Данила Резак - Месть обреченных

Ларс кивнул:

– Наверняка, укушен вожаком. Это большая удача, братцы. У вервольфов сильная внутренняя связь друг с другом. Мы сможем найти вожака.

–Сколько он еще проспит? – обеспокоено покосился на волка Конрад.

Ларс зевнул с деланным равнодушием:

–Минут десять, от силы пятнадцать.

Стражи засуетились вокруг огромного зверя, как муравьи вокруг жука. Даже лежащий на животе, он доходил в холке некоторым солдатам до пояса. Наконец, один из стражей пожертвовал своим плащом, и волка осторожно подняли и переложили на него. С натугой, семь человек, среди которых были Конрад и Ларс, подняли спящего вервольфа и потащили вниз по лестнице, в подвальную тюрьму Дворца Истины, где содержались все, ждущие суда.

Обливаясь потом, стражи аккуратно спустились на первый ярус дворца, когда им встретился устало бредущий вверх комтур. Барон сперва не понял, что несут его подчиненные, но, увидев волка, посторонился, чтобы дать дорогу солдатам.

И тут произошла страшная и странная вещь. Когда солдаты проносили свою ношу мимо Палаша, огромные черные лапы волка вдруг задергались и грязно-желтые глазищи верфольфа вспыхнули как уличные масляные фонари. Ларс заорал: «Берегись», но было поздно. Ошалело мотнув головой, волк лязгнул зубами и голова стража, забывшего в горячке надеть шлем армэ, превратилась в страшную маску с содранным напрочь лицом. Страж упал и волк, мощными телодвижениями разбросав людей, бросился на комтура. Палаш растерялся, однако, как подобает старому вояке, быстро пришел в себя. Через какую-то долю секунды он вытащил из сапога свой засапожник и, лихо извернувшись, воткнул нож волку, стремящемуся достать зубищами до незащищенного горла барона, прямо в желтый, полыхающий бешеным желанием крови глаз.

Ларс заорал: «Прочь! Его этим не остановить!»

Палаш молчал и смотрел на волка. Тот, брызгая кровью из страшной раны, катался по полу и тер лапами морду, пытаясь вытащить засапожник из глаза. Одна из черных лап вдруг засветилась уже знакомым зеленоватым светом и превратилась в детскую ручонку. Грязную и тощую. Потом волк затих, лишь конвульсивно задергался роскошный хвост.

Ларс почтительно стянул с головы по пиратски повязанный платок. Выходец с Рудых Островов, стражник никогда не изменял старинным привычкам.

– Это невозможно! – прошептал он.

Осторожно вытащив нож из раны, он внимательно осмотрел его и растерянно повернулся к остальным. Но люди уже забыли про волка и во главе с комтуром склонились над агонизирующим телом стража, которому верфольф сорвал лицо. Сжав руку в стальной перчатке своими ладонями, комтур посмотрел на залитые кровью глаза солдата. Тот хрипло дышал.

Комтур сказал нарочито громко:

– Ты спас мне жизнь, Отто. (Всех стражей Палаш знал по именам). Твоя семья ни в чем не будет иметь недостатка.

Солдат всхлипнул, и голова его скатилась на бок. Стражи молчали. Отобрав у Ларса нож, комтур вытер его о шкуру мертвого оборотня и пошел по своим делам. Ларс побежал за бароном.

– Боги! – глухо простонал голос одного из стражей, идущий из-под шлема – Кто же сообщит его семье?

Стражи склонили над погибшим братом головы.

Конрад сурово вздохнул:

– Я сообщу.

– Тут ты ошибаешься, капитан – спокойно сказал подошедший Тиль Мосс – друг Конрада по академии и большой знаток искусственно созданных возмутителей Магических штормов, иначе именуемых артефактами. Мосс был светловолосым молодым человеком невысокого роста с глазами небесного цвета, с сильными, мускулистыми руками, которые он никогда не скрывал под одеждой. Руки капитана Мосса по всей длине были расписаны татуированными рисунками красного цвета, изображавшими древние охранные руны диалектов Северной империи Снежных Утесов, откуда Мосс был родом. Когда Тиль напрягал мышцы, можно было подумать, что руки его в кровавых царапинах и разводах. На лице коротко стриженого парня со спокойной улыбкой всегда посмеивались сотни веснушек. Обладая на редкость располагающей внешностью и спокойным невозмутимым характером, Мосс притягивал к себе людей разного сорта, но друзей выбирал тщательно и Конрад считал, что ему повезло быть в их числе. Тиль был женат около года, но шли слухи, что у них с супругой не заладилось.

Мосс схватил Конрада под руку и повел к выходу:

– Пойдем, дружище. У нас мало времени. Надо поговорить.

Капитан покорно пошел с Тилем, однако вдруг повернулся и крикнул:

– Немедленно послать наряд в харчевню! Найдите этого «повара» и приведите сюда! Живым! Нет сомнений, что кто-то хотел лишить нас с вами начальника.

В зале забегали, отдавая приказания.

– Разберутся без меня – успокоил себя Конрад и хмуро взглянул на молча идущего рядом Тиля. Друзья вышли на улицу. В чем дело? – спросил друга Конрад.

Они сели на скамье напротив огромного мраморного фонтана. Струи воды, разлетавшиеся веером брызг, заглушали шаги многочисленных прохожих.

Тиль сунул загорелую руку за пазуху и вытащил из-за пазухи своего длинного кожаного жилета бумагу.

Читай – коротко кивнул он и передал приказ товарищу.

Конрад долго изучал собственный смертный приговор – приказ о рабочей поездке в Чартиц. Лицо его покрылось крупными каплями пота, кулаки сжались и едва не разорвали надвое тонко выделанную кожу свитка.

– Догадываюсь, чья это работа… Ох, Клоссар. Надо было нам лучше скрывать свои отношения с Кристиной.

– После драки кулаками не машут – с долей досады в голосе проговорил Тиль. – Что делать-то станешь?

Конрад горько засмеялся:

– Поеду, естественно. А что ты предлагаешь? Только начал распутывать дело Груббера и вот тебе на…

– Передашь дело оружейника мне – перебил товарища Тиль. Он взглянул на ярко сиявшее над городом солнце и прикрыл ладонью глаза:

– Терпеть не могу банальных дел. Бытовуха проклятая. Надо вызывать папашу Флукингера на допрос. Слишком много было неприятностей у Груббера перед исчезновением.

Конрад вдруг вспомнил об утреннем разговоре с ростовщиком и сказал:

– Возможно, дело тебе понравится. Я думаю, что ты даже лучше меня подходишь для разгребания этого гадюшника. Только не клади в стол, прошу тебя. Я чувствую, что следы горячи. Ты знаешь, что Груббер умел заговаривать оружие?

Тиль обомлел:

– Да ну? Кто тебе сказал?

– Неважно. Главное, это еще раз обыскать его дом. Вплоть до последней половицы! Если Груббер занимался ворожбой, то дело может принять совершенно неожиданный оборот. Ты у нас мастер по разным штукам, и в оружии разберешься.

Тиль был рад, что Конрад отвлекся от сумрачных мыслей касательно своего назначения в Чартиц, и охотно поддержал разговор:

– Да, встречал я заговоренные клинки. Что говорить! Хоть они и запрещены формально, тем не менее… У меня в арсеналах по нашему ведомству куча добра подобного за семью замками. Видел ножичек «Палаша»? То-то, брат. Это, видишь ли, некий «Подпалачник». Этим ножом уйму «языков» и стукачей в свое время зарезали в подвалах стражи. Когда война была. А потом нож вдруг интересные свойства начал приобретать. Особенность ножа в том, что он чует жертву. И если в ней есть хоть капля магической субстанции, жертве не жить. Это нож, приобретший свои прелести без помощи заговоров и заклятий. Чисто «природным», так сказать, путем, впитав в себя эмансипации боли жертв и жестокости палачей. Если бы мальчишка – ликантроп был обычным оборотнем, Палашу бы не поздоровилось. А видишь, как оно получилось… «Черная звезда» – это проклятый клан. Нож почуял силу проклятья и защитил хозяина.