Павел Линицкий - Лавка Снофф

– Штраф я заплачу, – повеселела Снофф, – клиентов у меня много, есть кое-какие сбережения в гномьем банке…

Горько усмехнувшись, дядюшка Лу позвонил в бронзовый колокольчик.

– Марк! – позвал он.

На пороге, листая бумаги, появился секретарь.

– Выз-зывали, маги… – юноша поднял голову и подавился последними буквами. Каждый раз, встречая Снофф в гостях у верховного магистра, он отчаянно смущался и, пламенея ушами, ронял из рук всё, что в них оказывалось. Дядюшка прятал улыбку в пушистые усы, а Снофф картинно закатывала глаза. Впрочем, сегодня им обоим было не до шуток.

– Марк, принеси-ка документы по делу мастера… Как его звали? Кримерс? Крамерс?

– К-крамремс, сэр.

– Точно, Крам… Вот этого вот. Совсем память дырявая стала…

Через минуту секретарь, споткнувшись возле кресла Снофф, положил на стол магистру листок с сургучной печатью и исчез.

– На, полюбуйся. Недавно в твоём любимом Тафосе был похожий случай, и вот сумма, которую пришлось уплатить местному мастеру… – дядя протянул документ мастерице. Её брови стремительно поползли вверх.

– Сколько-сколько?! – всхлипнула Снофф, не веря своим глазам. – Но…

– …и умножь на два, всё-таки у нас столица, – с сочувствием добавил дядюшка Лу.

Верховный магистр ошибся только в одном: сумму штрафа пришлось умножить не в два, а в три раза. Снофф заглянула в Алмазный банк («Наши сейфы крепче стали!»), уточнила у сердитого гнома-кассира, сколько золота скопилось на её счету. После чего заперлась в лавке, сварила какао покрепче, упала в любимое кресло и схватилась за голову. Денег отчаянно не хватало, уплатить штраф нужно было в течение месяца. Не хватало, даже если продать лавку и переехать в дешёвую гостиницу на окраине, – ведь для работы Снофф нужны лишь тихая комната да удобное кресло. И тогда ей, лучшему мастеру столицы, остаётся одно: наняться подмастерьем к другому мастеру сновидений. Или забыть о любимой работе на год, а то и два…

– Ясного дня, мастерица, – раздалось над самым ухом.

От неожиданности Снофф подпрыгнула в кресле, чашка слетела с подлокотника на пол и разлетелась вдребезги, залив ковёр дымящимся бурым пятном.

– О, прошу прощения, – отступил на шаг нежданный посетитель, – не хотел вас напугать. Я пришлю чистильщика, ковёр приведут в порядок.

– Не стоит, – махнула рукой Снофф, пытаясь успокоить дыхание. – Это махтанский ковёр, он не впитывает грязь. Я… не слышала, как вы вошли.

Она с подозрением покосилась на колокольчик, но тот висел на своём обычном месте, а на двери болталась табличка «Закрыто». «Готова поклясться, что запирала на ключ, – подумала Снофф. – Совсем рассеянной стала с этими заботами…»

– Я хотел бы заказать у вас не совсем обычный сон, – продолжал незнакомец.

Снофф рассмотрела его внимательней. Обычно за те несколько шагов, что посетитель проходил от двери до стойки, где ожидала мастерица, она уже успевала понять, какой сон придётся покупателю по вкусу. Этот же немолодой незнакомец в широкополой шляпе, дорогом, но неброском дорожном камзоле, с непроницаемо чёрными глазами и загорелым лицом, был каким-то… другим. И говорил он с чуть заметным акцентом, как путешественник, много лет проживший вдали от дома.

– Мне нужен кошмар.

– Сожалею, – покачала головой Снофф, – я не занимаюсь кошмарами. Обратитесь к мастеру Корнелиусу, его лавка у Южных воро…

– Детские страшилки, – презрительно фыркнул посетитель. Он опустился в кресло напротив, снял шляпу, провёл рукой по коротко стриженым волосам, чёрным с проседью. Его левый висок пересекал длинный белый шрам. – Мне нужен настоящий кошмар, мастерица, и мы оба знаем, что сны мастера Корнелиуса, да и любого мастера в этих краях, в подмётки не годятся вашим.

Снофф вежливо улыбнулась.

– Благодарю вас, сударь, но я просто не люблю кошмары.

– До меня дошли слухи о ваших, м-м-м, неприятностях, – многозначительно заметил гость. Снофф нахмурилась. – Здесь… – он вынул небольшой кошелёк и, вытянув руку, положил его на подлокотник кресла Снофф, где недавно стояла чашка. Тихо звякнули монеты. – Здесь сорок дублонов, ваша обычная плата за сновидение на заказ. Только за то, что вы попробуете создать кошмар. Не справитесь – оставьте их себе.

«Справиться-то я справлюсь, – хмыкнула про себя мастерица, – только уж очень это неприятно…»

– …всего мне нужно семь снов, – продолжил гость. – Каждый следующий должен быть страшнее предыдущего. За второй сон я заплачу в два раза больше первого, за третий – ещё в два раза больше и так далее.

Снофф уставилась на него с недоверием, пытаясь не сбиться со счёта. Получалось…

– Не утруждайте себя, – усмехнулся незнакомец. – Это почти шесть тысяч дублонов. Дорого, но я знаю цену качественным снам.

«Семь кошмаров, – подумала мастерица. – Пара недель ужасно, ужасно, просто ужасно отвратительной работы. Но столько денег я зарабатываю за год. Лавку всё равно придётся продать, зато смогу расплатиться и работать на себя…»

Гость поднялся с кресла.

– Я зайду завтра утром, и ещё раз простите за… – он кивнул на запачканный ковёр. – Ясного дня, мастерица.

– Один вопрос, господин… – окликнула его Снофф, когда тот уже коснулся дверной ручки.

– Рам.

– Это не моё дело, господин Рам, но… зачем вам столько отборных кошмаров?

Тот посмотрел на Снофф долгим взглядом, от которого ей стало не по себе.

– Мы живём в благословенное время, мастерица. Ни войн, ни бедствий. Не всем это по вкусу.

Надев шляпу, он вышел за дверь. Жалобно звякнул колокольчик.

Чтобы собрать сон в склянку, мастер сновидений должен увидеть его сам. И пускай первое, чему учат мастеров – это «отсоединяться» от своего сна, как будто смотришь на себя со стороны, всё-таки добротный кошмар – это не прогулка по лужайке с феечками.

Голова нещадно болела. Кутаясь в шерстяную шаль, мастерица лишь кивнула в ответ на приветствие господина Рама, отчего голова чуть не разорвалась на части.

– Как вы себя чувствуете? – с вежливым участием поинтересовался тот.

– Благодарю вас, – нашла в себе силы соблюсти приличия Снофф. – Всё мормально. Норнально. Нормально.

Она поморщилась и отпила какао.

– Давно не занималась кошмарами, нужно немного привыкнуть. Ваш заказ… – она достала из-под стойки заполненную склянку и протянула гостю.

Господин Рам поднёс бутылочку к глазам, прищурившись, посмотрел на свет. В чёрно-фиолетовой, густой, как сироп, жидкости мерцали холодные белые искры – плавали, вспыхивали и гасли, чтобы через мгновение вновь мелькнуть во мраке.

– Натрите лоб на ночь, – посоветовала Снофф, – а завтра скажете, как вам понра…

Посетитель не слушал её. Увлечённый содержимым бутылочки, он с лёгким хлопком выдернул пробку, вытряс чёрную каплю на указательный палец, приложил ко лбу, прикрыл глаза и замер. Лишь его веки чуть подрагивали.