Денис Морозов - Вурдалакам нет места в раю

С винтовой лестницы Горихвост выкатился в просторный зал, наполненный клубами серого тумана. Дым клубился повсюду: он валил от большого костра, разведенного в центре зала на высоком яшмовом алтаре, отражался от стен, некогда сверкавших черно-мраморной гладью, а теперь закопченных, будто печное нутро, веял струями под потолком, напоминающим нёбо огромной звериной пасти.

Горихвост как будто оказался внутри огромного черепа, принадлежавшего исполинскому чудищу, только выполнен был этот череп не из природной кости, а из дорогих камней, чей сумрачный блеск пробивался даже сквозь дымную завесь. Пол зала напоминал длинный язык, высунутый наружу, в сторону северо-запада, где за крышами Грязной Хмари виднелись идолы Ветхого капища. Из нижней челюсти торчали каменные клыки, каждый выше человеческого роста, и такие же клыки свисали с верхней челюсти, до которой не дотянулся бы и длинный Жердяй.

Ого! Вот это здесь накурили! Да в этой палате не продохнуть, даром что она такая широкая, что и стен не разглядеть. И немудрено: клубы дыма такие густые, что на аршин вперед ничего не видать. И как шибает в нос этот чудовищный запах паленой конопли! Весь нюх отобьет, я же охотиться не смогу!

Горихвост проскочил сквозь струю дыма и ударился носом о каменную стенку с выпуклым барельефом. Барельеф изображал картину древнего жертвоприношения: к змею, хищно расправившему крылья и высунувшему язык, волхв подводил юную деву с распущенными волосами и снопом хлебных колосьев в руках. Поодаль стояла толпа родных, среди которых выделялся князь, оплакивающий дочь. Змей готов был вот-вот проглотить княжну, но Горихвосту в этот миг было не до красот: его нос сплющился и распух от тычка. Он едва удержался, чтобы не взвыть в полный голос, и тут же до его слуха донеслось:

– Огненный змей, явись мне из тьмы! Сбрось вечный сон! Покорись моей воле!

Горихвост поперхнулся своим собственным воем. Бормочущий голос звучал прямо над ним. Прижав уши, он одним глазком взглянул ввысь. Короткая стенка, на которую он наткнулся, располагалась посреди зала, и принадлежала массивному прямоугольному алтарю высотой человеку по грудь. Алтарь был сработан из полированной яшмы, по поверхности которой шли искусные узоры, изображающие крылатого змея. На столешнице этого каменного стола спиной к Горихвосту восседал незнакомец в черной свитке и шапке со свисающим колпаком. На раздутой свитке колыхался узор: череп и два скрещенных шестопера.

Горихвост подавил злобный рык. Не замечая его, незнакомец бубнил себе под нос:

– Ну же, змей, пробудись! Книга волхвов не соврет: ты должен исполнить желание. У меня – власть над книгой, у тебя – власть над тьмой. Вылезай, черт тебя подери!

Вурдалак пригляделся: в самом деле, на коленях незнакомца лежала раскрытая книга волхвов, или черная книга, как ее называли боязливые селяне. Позолоченный оклад, обтянутый чернильным бархатом, тускло поблескивал огоньками маленьких самоцветов. Под ним проглядывал потрескавшийся от времени кожаный переплет. Костер, разложенный прямо посреди столешницы, то и дело выстреливал языками пламени, которые жадно тянулись к пергаментным страницам и норовили лизнуть их. Поверх огня тлели набросанные конопляные листья, от которых исходил дурной чад. Сам незнакомец до того надышался, что и ухом не вел.

Горихвост самодовольно осклабился, скакнул и постарался забраться на стол, однако угодил лапой в костер, обжегся, взвизгнул и дернулся в сторону, разбросав целый ворох багровых угольев.

Незнакомец в свитке отшатнулся и с досадой воскликнул:

– Колом тебе по балде! До чего ж ты не вовремя!

В этот миг Горихвост мог бы увидеть наконец его лицо, если бы не сверзился с края стола и не полетел на пол хребтом вниз. Хлопок о мраморный пол оказался не из приятных, но вурдалака больше заботила лапа, на подушечке которой вздувался волдырь. Горихвост заскулил по-собачьи и принялся быстро-быстро зализывать ожог. Этого момента хватило призраку, чтобы натянуть кривую шапку себе на голову аж по самую шею, так что только два бегающих глаза и пухлые губы остались торчать в небрежно прорезанных дырках.

Горихвост бросил взгляд на этого проходимца, ставшего вдруг похожим на столичного палача, что рубит головы на Лобном месте, и от негодования зарычал. Призрак с издевкой показал ему в ответ сизый язык, причем когда язык скользнул обратно в прорезь колпака, к нему прилипло несколько драных ниток, так что «палач» принялся отплевываться.

– Какой ты, к лешему, призрак? – взревел вурдалак. – А ну, снимай маску! Сейчас на зубчик тебя посажу – тогда и посмотрим, что у тебя внутри.

Однако призрак не думал сдаваться. Он скинул на пышную шкуру Горихвоста остатки угольев с разворошенного кострища и сиганул со столешницы на пол по обратную сторону алтаря. Горихвост потерял его из виду и забеспокоился, но на этот раз, вместо того, чтобы запрыгивать на высокий стол, он осторожно обежал его сбоку, стараясь не врезаться в неожиданное препятствие, если такое снова вздумает встретиться на пути.

И уже через несколько шагов обнаружил, что звериная осторожность спасла его от настоящей беды. Оказалось, что алтарь стоит на самом краю широкого восьмиугольного колодца, занимающего всю середину зала. Горихвост свесил голову через узенький бортик и в страхе отпрянул.

Лихо-марево! Вот это да! Теперь ясно, почему в этой башне нет ни дверей, ни окон. Да и лестницу внутри нее не устроишь.

Вся Рогатая вежа представляла собой один высокий колодец, уходящий на недосягаемую глубину. Там, в самом пекле, клокотало раскаленное варево – еще более жаркое, чем в озере, окружающем остров. Казалось, будто на дне этой пропасти ворочается огненный змей.

Горихвост затрусил вдоль невысокого бортика и выбежал на противоположную сторону зала. Тут его поджидала новая преграда.

Перед ним вставал, раскинув широкие крылья, поблескивающий червонным золотом змей с хищно разинутой пастью. Рубиновые глаза полыхали адским пламенем, а гребень на черепе топорщился от гряды острых игл. Перед статуей клокотал провал колодца, так что казалось, будто крылатый змей парит над бездной.

Горихвост недоверчиво втянул ноздрями воздух, убедился, что змей искусно вырезан из мраморной глыбы, и напасти от него можно не ждать. Но куда же тогда делся призрак? Нюх еще не пришел в себя после столкновения с алтарем, и надеяться на него не приходилось.

– Эй, ты, тень разодетая! – выкрикнул Горихвост. – Думаешь спрятаться от меня?

Призрак в свитке мелькнул за статуей и бросился вправо, к престолу, стоящему у самой стены. Девять ступеней из гладкого камня поднимались к креслу с высокой спинкой, над которой нависал тяжелый венец в виде дракона, свернувшегося кольцом и поймавшего собственный хвост. На резных подлокотниках фигурки жрецов из слоновой кости приносили в дар чудищу невольников. Рабов раскладывали на алтаре, коротким мечом вспарывали грудную клетку и вынимали сердце, сделанное из алых лалов. От старины камни выпали, оставив маленькие провалы, почерневшие от вековой пыли.