Денис Морозов - Вурдалакам нет места в раю

Однако какие тут праздники, в наши-то дни? Боги забыты, молить больше некого. И все же Горихвост испытывал суеверный страх, взбираясь по лестнице, вырубленной в скале. Подвернуть лапу тут, на осыпающемся подъеме, было проще простого. Но кто станет заботиться о лапе, когда древние идолы вознамерились забрать твою душу?

Промозглая мгла вспугнула его резким скрипом. Горихвост поджал хвост, но все же пролез под воротами, настолько обветшалыми, что казалось, будто любой порыв ветра может их повалить. Незапертые створы, висевшие на прогнивших столбах, ходили ходуном и издавали пронзительный скрежет. Двускатная крыша над столбами давно обвалилась, осталась лишь поперечная перекладина, под которой болтались натянутые лески, сплетенные из конского волоса. Перекладина, да натянутые под ней нити, делали ворота похожими на виселицу, что придавало месту языческого поклонения еще большего гостеприимства.

Ого! А вот это уже интересно! – подумалось Горихвосту.

На лесках сушились грибы, собранные совсем недавно – это можно было понять по тому, что шляпки, нанизанные на нить, только-только начали усыхать.

Горихвост почувствовал волчий голод. Целый день беготни дал о себе знать. Он сорвал нить и жадно принялся глотать сушеные припасы, почти не жуя. В темноте он не мог разглядеть, что за гриб лег ему на зубок, а на запах их было не различить. Оставалось надеяться, что неведомый грибник тщательно перебрал их и отделил грузди и боровики от поганок. Кому придет в голову заготавливать на зиму ядовитую гадость? Разве, какому-нибудь недоумку?

Последний гриб в связке подозрительно пах чем-то странным. Горихвост пригляделся и увидел, что остатки недоеденной шляпки какие-то бурые, с блеклыми пятнами.

Тьфу! Я, кажется, съел мухомор!

Он мигом сплюнул крошки, оставшиеся во рту. Как некстати! Не хватало еще отравиться. Хорошо, что успел съесть только половину.

Недоеденную ножку гриба Горихвост вдавил в землю и на всякий случай еще порычал на нее. Кто подвесил на ниточке мухомор, да еще перед входом? Может, это такая ловушка?

Сразу за воротами волка встретили высокие изваяния Белобога и Чернобога. Два извечных противника сошлись в незаконченной битве, как было при рождении миров. Они протягивали друг к другу руки над дорожкой, вымощенной булыжником, чтобы вцепиться во врага со всей яростью, что накопила вселенная перед началом времен.

Вурдалак проскочил в арку, образованную переплетением их рук, и побежал вдоль вереницы кумиров, что тянулись по обе стороны от мостовой.

Ушки сами собой прижались к голове, а брюхо припало к земле: Горихвосту казалось, будто богини и боги, что обитали в Серебряном городе заоблачного края, никуда не ушли, а лишь притаились, чтобы в неожиданный миг выступить из темноты и схватить его за тот самый хвост, что уже не раз горел в самых отчаянных передрягах.

Вдали кумиры расступались, открывая путнику площадь, на которой полыхал негасимый огонь. Вот и еще одна загадка! Костер не может гореть сам по себе. Его нужно поддерживать, постоянно подбрасывать дров, иначе огню станет нечего есть, и он умрет от голода. Как может огонь Ветхого капища гореть вечно? Кто за ним тут следит?

Последними в веренице устроились истуканы Ярилы и Симаргла. Как и в небесном городе, тут они оберегали вход на центральную площадь, что издревле звалась «Капово Середице». Даже слова эти были ветхими, как само капище – от них веяло незапамятной стариной.

Горихвост припал брюхом к земле. Идолы словно толкали его вперед – на круглую площадку, где перед четырехугольным столбом из белого камня полыхал жарко костер.

На полном ходу он вылетел на середину капища и едва не уткнулся носом в стол из гнилого дерева, превращенный в требище – старинный жертвенник, на который в древнюю пору выставлялись дары божествам.

Однако и нынче кто-то, видно, решил вспомнить древний обряд. Пламя горящих свечей колыхалось от ветра на черной от гнили столешнице. Между свечками тускло поблескивали подносы со сладкими куличами, чара с темным вином, чашки с медом и мисочки с молоком.

Кто бы ни был хозяином капища – он явно готовил угощенье для неземного духа.

Щерясь и пригибая голову, Горихвост принялся озирать статуи древних божеств, кругом обступивших его. Костер трещал в центре площади так, как будто его только что развели. Блики пламени плясали на ликах кумиров, и от того Горихвосту казалось, что боги шепчутся и морщатся, разглядывая его. Рядом валялись вязанки хвороста и кучи сухостоя, бережно собранные неведомым хранителем. От костра доносился запах хвои и свежей смолы, как бывает в бору во время пожара.

При мысли о пожаре Горихвост невольно ощерился и заворчал. Дикое, неуправляемое пламя – это единственное, чего боится в лесу вурдалак. Моя старая шкура сгорела в огне, и ничто бы меня не спасло, если бы не воля Великого Лиходея, подарившего новую. Но теперь Лиходея нет, и если огонь снова меня подпалит, то взять новую будет негде. Что ни говорите, а свою шкуру нужно беречь – только тот, кто ее терял, знает, что это наипервейшее дело.

Блики костра навеяли старые воспоминания.

В памяти всплыла история, случившаяся пять лет назад. Горихвост жил тогда в самой середке Дикого леса, на Туманной поляне, у корней Древа миров, и очень гордился званием его стража.

Толпа ошалевших от жадности мужиков вломилась в лес, чтобы разграбить пещеру под корнями Мироствола. Глупые селяне поверили изменнику, нашептавшему, будто там спрятаны несметные сокровища. Однако вместо сокровищ они встретили только лесных сторожей, на помощь которым пришел сам царь бесов – Великий Лиходей, поднявшийся из глубин преисподней.

Жадная деревенщина получила отменный урок, и больше не смела соваться в запретную чащу. Жаль только, что Горихвост не увидел победы. Он успел разоблачить подлого заговорщика, предавшего лесную братию, но поплатился своей старой шкурой, сожженной под пытками на костре.

Так бы и уйти ему в мир теней безвозвратно, если бы сам Лиходей не оживил его и не подарил новую длаку – шкуру, которая дает вурдалаку дар оборачиваться волком. С тех пор Горихвост щеголял в этой черной, пушистой обновке, прославившейся на все окрестности. Однако и он извлек урок: «береги зубы смолоду, а шкуру снову».

После той ссоры в лес и прислали Дыя – править, царствовать, и не допускать поругания Древа миров. Он заключил с князем вятичей договор: люди не должны заходить в лес, но взамен и нечистая сила обязуется не вылезать из чащобы и не нападать на людское жилье.

Казалось бы, все по-честному, но надо же так случиться, что именно Горихвосту тот договор вышел боком. Уж больно пугались его деревенские бабы, когда он прибегал из лесу, чтобы навестить деда. Вот мужики и нажаловались на него Лесному царю. Дый повел себя неумолимо – соблюдать договор должны все: и несусветная нежить, вроде леших, упырей и русалок, и вурдалаки с душой и горячей кровью, что лишь притворяются нечистыми духами, а на деле – такие же мужики, приучившиеся к оборотничеству.