Амалия Казарян - Крылья Противоположности

– Чего ты хочешь?!

– Мне нужен чемодан, который передал тебе отец.

Я молча стояла, боясь дышать.

– И поэтому ты решил воспользоваться Кирой, став мной?

Я увидела, что кисть Гилберта окружила желтая аура. Это плохо.

– Почему бы и нет? – дерзко спросил Алан и, замахнувшись, заехал Гилу кулаком, но парень предугадал это и, поймав его руку, ударил свободной рукой, окруженной аурой ему в грудь. Алан отлетел на метров пять. Его внешность изменилась, и он стал собой. Гилберт не дал ему подняться и, схватив его за горло, оторвался от земли.

– Если ты еще раз повторишь что-то подобное, – угрожающе сказал Гилберт, и сильнее сжал горло брату, от чего тот стал задыхаться, – я тебя…

– Гилберт, стой! – воскликнула я.

Парень удивленно посмотрел на меня.

– Позволь мне.

Гил швырнул Алана к моим ногам. Я с яростью посмотрела на него.

– Не ожидала от тебя такого. Раз ты решил использовать свою силу против меня, значит, я отплачу тебе той же монетой. Не волнуйся, это ненадолго.

Не знаю, что на меня нашло, но, казалось, будто кто-то подталкивает меня сделать это. Гилберт с любопытством смотрел за моими движениями. Мои руки окружила черная аура и я, обхватив его голову, закрыла глаза. По крови пробежал привычный поток адреналина, и его страхи явились мне. Я услышала крик Алана. Перед моими глазами стали появляться убитые люди, которых я не знала. Роберт. Дьюфе. А затем я увидела… целующихся Джека и Алину! Я резко отпустила его и встала. Господи, что я наделала? Алан дрожал, а по щекам лились слезы. Гилберт вздохнул и когда он дотронулся до Алана, его дрожь прошла, и он потерял сознание.

– Что случилось? – спросил Гил.

– Я стала свидетелем того, чего не должна была видеть. Он не тот, кем хочет казаться. Настоящего себя, он скрывает, потому что боится своих чувств.

– Своих чувств – к тебе? – усмехнулся парень.

– К Алине, – покачала я головой.

– Чего?! Если это, правда, то он так умело это скрывал, что даже я ничего не заподозрил!

Он посмотрел на меня, а потом на брата. На его лице появилась злорадная улыбка.

– Гилберт, не надо, – прервала его мысли я. – Ты прекрасно знаешь, как опасно играть с чужими чувствами.

– Ладно, с этим я повременю… пока! Что ты еще видела?

– Гилберт!

– Что? Такой шанс я не хочу упускать.

– Прекрати. Надо решить, что с ним теперь делать.

– Оставить здесь, очнется и…

– Гилберт! Если Алан способен на такое, то давай ты не будешь опускаться до его уровня?

– Хорошо-хорошо.

Гилберт перекинул Алана через плечо и взлетел. Вздохнув, я полетела за ним.

– Кира.

Я посмотрела на Соллера.

– Ты… это… прости меня за то, что я наговорил.

– Ничего. Каждый может ревновать, – хихикнула я.

– Ревн… ревновать? С чего ты взяла, что я ревную тебя к Алану? – спросил Гил, покраснев от смущения.

– А это не очевидно?

– Давай сменим тему.

Я улыбнулась. Гил резко остановился.

– Что-то не так…

Внезапно послышался выстрел, и мое правое крыло пронзила боль. Я едва не потеряла контроль над крыльями. Еще один выстрел. В этот раз в Гилберта. Взмахнув крыльями, мы быстро полетели в сторону лаборатории.

– Что это было?! – перекрикивая ветер, спросила я.

– Не знаю, но это не предвещает ничего хорошего!

– Гилберт! Мои крылья… я их перестаю чувствовать!

– Черт! Только не это!

В глазах потемнело. Все тело онемело, и я стала падать. Мне страшно… очень страшно… Сильный удар об землю… Гул в ушах… Темнота… Яркий свет… Расплывчатые силуэты людей в белых халатах… Шприцы… Боль в шее, спине, крыльях. Знакомый мужской прошептал мне: – Не бойся, скоро все закончится. Скоро все пройдет. Змеиный ключ.

И снова тьма…

Роберт сидит на стуле и смотрит на девушку, лежавшую без сознания, с пепельно-черными волосами и красивым очертанием лица. Как только Киру и Гилберта принесли в лабораторию, над ними тут же начали работать. Дьюфе запретил ему задавать какие-либо вопросы, сказав, что сделает то, о чем он просил. Но Стертман в этом сомневается. В комнату вошел Дьюфе. Не обращая на него никакого внимания, он осмотрел Киру и что-то записал в свою книжонку.

– С ней все будет хорошо? – как можно равнодушнее спросил Роберт.

– Почему тебя должно это волновать? – вопросом на вопрос ответил Дьюфе.

– По сути, она моя дочь.

– Кхм. Возможно, так и есть, но она тебе не кровная дочь. Да, ты ее растил, да, ты ее воспитал, но в ней нет и капли твоей крови. Я уже устал тебе это повторять. Ты сделал свое дело, теперь она по праву принадлежит мне и Касбургу, а не тебе.

– Я тебя понял, – кивнул Стертман. – Но ты не волнуйся, я не желаю ей смерти. Я лишь хочу доказать, что достоин большего.

– Чего стоит твое «большее»?

– Всего. И вот еще что, прошу тебя проследить за воспоминаниями Киры и Гилберта, возможно, мы узнаем что-нибудь интересное.

– Но почему ты не хочешь сделать это сам? – удивился Дьюфе.

– У меня есть другие дела, а тебе, я думаю, будет интересно узнать, что ими двигало в те времена.

Стив, нахмурившись, развернулся и ушел. Что ты задумал на этот раз, Дьюфе?

Автор изображения Мария Денисова

С соседней комнаты раздался женский голос.

– Кира! Просыпайся, милая. То, что сейчас лето, не значит, что ты можешь валяться весь день без дела!

В комнате на кровати лежала русоволосая девочка тринадцати лет. Кира открыла глаза и села. Взяв в руки телефон, она увидела, что время уже полдвенадцатого.

– Ого, долго же я спала, – пробормотала Кира и крикнула: – Уже встаю, мам!

Кира привела себя в порядок, надела белую майку, джинсы, собрала свои волосы в хвостик. В комнату вошел мужчина тридцати лет и посмотрел на девочку.

– Доброе утро, папа, – робко поздоровалась Кира.

Отец ее был строгим и любил порядок. Кира не знала, где он работает, но знала, что в какой-то секретной службе, о которой не знает даже мама! Девочка восхищалась им и очень гордилась собой, когда слышала от него похвалу. Мужчина обвел взглядом комнату. Кровать у окна заправлена, в гардеробном шкафу все прибрано, только на письменном столе лежал альбомный лист с карандашами.

– Роберт, ты идешь? – недовольно спросила мама.

– Иду, Сейлар, подожди минуту, – попросил Роберт. – Кира, нам, с твоей мамой надо сходить по делам, поэтому вернемся поздно.

– Хорошо. Я тогда погуляю с Алиной.

По пути на кухню, она услышала, как захлопнулась дверь в прихожей. После завтрака Кира прибралась в доме и ушла обратно в комнату. Она села за письменный стол и посмотрела на свой рисунок. На альбомном листе была нарисована балерина. Она стояла на одной ножке, а другая была приподнята. Кира очень любила рисовать, занимаясь этим почти все свободное время. Открыв полку, она положила лист к остальным рисункам. Взяв новый лист, она снова начала рисовать.