Вера Поляруш - Медальон Эрсидаха

– Прослушки стояли везде, в том числе и в посольствах, – продолжала она. – Мы записывали на магнитофонную ленту диппереговоры и потом стенографировали. Это очень непростая работа. Я должна была уметь распознавать десятки разных голосов.

– Ну, то, что вас взяли на такую работу, как раз и говорит о незаурядных способностях, – сказал Антонов.

«Да уж, незаурядные способности… теперь понятно, откуда у них такое взаимопонимание, как ни крути, оба из одной конторы», – почему-то раздраженно подумала Вероника.

– И все-таки, вернемся к вашей встрече с Ильей Аркадьевичем, – напомнил Сергей.

– Да, значит, пятница, мы уже домой собрались, и вдруг оставляют для какого-то срочного задания. В спецгруппе нас трое. Расспрашивать не положено, сидим, ждем дальнейших распоряжений. И вдруг мой начальник, Иван Ильич, красивый такой мужик, на Буденного похож, еще за мной приударял немного, но мне хоть и было в ту пору тридцать с хвостиком, а в старые девы еще не записалась, цену себе знала, – опять отвлеклась Мария Константиновна.

Вероника от досады закатила глаза к потолку. Антонов заметил это и подал ей знак, чтобы она не вздумала перебить старушку.

– Ну, так вот, – продолжала Мария Константиновна, – Иван Ильич говорит мне:

– Марго, – он так меня в шутку называл, а все остальные по имени-отчеству, – иди в комнату и готовься к работе.

Я очень удивилась, потому что в канцелярии не было специального оборудования. Но ничего не сказала, не положено было вопросы задавать. Иван Ильич сам отвел меня в маленькую комнату, похожую на шкаф. Там ничего не было, только стул. Связь через слуховые отверстия с кабинетом, в котором, как я поняла, будет важная встреча. Федя Капралов, третий член нашей группы, принес мне все необходимое для стенографии. Сижу, жду. Минут пятнадцать прошло – слышу голоса, ну и «дальше уже дело техники», как любил говорить мой Илюша.

Мария Константиновна замолчала.

– Так кто же там был? И что за встреча? И почему так срочно и так важно? – не выдержала и засыпала вопросами Вероника. Антонов посмотрел на нее укоризненно, но ничего не сказал. Мария Константиновна откинулась на подушку и прикрыла глаза.

– Вы устали, надо передохнуть, – сказал Сергей.

– Нет – нет, просто в горле пересохло. Ника, деточка, принеси водички.

Вероника сбегала на кухню и вернулась со стаканом воды. Мария Константиновна сделал несколько глотков и снова заговорила:

– Там были генерал-полковник Валерий Сергеевич, первый зам Андропова по инженерно-технической службе, его голос я знала. И ученый Вороновский. Его голос я слышала впервые. Речь шла о прерванных испытаниях «Лунохода-3». Первый луноход к тому времени уже наделал шуму на весь мир. Второй успешно стартовал в 73-м, но его погубил кратер. Там что-то с тепловым режимом произошло, мне потом Илюша объяснял, но я все равно не поняла толком. А тогда все только и говорили об этом. Даже помню, как ТАСС передало о завершении работы «Лунохода–2». Мы это восприняли как некролог.

– Но официально руководителем проекта был Королев, почему же на разговор вызвали Вороновского? – подал голос Антонов.

– Сергею Павловичу принадлежала идея создания самохода. Но потом там начались какие-то интриги, какие-то «бодания» между учеными, да и на шее Королева было и так много космических проектов. Он с удовольствием сбросил это ярмо на Тихонравова. Ну, не впрямую, конечно. Это ж было задание ЦК, поэтому создали рабочую группу, в нее вошли лучшие специалисты, среди которых был и мой Илюша. Он занимался основными расчетами передвижения. Но это я позже узнала.

А тогда речь шла о провале проекта. Валерий Сергеевич очень резко говорил с Вороновским, на повышенных тонах. Требовал объяснить, почему после всех испытаний «Луноход-3» так и остался на земле. Запуск был запланирован на 77-й год, все сроки прошли.

– А что Вороновский?

– Я точно не помню. Он говорил, что нет свободного носителя, что ли, нет ракеты, чтобы вывеси его на орбиту, и что тема потеряла актуальность… В общем, там специальные термины были, я только стенограмму сделала, а сама мало что поняла. Они минут десять говорили, не больше.

– А что было дальше? Вы же не имели права общаться с теми, кто был в кабинете?

– Конечно, Сереженька! Да и кто я такая? Мое дело было зафиксировать и передать своему непосредственному начальнику. Я так и сделала. И меня, наконец, отпустили домой. Бегу по этим длиннющим коридорам, и уже почти у выхода слышу за спиной голос, который только что стенографировала. Но я не оборачиваюсь, не положено. Так он сам меня окликнул. Девушка, вы, говорит, шарфик потеряли. Я оглянулась и как током пробило. Я только в фильмах таких красавцев видела. Высокий лоб, темные волосы с проседью – ему уже тогда за сорок было – а глаза синие-синие… В общем, вышли мы вместе, его ждала наша машина, но он отказался, пошел меня провожать. А у меня сердце от счастья просто грохочет, молчу, чтобы не сказать какую-нибудь глупость… Я-то знаю, что это большой ученый, да еще и с космосом связан. Потом уже, спустя время, выяснилось, что Илюша думал, будто меня тоже на допрос вызывали. Хотел поддержать, типа «друзья по несчастью»…

– И все-таки не пойму, зачем понадобилось стенографировать этот разговор. Это же не какие-то дипломатические интриги, свои разборки, – недоумевала Вероника.

– Ничего странного, – сказал Антонов. – Уже готовилась реорганизация КГБ, компромат собирался на всех.

– И на Вороновского?

– Нет, он и так был у них «под колпаком» по роду своей деятельности. Тут свои рыли под своих. Держу пари – через месяц этого зама уже никто и не вспомнил.

– Почему ты так решил?

– Предполагаю. Но мы это проверим. Тем более вполне вероятно, что Валерий Сергеевич может нам помочь в расследовании.

– Ничего не понимаю, он-то при чем?

– Вероника, может, пойдем на кухню, смотри, Мария Константиновна совсем устала.

Действительно, старушка сильно побледнела, она лежала молча и как-то отрешенно смотрела в потолок. Вероника прощупала пульс.

– Кажется, подскочило давление. Неси скорее воду, а я достану каптоприл, – скомандовала она.

Антонов бросился на кухню. Вероника, прежде чем дать таблетку, решила померять давление.

– Вызывай «скорую», – сказала она появившемуся в дверях Сергею. – Верхнее под 220, нижнее 110.

– Мария Константиновна, вам плохо? – Антонов наклонился над старушкой, но она его не слышала.

– Она тебя не узнает, – Вероника схватила сотовый, но Антонов уже набирал номер на своем.

– Старший следователь по особо важным делам майор Антонов. «Скорую» на Ворошиловский проспект, 1, въезд со стороны Академгородка. Срочно. Думаю, гипертонический криз. Год рождения? – он посмотрел на Веронику.