Екатерина Крапивенцева - Мутная вода

Я болезненно поморщился. Чьи же нездоровые фантазии так заботливо воплощает Зона? У меня в голове не укладывается мысль, что природа, сама, без подсказки способна породить нечто подобное. Что за мелкий местный божок с огромным комплексом неполноценности населяет Её столь дикими для рода людского явлениями и существами?

От мыслей меня отвлёк Мут, жестом приказавший мне прижаться к стене и затаиться. Я напрягся. До слуха моего донеслись тихие, бурлящие всплески «Холодца», и кое-что постороннее, похожее на сиплый, клокочущий вздох, со скрипом. Как будто тупые, толстые когти скребут в пароксизме злобы кирпичную кладку.

Мут медленно и аккуратно прошел вдоль стены, предварительно сняв с плеча автомат и выключив налобный фонарик (то же самое он приказал проделать и мне).

Стараясь, сохранить своё присутствие в тайне, мы осторожно двинулись в мрачные глубины тоннеля.

Сначала я шёл почти на ощупь, чувствуя себя слепцом. Держался рукой за рюкзак Мута, аккуратно ступая по полу, полному мелкого гравия и обломков штукатурки.

Но потом глаза привыкли. Тусклого, света ламп и мерцания "Холодца" оказалось достаточно, чтобы видеть перед собой на пару метров.

Перед нами открывалась большая зала с круглым отопительным баком посередине. Взгляд мой невольно обошёл помещение и… передо мной предстала ужасающая картина. На полу лежали трое мужчин, разодранные, в заляпанном кровью камуфляже.

Один из них был ещё жив и, но помочь ему не представлялось возможным. В ране на горле пузырилась и булькала алая кровь – бедняге явно разорвали артерию.

Военный неуклюже зажимал её рукой и что-то хрипел, не в силах озвучить чёткую мысль. Преодолев отвращение и ужас, я присел с ним рядом и попытался зажать разворочённое горло свободной рукой.

Мут жестом попросил меня отойти в сторону и совершил самое страшное. А именно то, на что я бы не смог решиться никогда – прицелился солдату точно в голову.

Но выстрелить он так и не успел. Всхлипнув по инерции ещё раз, мужчина конвульсивно дернулся и окончательно обмяк… Я поспешил отвернуться в сторону и увидел на стенах крупные алые брызги крови и отпечатки рук.

– Кровосос, – пояснил Мут. – Подбери с пола «Абакан», и обоймы с патронами. А я пока перезаряжу обрез дробью. Если услышишь рычащие хрипы, вали назад, в тоннель, я – следом. И ещё посмотри: возможно, у кого-то из вояк завалялся «Чейзер» – его тоже бери. Весьма проблемно будет идти на кровососа с обрезом на два выстрела, но у меня уже созрел план действий. Если что, подстрахуешь меня из «Абакана».

***

Впервые в жизни мне пригодились те знания, что я получал на стрельбищах с отцом-военным. Он тренировал меня все детство и отрочество, развивая тело и дух, давая знания, аккуратно прививая любовь к спорту и труду… А чужим людям, которые меня почему-то жалели, гордо отвечал, что воспитывает "преемника" и "идеального солдата".

В итоге, он испытал великое разочарование, когда к военной службе меня признали не годным. Такой вот финт судьбы. Однако, любовь к оружию и военно-полевой жизни, как ни странно, прочно во мне укоренились. "Детство, проведённое за стенами казармы вместе с отцом-командиром – так это даже круче, чем армия. – Усмехался батя. – Вон, ребята два года служат, а ты, почитай, двенадцать лет оттрубил!" Чего-чего, а оптимизма моему папке было не занимать.

Батя, конечно, был мудрым воспитателем, хорошим командиром и просто добрым дядькой. Он умел зародить неподдельный интерес к своему делу, а не бездумно мучил ребят муштрой…

Навыки, полученные от отца, не раз выручали меня. Вот и сейчас, самое, казалось бы, бесполезное в мирной жизни умение пользоваться оружием буквально спасает меня в непредсказуемых обстоятельствах. Спасибо, папа.

***

«Абаканы», все, кроме одного, оказались «убитыми». Поэтому, пошарив в подсумке у ближайшего покойника, Мут достал пару рожков и перезарядил свой «Калаш».

Надев его через плечо, он поднял наизготовку обрез и осторожно двинулся по коридору, когда я услышал влажные, всасывающие всхлипы.

Молниеносным движением рук, Мут выхватил из разгрузки «РГД» и метнул в пустой коридор.

Спешно укрывшись от взрыва за стеной, я на секунду увидел, как встревоженный кровосос, на миг вышел из режима «стелс» и показал нам свой уродливый силуэт.

А затем прогремел взрыв. Примерно секунд двадцать, пока раненый и очень злой кровосос бежал к нам с явным намерением нас разодрать, мы с Мутом поливали его свинцом из двух стволов. Сначала в ход пошли «Калаш» и «Абакан». А потом патроны закончились, а ревущая, покалеченная пулями тварь всё ещё неслась на нас. Тогда Мут выстрелил дробью почти в упор, в самую голову кровососа, и тот упал.

Произведя контрольный выстрел в окровавленную глазницу, Мут осторожно срезал остатки щупалец, и запаковал их в специальный, проложенный сухим льдом, пакет на защёлке.

Я оглядел монстра и подавил неприятные позывы… Вытянутый череп разворочен, на месте отрезанных ротовых отростков скопилась неоднородного вида, зеленовато-бурая жидкость, по-видимому, заменившая твари кровь.

Но всё же, в душе моей была и доля облегчения, ведь этот бой был уже позади, а значит, не все так страшно, ведь первое моё крещение прошло относительно успешно… А потом меня вырвало. И стало совсем хорошо. Я обмяк и почти что повис на плече у напарника.

– Эй, ты как? – похлопал он меня по щекам. – Не время заваливаться, как кисейная барышня. Давай мне «Абакан». Целее будет. Ещё твоей отрыжки на цевье не хватало…

Я шумно выдохнул и разогнулся:

– Нормально. Теперь точно буду жить.

Но Мута мои реакции не устроили и он протянул мне флягу:

– На-ка, глотни. Это энергетик. Он кислый – сейчас быстренько полегчает.

Я послушно отхлебнул противного пойла. И сел на пол, привалившись к холодной стене. Голова гудела. Никаких мыслей и чувств. Только гадкий вкус тоника и звон железяк. – Это Мут перезаряжал "Калаш".

Посидев минут 20-ть и дождавшись, пока я немного отойду от шока, мой напарник предложил двинуться дальше.

И всё же, Зона – самое наипаскуднейшее место для тех, кто по тем или иным причинам, совсем не планирует умирать.

И даже не в ближайшее время, а вообще, в принципе. Ну, верит себе человек в Светлое будущее, Рай или переселение душ – ну зачем вот так сразу брать и растаптывать его благие чаяния грубо и на корню?

Подобные думы, я уверен, закрались бы в голову любому мыслящему человеку, по глупости или дела ради, угодившему в Зону отчуждения. Смертельные аномалии, зубастые, недружелюбные звери – всё это ни в какое сравнение не шло с отношением человека к себе подобным. Мало того, что неофиты пачками гибнут в аномалиях, становятся закуской тварей разной степени прожорливости, так ещё и люди (а люди ли?) отстаивают свои права и компенсируют комплексы с оружием наперевес.