два вражеских мотодельтаплана, опередившие колонну метров на восемьдесят, заслонили от нас свет, нависнув над землей большой черной тенью, похожей на пару гигантских летучих мышей. Этьен, которого товарищи старались прикрывать, опасаясь применения диггерами ультразвуковых автоматов, немедля выпустил в них из ладони пучок Перуновых стрел. Мотодельтапланы, воспарив на месте, завибрировали в воздухе, затем их развернуло, завертело, и в результате летательные аппараты рухнули прямо в гущу своих же, подтягивающихся к месту боя, ребят. Здесь и там вспыхнуло керосиновое пламя. Многие диггеры, в отчаянии побросав испорченную технику, бежали теперь на своих двоих, по-прежнему стараясь целиться в нас. И вот уже разрывные снаряды стали падать прямо перед моими собратьями. Колонна диггеров, несмотря не потери, неумолимо приближалась. Этьен с Себастьяном и Порфирием упали, откатились в сторону и продолжили стрельбу из другой позиции.

Стал слышен душераздирающий рев: раненые диггеры, падая с чопперов и квадроциклов, в корчах катились по земле, их руки, ноги и лица чернели на глазах – это Наташа выпустила первую струю неонапалма по нескольким ближайшим врагам. Следом Лора сразила двоих пеших. Лужи керосина вспыхнули, поглотив упавшую технику. Ветер перенес языки пламени на изнывающих от ран прихвостней Эрика, змеями извивающихся на песке.

Где-то метрах в ста от прячущегося под наносами автобана образовался затор из груды скрюченных шевелящихся тел и квадроциклов: стараясь рассеяться, последние ездоки нечаянно съехали с трассы и немедленно увязли в глубоких песках. Тогда диггеры побросали технику и в бессильной злобе, даже не целясь, открыли по нам огонь, но промахнулись и немедленно попадали, сраженные – кто снарядом, кто – перуновой стрелой, кто ядовито-кислотной пеной. Я тоже подбила нескольких врагов. В итоге мы разделались как с моторизованными врагами, так и с пешими. Но оставались еще мои «мухи» …

– Снарядов больше нет, – громко сказал Алексей, поднимая шлем.

И тут, неожиданно для самой себя, я выпустила струю неонапалма сначала в один, а затем в другой микролайт – в свои родные детища. Видимо, это была исключительно моя прерогатива, предначертанная свыше. Перкаль, натянутый на каркас крыльев, превратился в лохмотья, и «мухи» рухнули всего в двадцати метрах от нас, едва не зацепив меня и Наташу. Одна угодила точь-в-точь в угол дома, не так давно служившего нам пристанищем.

Уцелевший пилот стал выбираться из кокпита. Другой тоже зашевелился. Я моментально нажала на курок – в раструбе лишь слабо булькнуло и зашипело. Пусто. У подруг тоже весь неонапалм истратился.

– Уходим, – коротко сказал Этьен, открывая портал и швыряя в него использованное оружие, а также наши общие вещмешки.

– А как же Марсело и Насос? – раздалось несколько голосов одновременно.