Александр Коренной - Тень Луны

– Версию с причастности этого Недельского проработать основательно, – велит он, выслушав результаты моей работы. – Завтра его допроси и бери в помощь Димку Кольцова. Он не такой быстрый, как ты, но грамотный опер, с опытом. Вместе это дело раскрутите. Дай запрос в больницы и морги. Девчонка явно попала в беду.

Шеф также одобрил подключить к поиску телевидение с показом фото Лены в эфире.

– Занимайся.

– И еще, Иван Иванович, – хочу я закрыть вопрос, еще утром казавшийся мне суперважным. Отмечаю, как испарилась его важность по сравнению с исчезновением Соколовской. – Что делать с заявлением Колохатько об угрозе Луне?

– Того, которого сегодня в психбольницу забрали? Прямо с допроса, – развеселился Мостицкий. Он был в курсе всего, что произошло в отделении, как и положено старшему. – Лицо, признанное невменяемым, не может давать показаний, следовательно, по закону, его заявление… – и Мостицкий делает мне знак, чтобы я закончил его мысль.

– …. недействительно, – завершаю я. Но странно, не чувствую при этом никакого облегчения. Казалось бы, отчего, ведь одним делом меньше?

– И на этом основании оформляешь отказ, – оглашает вердикт полковник. – Ох, Саня, говорил тебе. Только провозился с сумасшедшим. Хорошо хоть до начальства не дошло, засмеяли бы на весь город. Ладно, иди работай.

Но кое-что держит меня в кабинете старого аксакала Иваныча. Одна мысль не дает покоя.

– Иван Иванович, разрешите еще обратиться. Можно ваше мнение, как настоящего профи в сыскном деле?

– Ну давай, – благосклонно кивает Мостицкий.

– Как можно обокрасть Лувр? Музей в Париже, с высшим уровнем безопасности.

– Это ты о Моне Лизе? – усмехается шеф. – Молодец, следишь за мировой уголовной хроникой. Есть над чем поломать голову. Только, дорогой мой будущий полковник Рудный, отвечу то, что думаю. Кражи, как таковой, не было.

– То есть, как? – недоумеваю я. – Сообщили, что проникли в здание, совершили похищение….

– Рудный, ты что – больной? Ты телевизор посмотрел, где журналюги надувают сенсацию, а я в розыскном деле разбираюсь, как твоя мама в борще. Вкусный у мамы борщ?

Я признаю, да, вкусный.

– Вот то-то. А теперь подумай, как можно обокрасть Лувр?

Даже не знаю что ответить. Молча слушаю знающего Иваныча.

– Система видеонаблюдения, куча охраны, дистанционное сканирование перемещений по залу в нерабочее время, много всего. Ну как ты ее украдешь?.... Картину просто выдали. Как в магазине.

– Кому? – пораженно спрашиваю я.

– Тем, кто об этом договорился. Да, просто тихо выдали, в ночное время, чтобы, так сказать, без глаз общественности. Отключили всю систему охраны и вынесли.

Версия Иваныча пыталась уложиться в моей голове. Она была за гранью понимания, хотя может, это нормально для неопытного мента?

– Но тут в другом фишка, – рассудительно продолжал шеф. – Ты представляешь себе уровень влияния организаторов кражи? Дело сделано при участии охраны музея, а то и его руководства. Да, именно, по-другому ничего бы не выгорело. На них надавили. Шантаж, угроза, еще черт-пойми что, но те подчинились. Организаторы похищения Моны Лизы – это люди с властью огромной. Мирового уровня!.... Ох, и дела происходят в Европе. А еще любят европейцы покритиковать, как у нас развита коррупция и организованная преступность, а у самих…. – завершает на эмоциях свой спич Мостицкий. – Ладно, пусть ищут свой шедевр. У них своя работа, у нас – своя.

Я встаю, чтобы покинуть кабинет, но уже возле дверей оборачиваюсь к шефу для последнего уточнения.

– Иван Иванович…. Вы назвали меня будущим полковником. А генералом что, мне не быть?

Мостицкий смотрит на меня, как на мальчика, который хочет вырасти. И который даже согласен есть ради этого манную кашу.

– Раскрутишь исчезновение Соколовской – будешь, – напутственно отвечает он. Но выглядит озабоченным, даже грустным. – Чуйка подсказывает, что дело сложное.

* * * *

…. Следующим утром, как только мы с Кольцовым, который подключился к делу Соколовской сразу после планерки, входили в мой кабинет, я услышал.

– Александр Сергеевич, доброе утро.

Нечасто ко мне обращаются по имени-отчеству, да еще таким голосом.

Поворачиваю голову в сторону и вижу невысокую девчонку. Симпатичная блондинка с хорошей фигурой, лет двадцать. Короткое, облегающее ладное тело, платье на миг отвлекает мое сознание от оперативных задач, но выражение глаз девушки быстренько к ним возвращают. Взгляд печально смотрит на меня.

– Я – Катя Павлицкая, подруга Лены. Можно к вам?

– Да, конечно, – приглашаю я и впускаю посетительницу в кабинет. Усаживаю ее перед собой за столом и отмечаю про себя, как хорошо, что она здесь.

– Я пришла спросить…. У вас есть какие-то сведения о Лене? – с ходу уточняет она, и голубые глазки вспыхивают лучиком надежды.

– Работаем, Катя, – отвечаю я, а сам вижу, как она теребит пальчики. Волнуется. – Пока нет. Но делаем все необходимое, чтобы ее разыскать.

– Поймите, Леночка была моей лучшей подругой, – признается Катя. – Мы с первого курса вместе. Я сильно переживаю за нее, она не могла просто исчезнуть.

Голос подружки передает искренность волнения. Уверен, Соколовская доверяла ей.

– Очень хорошо, что вы пришли, – замечаю я. – Собирался вызывать вас, потому что нужна помощь всех близких Лене людей. Если сможете дать необходимую нам информацию, мы быстрей отыщем вашу подругу.

– Готова рассказать все, что знаю, – обещает Катя. От нее веет надежностью, а еще женским обаянием. За такой девочкой хочется поухаживать.

– Тогда первый вопрос, в каких отношениях Лена была с матерью?

– В очень хороших, – словно удивляясь моему интересу, ответила Катя. – Лена маму любила.

– Могла ее обманывать? Что-то не договаривать. Например, о своих знакомых.

– Что вы, Александр Сергеевич. Леночка была очень открытым человеком.

Надо проработать все моменты.

– Ну хорошо, – соглашаюсь я. – Все же, к кому она могла поехать в тот вечер, если не домой? С кем она еще близко общалась?

– Может, другой парень? – подключается Кольцов.

– Нет, Лена встречалась только со Славиком. Я бы знала. Хотя к ней часто «подкатывали»…. Вы поняли.

Еще бы не понять. Такие, как мы с Кольцовым, точно не пропустили бы красивую девочку.

– А «подкатывали» кто? Студенты?

– Ой, не только, – рассказывает Катя. – Леночка нравилась мужскому полу. С ней пытались знакомиться и мужчины постарше, в возрасте, причем небедные, но она всем отказывала. Славик ее очень ревновал.

– Ревновал, говорите? – слышу я Кольцова. Он явно зацепился за этот факт. – А как проявлялась ревность? Ссоры были?

– Славик, бывало, устраивал сцены, – сообщает Катя. – Если замечал Лену с сокурсником или еще с кем-то из парней. Он вообще вспыльчивый.