Анюта Соколова - Морфа

Неопределённо пожала плечами. Квартира хорошая, в центре Айгера. Два выхода, смежные комнаты, отдельная ванна. Квартирная хозяйка – почтенная вдова, нелюбопытная, падкая на деньги и за двойную оплату держащая язык за зубами.

– Этот заказчик – интересный тип, – продолжал крутиться рядом Лейк. – Настаивает, что цель сообщит только по прибытии на место. Зато платит золотом! За три дня – пять сотен!

Я присвистнула, не думая, как это выглядит при моём облике пожилой, благостной леди с постным выражением строгого лица. Лейк спрятал смех. Пять сотен! Можно несколько лет спокойно путешествовать по стране, наслаждаться жизнью и ни о чём не заботится. А мой спутник в дороге станет не высматривать моих возможных убийц, а охмурять девиц и кропать свои стишки. Но столь высокая плата означает, что речь зайдёт не о простой подмене дельца, пытающегося присутствовать на двух сделках одновременно.

– Как он на тебя вышел и что тебе о нём известно? – спросила я, заходя в комнату, попутно стягивая ненавистное платье с жёстким корсетом и туфли на каблуках. Старческая сморщенная грудь под сорочкой вызвала усмешку. Уродливые тряпки метнула Лейку:

– Сожги, пожалуйста.

Юноша кивнул, задумчиво склонил голову, рассматривая меня:

– Каэн, а всё-таки… сколько тебе лет на самом деле?

– Много, – усмехнулась я. – Лей, мы это проходили. Не увиливай. Я ем – ты рассказываешь. Начинай!

Парень плюхнулся в кресло, развалился, вытянул длинные ноги… Хорош! Недаром последняя его пассия полночи рыдала, не желая расставаться. Одна снежная грива ниже лопаток чего стоит – ухоженная, спадающая мягкими, блестящими волнами. Вот только на меня его чары не действуют, что вначале винари бесило, потом – раздражало, затем – задевало, после чего мы пришли к взаимному выжиданию. Лей надеется меня переупрямить, я – что он однажды успокоится и отстанет.

– Явился этот тип к Ивасу с рекомендательным письмом. От Сарга… помнишь такого? Ты ещё его дочку изображала. Как нашёл – демоны его знают, сказал только, что, мол, слухами Айгер полнится. Из себя – крепкий мужик средних лет, военная выправка налицо, армейский или бывший гвардеец. И точно – телохранитель.

Я оторвалась от рагу и нахмурилась:

– Почему?

– Поведение говорит само за себя. Мы встречались в ресторане Иваса ранним вечером. Полно посетителей, суета. Он мгновенно оглядел всех, особенно задержал внимание на оружии, даже обычных ножах, прикидывая возможности каждого. А потом сел так, чтобы перекрыть подходы к нашему столику. Привычка!

Кивнула. В этом вопросе Лейку можно доверять. Свояк свояка…

– Он сразу сказал, что подробности только при личной встрече. А до того хочет оценить степень схожести с оригиналом, для чего передал запись и костюм, роскошный, кстати! Ты опять будешь вращаться в высшем свете!

– Пока я не знаю, возьмусь ли за заказ. Пять сотен – заманчивое предложение, но не забывай, Лей, что в Бездне деньги ни к чему. Ты проследил?

Парень показательно надулся:

– Обижаешь! Гостиница «Уют», довёл до двери, посмотрел запись в книге посетителей. Номер сняли утром, на два дня. Леди Гион и господин Берт, сопровождающий. Аккуратно расспросил прислугу о указанной даме, удалось узнать лишь что брюнетка, относительно молода, недурна собой, капризна и придирается к мелочам.

Если уж винари с его природным очарованием ничего не добился от гостиничных сплетниц, то к описанию леди Гион смело можно прибавить осторожность и серьёзность задуманного.

– Каэн, – голос Лейка приобрёл свойственную его расе мелодичность, верный признак того, что юноша волнуется, – я отметил кое-что ещё. Этот сопровождающий, Берт, хотел обставить всё так, будто он только что прибыл издалека. Однако сапоги его сделаны в Айгере, есть клейма. И куртка, тоже ношеная, сшита столичным портным. В гостиницу они приехали рано утром на свежих строгах – неужели летели ночью?!

– Молодец, – похвалила я парня, – это нам пригодится… Что ж, пойду, гляну на заказ.

Заказ впечатлил… Бездна! Всё в нём вопило – лорд! Надменная посадка головы, гордый разворот плеч, упрямо выставленный подбородок. Светло-русые волосы своей длиной до лопаток несколько противоречили мужественным чертам лица, зато гармонировали с серо-голубыми глазами. Короткие, но пышные ресницы словно обводили эти зеркала души тёмной каймой, отчего взгляд казался презрительным и холодным. Высокомерный изгиб губ, строго сдвинутые брови. Опешив от эдакого воплощения знатности и власти, я несколько раз выдохнула и лишь затем начала рассматривать подробности. Чуть заметные следы в уголках губ… вряд ли он улыбается, скорее, усмехается. Гладкие щёки и подбородок – щетина не растёт, магически усиленная кровь. Её же проявления отмечаются в необычном смуглом цвете кожи и в высоком росте… Мне хватит массы тела? Хорошо, что хоть мускулами не перекачан, чем грешат многие представители высокородных, в чьих венах магии зачастую больше, чем крови. Было бы здорово, если бы изображение не было прикрыто одеждой, и совсем бесподобно – когда б имелась возможность коснуться. Но, вопреки общему мнению, дотрагиваться необязательно. А вот ауру считать – необходимо, для того и одежда.

Я оценила качественный крой костюма, повела ладонью над тканью. Интересная аура. Яркая, светлая, чистая, юная. Не видела бы облик – никогда бы не соотнесла одно с другим. Удивительно! Дар присутствует, не полностью развитый… Магия ветра. Жаль, что одна, остальные мои стихии будут изнывать от скуки и глухо ворчать, ворочаясь внутри, словно строги со связанными крыльями. Но рисковать не стоит, вдруг рядом окажется достаточно сильный маг и заметит разницу. Такие мелочи когда-то погубили не одного моего сородича. Я училась на их ошибках.

– Через четверть часа буду готова, – сказала Лейку.

Прошла в ванную, стащила сорочку… было бы время – разодрала бы это старушечье тряпьё на мелкие лоскуты! Ограничилась тем, что уничтожила метко пущенным заклинанием. С удовольствием погрузилась в тёплую воду с добавлением благовоний. Прикрыла глаза, глубоко вздохнула…

– Маени, меняться больно?

– Неприятно. Со временем ты привыкнешь.

– А если я не захочу принимать другой облик?

– Глупыш… Будешь жить всю свою долгую-долгую жизнь с одним и тем же лицом? В одном теле? Навсегда выберешь, кто ты – отец или мать?

– Мне нравится моё лицо, – насупившись, заявил я, пятилетний, – ты сам сказал, что я очень красивый!

Маени, которого люди назвали бы моей матерью, рассмеялся, подхватил меня на руки и подкинул:

– Посмотрим, что ты скажешь, когда подрастёшь!

Пена с плеском потекла на пол. Пальцы ног уткнулись в край ванны, затылок упёрся в бортик. Намокшие волосы серым шёлком облепили плечи. Рывком поднялся, легко перемахнул на пол, расплёскивая воду. Волна горячего воздуха прошла по телу, согревая и суша. В комнату вышел уже с сухой головой.