Андрей Гатило - Операция Моро

Ух, ах, ох… Но это так и было! А на десерт – бутерброды с яблочным, мягким мармеладом, с листа папиросной бумаги или с яблочно-шоколадной пастой.

В больших железных банках она стояла на кухне. С девушкой из Болгарии на этикетке. Сколько мы ее сожрали, этой пасты – не знаю. Но брать сверху из общей кучи бутербродов на блюде не всем хотелось, паста размазывалась по всей поверхности хлебного куска. Поэтому самые хитрые малыши дожидались, пока блюдо ополовинится, и подбирали хлебушек с самого дна, намазанный только с одной стороны, чистый.

Вот так мы завтракали. А потом шло дело к обеду, и мы становились в очередь за томатным соком. Вкус томатного сока до сих пор вызывает у меня дикий жор. Люблю я этот сок, да, признаюсь, до настоящего момента. Давали всего по полчашечки, и пили мы с рук, как лекарство, для аппетита.

Потом мы рассаживались напротив тарелок. Необъятное, необозримое море супа или борща. Хуже всего – рассольник.

Черт его знает, почему? Сейчас рассольник – деликатес, уже слюнки потекли, а тогда …

Мы огурцы эти соленые, вареные эти огурцы ненавидели всей душой, всем поросячьим коллективом, до дрожи в копытцах и до щетины торчком.

Потом второе, третье…

Туго набитые животы превращали нас в лимончиков, только с ножками и в колготках. Да, мальчики тоже носили колготки и лифчики. У них, то есть у колготов, вытягивались носки и висели носки эти, как тряпочки. Мы наступали на них при ходьбе и падали. Потом тихий час с приключениями, как же без них, потом полдник. Полдник мы ожидали без страха, там всего-то было печенька или вафля. Печенье «Шахматное» и вафля «Снежинка». Как будто в мире и не было другого печенья и других вафель человечество не придумало.

И тот же стакан кефира мы преодолевали легко.

Счастье, если родители забирали меня до ужина. Но родители не дураки, ужин – дело не дешевое, кушать денег стоит, и поэтому забирали дите свое обычно после ужина, набитое под завязку. По методике откормочного совхоза, как сосиска фаршем.

Уже в зрелом школьном возрасте прочитал я «Республику Шкид» Леонида Пантелеева и мягко говоря – ужаснулся. Да, господа-товарищи, процесс питания у воспитанников детской колонии был совсем не такой, как у нас в детском садике.

Память, память… Если постараться, многое можно вспомнить. И припомнить, если что. Но вспоминаются больше приятные моменты, они, наверное – цепче держатся. Чаще вспоминаются, поэтому нейронные связи освежаются и дублируются.

Собираюсь умыться и вдруг обнаруживаю, что нет горячей воды. Если в кране нет воды… Вот же неудача! Профилактика котельной! И не будет горячей воды недели три. Как же быть?

Стук в дверь. У меня не было звонка, пережиток. Обычно звонили на сотовый. Это устраивало всех. А тут – стук. Явно чужой.

В коридор вваливается человек в милицейской форме. Рановато для посещений такого рода. Он деловито проходит в комнату, спотыкается через Марфу, костерит её и присаживается на табуретку.

– На Вас поступила жалоба от соседей, что Вы их затапливаете. Постоянно. Я Ваш участковый. Прошу показать мне состояние Вашей ванной и кухни.

Показываю. Никаких признаков влажности мой утренний визитер не обнаруживает. На всякий случай он делает несколько снимков на свой крохотный цифровик и начинает составлять протокол.

Внезапно он обнаруживает рядом с ванной, на ящике для белья, мой сотовый телефон и подозрительно принюхивается.

– Так Вы еще и слегач? – участковый захлопывает папку и осматривается по сторонам. – Предлагаю Вам добровольно выдать инвариант-гетеродин, чтобы не устраивать тут у Вас обыск.

Похоже, участковый в теме. Похоже – я не первый такой путешественник в его практике.

– Я, честно говоря, Вас не понимаю, – пытаюсь сменить тему.

– Да, конечно! Не понимает он! Мокрый, как мышь, в ванне масляные пятна плавают, йодом пахнет, телефон на плеере. Где слег? Где девон? Выкладывай, а то быстро всё тут вытряхнем! Где купил, кто продает?

Я в полной растерянности.

Участковый возвращается обратно на табурет, раскладывает свои бумаги и принимается листать какую-то брошюру.

– Значит, так…Вакуумный тубусоид FH-92-U, четырехразрядный, статичного поля, емкость два, есть такой? Если есть, то сколько есть и у кого приобрели?

– Да нет у меня ничего подобного! – я уже не знаю, что и сказать своему гостю.

– Средство от комаров «Девон» в таблетках есть?

Я молчу. Участковый внезапно встает и подходит ко мне вплотную. Он тихо, почти шепотом, говорит:

– Для начала сделаю вид, что ничего не видел… С телефоном штучки свои бросай, сдохнешь через месяц. Мозг сгорит. Купи в магазине радиодеталей слег, вакуумный тубусоид четырехразрядный, статичного поля, емкость два. Вставь его в старый радиоприемник вместо инвариант-гетеродина. Таблетки «Девон», четыре в воду, одну – под язык. И немного спиртного, грамм пятьдесят. Это старый, проверенный рецепт. Всех, кто продаст тебе что-то из этого списка – ко мне на заметку… Понял?.. Ты понял?!

Он приближается ещё ближе, и я обнаруживаю, что участковый – женщина, загримированная под мужчину. Я чувствую упругую женскую грудь, чувствую аромат её сладковатых духов. Также вижу, что её пальцы с гладкими ногтями снимают с лица участкового тонкую пленку грима, и под ней видна рептилоидная чешуя.

Я цепенею, пытаюсь бежать, но босые ступни приросли к мокрому линолеуму… Сдавленное горло пытается вытолкнуть крик, но тщетно.

Кошмар постепенно развеялся. Я обнаруживаю себя на лоджии, сидящим на бетоне и тупо разглядывающим кошку Марфу, которая настойчиво интересуется у меня насчет пожрать.

Так, надо собраться и прекратить это медленное, но неуклонное сползание в неминуемое сумасшествие. Как говорят, у семи нянек – четырнадцать сисек… Надо что-то сделать, чем-то себя занять. Отвлечься, проще говоря.

А не пойти ли мне в гости?

Или нет, схожу я на Поляну. Благо, сегодня воскресенье, если я не ошибаюсь, кто-нибудь на поляне Мастера засветится. Сезон, ролевики должны тучами летать по Поляне.

Чем я был так занят по домашнему хозяйству, сложно вспомнить, но на Поляне я появился только к вечеру.

Как-то не получилось подорваться, надуться и полететь сию минуту. Темнело, но на малой поляне еще видна палатка Дубогора и над ней даже курится слабый дымок. Дубогор сидит возле костра и жарит лепешки на сковородке.

– Привет, Дубогор! – кричу, едва увидев его. – Ты, как всегда, стараешься быть ближе к природе?

Он важно кивает и протягивает мне навстречу руку, в ней пара горячих лепешек. Я вдруг вспоминаю, что ничего не ел весь день. И вчера тоже.

Дубогор шлепает очередную порцию теста на сковороду и наблюдает за сереющим небом. Я слегка обжигаюсь, ем горячие лепешки, больше похожие на обычные оладьи, только крупнее.