Наталья Антарес - Замкнутый круг

–Очистите помещение, – почти ласково попросила я, – живите долго и процветайте и самое главное, появляйтесь здесь как можно реже, а в идеале забудьте дорогу навсегда. Учтите, при следующем обращении вы можете потерять все, что у вас есть на данный момент. Всем спасибо, все свободны.

Разговор с порхающей на крыльях любви Барби вышел довольно непроизводительным, но я отлично понимала, что если наша беседа затянется, мне придется снова отменять прием посетителей. Вероника раздражала меня до нервного тика, и у меня не оставалось иного выхода, кроме как выпроводить ее из салона. Мне нужно было расслабиться, помедитировать, собраться с мыслями, услышать глас вселенной и ощутить прикосновение невидимой руки всемогущей судьбы. Мне срочно требовался покой, а о каком умиротворении можно говорить, когда на тебя стремительно изливаются потоки словесных фекалий, и тебе поневоле приходится брать на себя малопочетные обязанности ассенизатора? Я сомневалась, что озвученная на прощание угроза превратить карету обратно в тыкву удержит блондинку от повторного осаждения моих дверей, но во всяком случае я искренне надеялась на наличие у нее хотя бы слабых зачатков благоразумия.

Волевым усилием я заставила себя абстрагироваться от чокнутой Вероники и регулярно проявляющего домашнее насилие предмета ее страстного обожания. В какой-то момент я осознала, что не хочу больше ничего знать. Человек со странным именем Ранги символизировал для меня то самое лихо, которое народная мудрость настоятельно рекомендовала не будить. При несоблюдении запечатленного в пословице завета предков, гарантировать мою безопасность было столь же сложно, как и обучить глухого классическому вокалу.

Я зажгла ароматические палочки, водрузила хрустальный шар на унаследованную от его предшественника подставку и долго созерцала отсутствующим взглядом неровные отблески горящих свечей. В гадальной комнате царила вечная ночь, но в отличие от своего полярного аналога, это была рукотворная стихия, и я самолично создала ее для своих персональных нужд. Здесь я могла поворачивать вспять время, искривлять пространство и раздвигать границы измерений. Не дано мне было лишь одно – приоткрыть завесу тайны над собственным будущим, и меня начинало это угнетать.

Бизнес есть бизнес, работа есть работа, и, посетовав для приличия на несправедливость мироздания, я пригласила первую клиентку. Карты пророчили ей ранний путь и удачное приобретение, предупреждали о последствиях служебного романа и советовали уделить внимание здоровью. Прошла боевое крещение и новая хрустальная сфера, показавшая сулящие материальное благополучие золотистые облака. Следующие посетители оказались носителями куда более сложных судеб, и на пятой по счету клиентке у меня привычно начало двоиться в глазах и премерзостно першить в горле. Я сделала короткий перерыв, дала отдых себе и картам, и только после того, как ко мне вернулся жизненный тонус, возобновила прием. Смену я отпахала на ура, и вкупе с Вероникиным конвертом сегодняшний день принес мне весьма существенную выручку, хотя и варварски надругался над моим душевным равновесием.

Я уже настроилась «чахнуть над златом», подсчитывая барыши и планируя расходы, и с чувством выполненного долга направилась к входной двери, чтобы запереть ее изнутри, но моей попытке изолироваться от общества внезапно воспрепятствовал не попавший в приемные часы клиент, который нагло возомнил, что для него не писан не только закон о неприкосновенности частной собственности, но и рабочий график гадального салона мадам Изольды.

–Прием окончен, запишитесь…, -начала я еще из-за двери, но тут вышеупомянутую дверь так резко толкнули снаружи, что меня едва не размазало по стенке, словно прихлопнутого комара. Я инстинктивно отпрянула в глубь помещения, намереваясь нажать тревожную кнопку, но когда я увидела, кто именно осмелился посягнуть на мои конституционные права, я откровенно пожалела, что мне не наведалась банда до зубов вооруженных грабителей. Звучит парадоксально, но шайку головорезов я боялась в гораздо меньшей степени, чем человека со спиралями татуировки на смуглом лице.

Спасла меня от позора и непосредственно сопряженного с ним провала даже не быстрота реакции, а скорее отточенные навыки самоконтроля. Я не завизжала от ужаса, не спряталась в панике за портьеру и не сиганула от страха под стол, всего лишь напряглась чуть больше обычного и на всякий пожарный расположилась поближе к тревожной кнопке.

Невзирая на то, что я успела морально подготовиться к худшему, он не собирался меня ни убивать, ни грабить, ни, тем более, зверски пытать. Несколько секунд он пристально рассматривал меня своими разноцветными глазами, поразительно живыми на фоне причудливой маски неподвижного лица, а затем вдруг с довольно заметным акцентом уточнил:

–Вы- Изольда?

Суровая реальность нанесла последний сокрушительный удар по слабо теплящейся в груди вере в совпадения. Этот дикарь при помощи кулаков выбил из несчастной Вероники мой адрес и осознанно пришел в салон, чтобы устроить мне выволочку за якобы имевшие место быть эксперименты над нефритовым амулетом. Что делать? Жать кнопку или лучше все-таки пока воздержаться от провокаций?

–Это я, – мобилизовав скудные остатки личного мужества подтвердила я, – но сегодня я уже не принимаю.

На покрытом извилистыми линиями татуировки лице продолжали жить одни глаза: угольно-черный и желто-зеленый. Но самое удивительное заключалось в другом: в устремленном на меня взгляде этих глубоких глаз с необычно удлиненным разрезом я не видела и тени агрессии.

–Я понимаю, что опоздал, – неохотно признал Ранги, и я невольно отметила, насколько контрастно и странно выглядят стремительно тающие снежинки на его стянутых к затылку волосах, – я не отниму у вас много времени. Мне очень нужна помощь сильного…, – он надолго задумался, подбирая подходящее слово, и, в конце концов, видимо, так и не нашел его в своем словарном запасе, – тохунга, тот, кто говорит с духами, я не знаю, как это правильно называется по-русски.

ГЛАВА VIII

–Ужасная погода! –неожиданно заявил успевший порядком замерзнуть выходец из Южного полушария и красноречиво передернул широкими плечами под тонкой тканью замшевой куртки, явно не предназначенной для суровых климатических условий последнего месяца столичной осени, -надеюсь, мне не придется зимовать в этом жутком городе!

За то время, пока мой незваный гость демонстрировал, что несмотря устрашающую раскраску своей физиономии, ему совершенно не чуждо ничто человеческое, я сумела оперативно отгородить свой разум возведенной в рекордные сроки ментальной стеной высотой, как минимум, с Эверест, и теперь чувствовала хотя бы слабую иллюзию защищенности. Истинные намерения татуированного визитера все еще оставались для меня довольно неясными, однако, я собиралась приложить все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы нам удалось разойтись с миром.