Наталья Антарес - Замкнутый круг

Мой отец находился в составе той же экспедиции. После моего рождения родители осели в Мурманске и посвятили себя преподаванию научных дисциплин в местном институте. Конечно, отец глубоко сожалел о загубленной карьере, оседлая жизнь и однообразная педагогическая деятельность далась ему довольно нелегко, и на моей памяти его постоянно тянуло в Арктику. Я же росла болезненным, худым и несколько странным ребенком, которому, правда, вскоре объяснили, что странности надлежит прятать за маской «нормальности», и что если я вижу чье-то будущее, нет ровным счетом никакой необходимости сообщать об этом во всеуслышание. Так мы и жили, старательно изображая рядовое семейство бывших полярников, пока в один прекрасный день я вдруг не заявила о своем намерении покинуть родные пенаты.

Мой демарш был тщательно продуман и детально распланирован. Последний курс я доучивалась в предвкушении отъезда и потихоньку готовила почву. Наверное, родители не стали бы возражать, если бы отправилась в столицу работать по специальности, но я лучше кого-либо сознавала, что со своим провинциальным дипломом я заработаю в мегаполисе лишь на хлеб и воду, а мои амбиции простирались несколько дальше жалкого существования на копеечную зарплату. Для очистки совести я регулярно высылала деньги в Мурманск, но мне бы не знать, что родители вместо того, чтобы улучшать собственное благосостояние, раз за разом пополняют « свадебный фонд».

С появлением в моей жизни Кирилла, матримониальная тема приобрела явную актуальность, и мама никак не могла понять, почему я до сих пор не вышла замуж. Я долго отшучивалась, отбрехивалась и отмахивалась, но связать себя узами Гименея упорно не спешила. И как показали недавние события, правильно делала – по крайней мере, хотя Кирилл и наставил мне развесистые рога, мне не нужно было делить с ним нажитое непосильным трудом имущество и решать в суде спорные вопросы касательно воспитания совместных детей. Я могла с легкостью захлопнуть перед ним дверь, а могла и милостиво разрешить войти в нее снова.

Сегодняшний вечер многообещающе сулил мне все тридцать три удовольствия. Движимый чувством вины Кирилл готов был выполнять любой мой каприз, и его предупредительность утвердила меня в мысли, что расставаться иногда полезно. Может быть, если бы я любила Кирилла по настоящему, мне бы крайне сложно далось возобновление отношений, но сейчас, когда все перегорело и остыло, я нагло пользовалась его желанием вернуть мое доверие. Я признала себя потерпевшей стороной и была вправе требовать возмещения ущерба, не более того. Кирилла стоило только пожалеть – он и не подозревал, что после разрыва я здорово изменилась и меня ни за какие коврижки не заставишь теперь жить с ним под одной крышей, да и с кем-то другим, честно говоря, тоже навряд ли.

«В миру» прославленная мадам Изольда принципиально избегала яркого макияжа, хотя без косметики меня сложно было назвать даже просто «симпатичной». Я давно смирилась со своей некрасивостью и все мои подростковые комплексы бесследно канули в лету. При желании я могла получить любого мужчину на Земле, так с чего мне страдать? Бледная до прозрачности кожа, бесцветные ресницы и брови, невыразительного оттенка волосы, льдистые серо-голубые глаза – даже с такими никудышными внешними данными я легко могла обеспечить себе мужское внимание. Другое дело, что я всегда считала неэтичными применение магии в столь деликатном аспекте. Но некоторым невзыскательным личностям я все равно нравилась.

– Потрясающе выглядишь! – ничтоже сумняшеся соврал Кирилл и сходу ткнул мне в лицо благоухающим букетом. Ох, огреть бы его этим веником по затылку как следует, лучше бы тогда коробку конфет принес, хоть какая-то практическая польза.

– Спасибо, – сдержанно кивнула я, бросив мимолетный взгляд в зеркало. Без парика, боевой раскраски и полного комплекта накладных бровей, ресниц и ногтей ничего потрясающего я в своем облике не заметила, а пришедшее на смену пышному «гадальному костюму» вечернее платье малопривлекательно обтягивало мою чересчур худощавую фигуру. В общем, знаю, что врет, подлец, а все равно приятно, – куда мы идем?

– Я зарезервировал столик в «Панораме», – улыбнулся Кирилл, – новый ресторан на трехсотметровой высоте. Говорят, оттуда вся столица видна, как на ладони. Поверь, это будет незабываемый романтический ужин!

Не нужно раскидывать карты, чтобы догадаться в какую кругленькую сумму Кириллу обошелся заказ столика. Весьма неосмотрительные траты для того, кто имеет значительные шансы пополнить армию безработных.

– У меня все в порядке, – по настороженному выражению моих глаз Кирилл легко прочел посетившие меня мысли, – официально я до субботы в отпуске. Пришлось кое с кем договориться в «обезьяннике», чтобы ничего не сообщали моему руководству, но главное, увольнение по статье мне больше не грозит.

С девяностопроцентной вероятностью Кирилла «отмазали» влиятельные родственники по линии матери, и в этом ему можно было лишь позавидовать. У меня подобные связи напрочь отсутствовали, хотя и я не исключала возможности, что они мне когда-нибудь понадобятся.

В расположенный на последнем этаже новенькой высотки торгового центра ресторан мы прибыли на такси. Поджидавшее нас шампанское не предполагало последующего управления транспортными средствами, и мы с Кириллом дружно отказались от личных автомобилей. Сверкающий яркими красками неоновых вывесок небоскреб включал в себя полноценную сотню этажей, и даже на скоростном лифте подъем под самую крышу занял у нас определенное время. Повсюду мне встречались мои клиенты, как один, не узнававшие в неприглядной серой мышке известную гадалку. Вне салона у меня не только менялась внешность и одежда – я не придавала голосу воркующих интонаций, не сопровождала свою речь плавными, отточенными жестами и не улыбалась загадочной улыбкой Джоконды. В нерабочие часы я с наслаждением становилась самой собой, и у этой Изольды не было абсолютно ничего общего с броской красотой знаменитой ведьмы. Взгляды обывателей на мне толком не останавливались – настолько заурядной и неприметной я выглядела в своем настоящем облике. И лишь избранные знали, какие черти водятся в этом обманчиво тихом омуте.

Вид из витражных окон «Панорамы» открывался действительно великолепный. К вечеру мокрый снег, наконец, прекратился, на улице распогодилось, и молочные сумерки медленно наполнялись повсеместно вспыхивающими огнями. Столица готовилась к бурному водовороту ночной жизни, и сегодня я тоже собиралась стать частью этого стремительного потока.

Несмотря на романтический характер свидания, Кирилл еще ни разу не попытался меня приобнять – видимо, хорошо помнил, как с утра схлопотал по носу в салоне. Открывающийся за окнами пейзаж помимо нас восторженно лицезрело несколько слившихся в объятиях парочек, и наша очевидная отчужденность создавала на общем фоне разительный контраст.