Риган Хэйс - Пробуждение Тьмы

– Пфф, и чего в ней было такого особенного? – усмехнулась Кэссиди. – Шатания по торговым центрам, сопливые свидания с прыщавыми мальчишками и, Великий дух, скучные до безобразия лекции в колледже? – Кэссиди скептично фыркнула.

Регина вспомнила свой прежний быт: постоянные переезды, новые лица, отсутствие постоянного крова… В школе она чаще всего была изгоем, ее не понимали, избегали. Завести друга было задачей высокого уровня сложности. И с матерью они жили далеко не в роскоши, временами переживая финансовый кризис из-за плохих продаж в лавке. Кэссиди была отчасти права. Мать, будучи в непрерывных бегах, в итоге не дала пожить свободной человеческой жизнью ни себе, ни дочери.

– Ты просто колдовской жизни еще не вкусила. Но все впереди, – сказала Кэссиди и принялась надевать на себя платье с голубой юбкой и белым хлопковым воротником.

Регина ощутила невероятную усталость и зевнула, едва не ломая челюсть. Даже пребывая в шоке, она не могла отказаться от потребности в недостающем сне. Девушка скинула грязные кроссовки, отыскала мягкую молочно-белую сорочку в шкафу, переоделась и забралась под пуховое толстое одеяло. Чужая неуютная постель обдала ее пронизывающим холодом. В этот момент Кэссиди пробормотала какое-то незнакомое слово на непонятном наречии, и штора на окне задвинулась, скрывая утренний свет.

– Добрых снов, «Ведьма из Блэр», – шутливо попрощалась Кэссиди, вышла из комнаты и отправилась по своим делам.

Для человека, живущего в замкнутом сообществе, вдали от цивилизации, соседка уж больно хорошо разбиралась в массовой культуре. Это показалось Регине странным и сильно контрастировало с новым окружением, но мысли так сильно путались, что долго размышлять об этом не было сил. Она пообещала себе, что попытается все здраво осмыслить завтра, ведь по известной истине – «утро вечера мудренее». Регина повернулась на бок, натянула одеяло до подбородка, сжалась в комок и попыталась унять дрожь. Вскоре по оконному стеклу вновь забарабанил дождь: девушка и не заметила, как под мерный монотонный стук провалилась в желанный сон.

Регина сидела в кабинете Керидвены, в самой высокой башне замка Кайллех-Хилл. Перед ней в большом кресле восседала глава ковена, барабаня пальцем по широкому дубовому столу. Комната была залита ярким солнечным светом, пробивавшимся сквозь пасмурное небо. Стоял полдень, и Регина изо всех сил сдерживала приступ зевоты, жалея, что не сумела как следует выспаться. Казалось, прошло не более часа с момента, как она прикрыла веки, а в комнату уже ворвалась вихрем рыжая соседка и повела ее на встречу с Керидвеной.

Перед Региной стояла дымящаяся чашка травяного настоя, в аромате которого девушка уловила нотки ромашки и чабреца. Ей хотелось смочить горло, но пальцы рук упрямо сцепились в замок и побаивались к чему-либо притрагиваться.

– Итак, давай познакомимся как положено, – сказала наконец Керидвена. Лицо ее излучало спокойствие, глаза глядели по-доброму, но Регину ей было не обмануть – слишком свежи воспоминания о разлуке с матерью. – Я Керидвена О’Каллахан, глава ирландского ковена ведьм. Место, где ты находишься, – наше убежище, оплот множества ведьм, что обрели здесь дом и нашли свое предназначение. Теперь ты – одна из нас.

Регина все-таки решилась и протянула руку к настою – жажда была слишком сильна. Пальцы почувствовали приятное тепло, обняв фарфоровую чашку.

– Ну, меня вы уже знаете, – сухо ответила Регина и сделала глоток. Терпкая жидкость согрела ее внутренности и оставила на кончике языка знакомый с детства привкус.

Керидвена кивнула и продолжила:

– Гвендолин провела с нами много лет и многому успела научиться. Тебе предстоит постичь то же мастерство. Если будешь внимать законам ковена, станешь могущественной ведьмой.

Стать ведьмой для Регины было равносильно полету в космос без скафандра – казалось таким же невозможным. А потому она предпочла молча слушать главу ковена и цедить успокаивающий настой.

– Понимаю, суть ведьмовства пока не ясна тебе и видится чуждой, – рассудительно изрекла Керидвена. – Ты росла среди обычных людей и знаешь, что человеческая культура возвела фигуру ведьмы до статуса прислужницы Сатаны; наделила ее злыми помыслами, сваливая тем самым собственные грехи и беды на чужие плечи. Но в действительности образ ведьмы сильно отличается: мы не совокупляемся с Дьяволом, не приносим в жертву детей и других живых существ. Мы живем в гармонии с природой, духами и тем, что даровала нам жизнь. Наш колдовской мир имеет дуальный характер, поэтому главная задача ведьм издревле заключалась в соблюдении баланса между Светом и Тьмой. Между ними ведьма лишь посредник.

Сказанное главой ковена звучало вполне разумно и безобидно. Если все так, за что тогда наказали ее мать?

– Почему тогда мама не хотела, чтобы я пошла с вами?

Керидвена ответила не сразу. Она поднялась из-за стола и встала у окна, вглядываясь в его цветные узоры.

– Как я уже говорила, твоя мать совершила ошибку, – тихо сказала она. – Многим для счастья и гармонии достаточно тех благ, что он имеет, другим же необходимо счастье иного сорта. Но все оказалось совсем не таким, как ей мечталось… Однако пусть ты и ее крови, вовсе не обязательно идти по материнским стопам. Все в твоих руках, Регина. В нашем мире тебя может ждать гораздо большее, но откроется оно не сразу.

Как она может идти по ее стопам, если даже не знает, в чем та провинилась? Регину раздражало упрямое нежелание ведьмы дойти до сути и рассказать ей всю правду о Гвендолин. Девушка уже понимала, что истину будет собирать по крупицам.

– Что, если я откажусь? – дерзко спросила Регина. – Не захочу стать частью ковена?

На этих словах Керидвена серьезно посмотрела на Регину, и ей стало не по себе. Она отставила наполовину опустошенную чашку и ждала ответа ведьмы.

– Ты уже дала нам свое согласие, – отчеканила Керидвена, сверкнув глазами. – Ты отдала себя ковену взамен матери и впредь будь добра исполнять его волю. Ты можешь выбирать лишь степень своего величия – познать могущество и взрастить в себе колдовскую силу или быть в скромном услужении ковена, принося маломальскую пользу. Кроме того, не забывай о матери – ее благополучие зависит от твоей покладистости. Я и так сильно рискую, оставив Трибунал в неведении о местонахождении Гвендолин. Вы обе должны быть благодарны мне, что я пощадила ее.

Плечи Регины понуро сникли. Девушка прямо-таки услышала, как звякнули защелкивающиеся на руках невидимые кандалы. И разве могла она испытывать благодарность, если особого выбора у нее в тот момент не было? Какая любящая дочь поведет свою мать на плаху?