Эдгар Грант - Уханьский синдром

– Подтверждайте. Заигрались вы с железками. Я и генералам то же говорю. Суперкомпьютер – это просто продвинутый калькулятор, какие бы программы вы в него не совали. Пока человеческий мозг не заменит ничто, – молодой человек красноречиво постучал себя пальцем по лбу. – Говорю вам… Вероятность того, что это аминокислота, 76,3%. Если ваша нейросеть выдаст кардинально другие цифры, я готов проставить ей пиво.

– Но как белковая органика смогла сохраниться в шлейфе из циана. Это ведь ядовитый газ.

– Я не биохимик. Но могу предположить, что такое возможно. Споры ведь могут выдерживать и экстремальный холод, и жёсткое излучение. Может, тут как раз спороподобная капсулированная структура. Мы нихрена не знаем, что творится в космосе. А если ваша комета и не комета вовсе, а космический корабль или капсула с семенами жизни, а облако циана – это защитная оболочка. А что? Аура постоянной плотности. Удерживается гравитацией ядра кометы. Циан с двухатомным углеродом способен блокировать часть жёсткого излучения.

– Ну, это уж совсем смелое предположение, – развёл руками астрохимик.

– Ладно. Я просто фантастику люблю. А тут в реале всё. Разбирайтесь сами. Если нужна помощь, обращайтесь, – безразличным тоном заявил молодой гений и отключился.

– Это невероятно! – восхищённо всплеснул руками Джоу. – Как он так? «Я, типа, вполсилы поразмышлял» и – бац! На тебе. Решение с использованием системы охлаждения реактора в качестве реактивного двигателя. Бац ещё раз – и аминокислота. Гениально! Просто гениально! Только странный он какой-то.

– Все по-настоящему гениальные люди немного странные, – задумавшись заявил доктор Ши. – Этот стоит целого института учёных. Ему прощается всё: и грязный свитер, и дворовый жаргон. Самое интересное, что этот парень практически никогда не ошибался. Он как будто подключён к неведомому источнику вселенской информации. Боюсь предположить, но его версия об аминокислоте может оказаться вполне реальной.

Дальше совещание прошло в укороченном режиме. Группа быстро обсудила протоколы работы систем «Ласточки» во время анализа, получила последние согласования на частоты радиосвязи и разошлась по своим рабочим станциям. А доктор Ши помчался в Министерство обороны, чтобы выбить у генералов ещё неделю времени этого странного неряшливого гения.

Зонд «Куай Тунь» вышел в расчётную точку поздно вечером. Вся группа собралась в зале Центра управления полётами у главного пульта, на который было передано управление аппаратом. На двух стеновых экранах отражалась трёхмерная схема Солнечной системы с положением кометы, компьютерная графическая симуляция сближения аппарата с «Персеем» и понятные только специалисту столбцы параметров телеметрии, отражающих статус бортовых систем.

На анимации было видно, что «Ласточка» пересекает широкий шлейф кометы под острым углом и сейчас находится в его первой трети. Даже на таком удалении от Солнца «Персей» отличался необычно большой, но не видимой пока с Земли комой 15 15 Облако пыли и газа, окружающее ядро кометы и образующее вместе с ним её голову. , растянувшейся почти на 600 тысяч километров. При текущей скорости зонда он будет находится в шлейфе 11 часов. Этого времени хватит, чтобы простерилизовать газоанализатор аргоном и плазмой, зарядить аккумуляторы и сделать повторный забор вещества в секторе шлейфа с его максимальной концентрацией.

Заметно нервничающий и предельно собранный Джоу сидел за основным пультом управления и проводил последнюю проверку систем по только что полученным с зонда данным. Мелкие неполадки, конечно, были, всё-таки аппарат уже десять лет находился в открытом космосе, но все критически важные для эксперимента узлы работали исправно. Он ещё раз пробежался по столбцам цифр на мониторе и деловым, полным понимания ответственности голосом доложил:

– Господин руководитель программы, космический аппарат дальнего зондирования Тип PZ-11-3 «Куай Тунь» готов к началу научного эксперимента. Все основные системы работают нормально. Пекинское время 22:16. Прошу разрешения запустить инициирующий протокол.

– Запуск инициирующего протокола разрешаю, – громко под запись ответил доктор Ши.

– Пекинское время 22:17. Запускаю инициирующий протокол, – сообщил Джоу, сделав насколько манипуляций с пультом. – Даю команду на последовательность активации газоанализатора через 3…, 2…, 1… Инициирующий протокол отправлен. Ожидаемая обратная связь через 84 минуты.

Радиосигнал с Земли до зонда, находящегося севернее эклиптики с проекцией положения между Марсом и Юпитером, идёт от 35 до 50 минут в зависимости от мощности и напряжённости магнитных полей, связанных с солнечным ветром. На начало эксперимента обстановка в космическом пространстве была средневозмущённой, отсюда и было вычислено время прохождения сигнала.

В зале на некоторое время повисла тишина, затем доктор Ши со своего кресла заявил:

– Обратный сигнал придёт через час двадцать минут. Предлагаю оставить коллегу Джоу у руля. Остальные пока свободны. Соберёмся здесь к расчётному времени.

Первая фаза эксперимента была запущена. Всего таких этапов было три: команда на забор газоанализатору, анализ вещества и передача данных. Весь эксперимент должен был продлиться около 4-х часов с длительными промежутками ожидания, связанными с проходом радиосигнала.

Несмотря на то что Джоу вполне мог справиться с процессом в одиночку, вся группа осталась в Центре, чтобы лично присутствовать при событии, которое, возможно, будет означать научный прорыв в понимании того, насколько часто жизнь встречается во Вселенной и как она могла появиться на Земле.

Через 1 час 27 минут с зонда пришёл сигнал об активации газоанализатора. Ещё через час – о том, что газоанализатор закрыт, герметизирован и начат процесс анализа вещества с помощью оптико-эмиссионного спектрометра с индуктивно связанной плазмой. Затем «Ласточка» взяла паузу, чтобы бортовой компьютер сжал, закодировал полученные от сенсоров данные и послал их на Землю. Через 47 минут станция национальной системы космической связи в провинции Хэйлундзян получила сигнал и в автоматическом режиме передала его на расшифровку в Центр управления полётами.

Всё. На этом первая часть активной фазы эксперимента была окончена. Данные с «Куай Тунь» будут расшифрованы и проанализированы в течение 10–12 часов. Сам аппарат вошёл в спящий режим на 8 часов для того, чтобы радиоизотопный термоэлектрический генератор мог зарядить аккумуляторы для второго этапа. Несмотря на общее волнение команды, с нетерпением ожидавшей результатов анализа, Ши приказал использовать следующие несколько часов для отдыха.