Артём Яковлев - Конструктор времени 1. Три с половиной недели в настоящем

Лика безразлично кивнула, её, похоже, это не очень волновало.

Когда мы сели втроём за стол, Димка решился поставить вопрос о конфиденциальности. Я видел, как он его гложет, и дал высказаться.

– Я, конечно, понимаю, что вы родственники, но всё-таки… Можем ли мы говорить сейчас обо всём? – этот вопрос был, без сомнения, ко мне. – Честно, я не хочу, чтобы появилась утечка информации. Так рисковать…

Я перебил:

– Остынь! Ты о какой утечке?.. Меня имеешь в виду? – Димка молчал и взгляд его показывал, что я очень близок к истине. – Ага! Это я привлекаю новых и непроверенных людей?

Тут уж он кивнул, безусловно, не понимая, куда я клоню.

– Угу! – сказал я. – А ещё я собираюсь разболтать обо всём какому-то Виктору Александровичу…

– Но это-то другое дело! – вспыхнул Димка. – С Виктора Александровича всё и началось. Он…

– Хорошо! – констатировал я. – А-то я уже начал считать себя изменником…

Мой спокойный тон и сквозившая в словах ирония Димку смутили. Он потерял приоритет, поэтому ничего вставлять не решился. Лика, я видел, хотела что-то сказать. Но я решил её пока игнорировать. Дело касалось таких священных понятий, как дружба и доверие.

– Ты, Дима Калашников, самый новый, и менее всего проверенный член клуба. Меня в этот клуб включили, когда мне исполнилось шестнадцать. То есть, более шести лет назад. – Димкино лицо, пока я говорил, вытягивалось. – Я не говорю, что я святее Папы Римского. Вот я, например, тебя в тайну машины времени посвятил… Но всё-таки самым старым и самым проверенным членом клуба является Анжелика. Она в этом клубе была, практически, с рождения… И ни разу не подвела.

Я этими словами поднял престиж «сестрёнки» на небывалую высоту. И после таких слов ждал аплодисментов или хоть возгласов одобрения, но на кухне стояла гробовая тишина. Я обвёл глазами контингент. Лика почему-то не радовалась и смущённо молчала, а Профессор теперь что-то хотел сказать, но не решался, и задумчиво ковырял пальцем скатерть.

Я ещё предоставлю ему возможность высказаться. Как-нибудь потом, после того, как решение будет принято.

– Ты Дима, куда хотел меня отправить сегодня? – прервал я молчание.

Димка, очнувшись, вздрогнул и сказал:

– Я думал, для начала, на несколько суток, дня там два-три, потом, уже завтра, на несколько месяцев. И только потом…

Стоп! Я жестом остановил его.

– Друзья мои! – я обвёл обоих взглядом. – Рад возможности сообщить, что благородная дата: «И ТОЛЬКО ПОТОМ», пришлась как раз на сегодняшнее число! Я думаю, пора!

Что тут началось! Лика всё поняла, захлопала в ладоши и засмеялась. А Димка, не верил своим ушам и стал уговаривать меня не делать глупостей.

Я сидел с непроницаемым видом. Всё получилось, как я хотел! Мне удалось обеспечить себе весомого союзника, и Димка остался в меньшинстве.

Я даже не планировал, что так выйдет. Утром проснулся с мыслью: «Вот он этот день!». И буквально всё мне в этом способствовало, и для отступления у меня не было ни малейшего повода. Димка со своей теорией безопасных экспериментов, мог зарыть в песок любое славное дело. А теперь у меня ещё и сторонник сыскался. И Профессору пришлось сдаться!

Солнце в окне неспешно пробиралось между голых веток тополя, и жалкие редкие облачка на небе тоже не могли существенно пригасить свет на кухне. До полудня оставалось совсем немного. Сборы длились больше часа и начало операции по переброске всё откладывалось и откладывалось.

Сперва мы с Профессором спорили о необходимости крепления датчиков. Впрочем, радиометра и люксметра уже не было. Нужды лепить термометр я тоже не видел, температура корпуса часов с увеличением дальности почти не росла.

Хотя Димка пытался меня убедить, что в случае превышения температуры с увеличением длительности, я мог бы пострадать. И он ещё раз пожалел, что я отказываюсь от режима постепенного увеличения дальности.

Вопрос о дыхательном оборудовании, типа акваланга, я с негодованием отверг. Справлюсь своими силами. Даром что ли увлекался несколько лет фри дайвингом в нашем городском клубе. Не искать же ещё и акваланг для переброски. Что я с ним там буду делать?

Был вопрос, о времени, когда можно застать Виктора Александровича дома. Но решился сам собой, когда Лика сказала, что в этот день вроде бы «папка» на работу не ходил. «Вроде бы» – понятие неопределённое и всё могло быть! И мы мудро выбрали вариант второй половины дня. Время после обеда.

Потом речь зашла о погоде в конце сентября одиннадцатого. Я об этом даже не подумал, идея пришла Профессору. Он сказал, что весна и осень, без сомнения, близкие периоды, но всякие локальные изменения в погоде случались всегда, и если я в неподходящем наряде появлюсь на тех улицах, меня могут неверно понять.

Какая была в тот день погода никто, естественно, не помнил. Попытка выяснить погоду, наткнулась на практический вакуум информации. Долгосрочные российские прогнозы давали более-менее стабильные данные на начало месяца в регионе, а конец не упоминался нигде.

Попытка выяснить это в местной службе гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, была провальной изначально. Мы ткнулись в непробиваемую стенку бюрократического «как бы чего не вышло».

Наконец, Профессор вспомнил, что был такой парень, который раньше каждый день вёл для себя погодный дневник. Кое-как разузнал телефон и позвонил.

На наше счастье, про тот день данные были. Оказалось, погода двадцать четвёртого сентября одиннадцатого года была великолепной. Парень, обладающий недюжинной памятью, вспомнил, что ходил в этот день в лес за грибами. Температура днём была почти летней: от двенадцати до шестнадцати градусов тепла. Ветер северо-западный умеренный. Солнечно. Бабье лето!

Я думал, что для визита вполне обойдусь нынешней своей тёплой курткой, в крайнем случае, осенним дождевиком на свитере. Но при такой практически летней погоде глупо было одеваться настолько вызывающе тепло. Пришлось ограничиться тонкой водолазкой под почти летней спортивной курточкой, если вдруг поднимется тот самый умеренный ветер.

Попутно решили и вопрос о документах. Я рассуждал, что всё может случиться, возможно в процессе понадобятся какие-то документы для подтверждения личности и деньги. Ведь как там может случиться, никто не ведает. От документов меня отговорил Димка:

– Твой паспорт когда выдан? Случаем, не в двенадцатом? Кому ты такой там покажешь? Сочтут фальшивым и хорошо, если не конфискуют.

Паспорт я отложил, и банковскую карточку тоже. Она тогда ещё не существовала. И водительские права пришлось оставить. Они были мне выданы в июле пятнадцатого. Больше документов не было.

Я не помнил какие маршруты общественного транспорта в то время были на этом пути. Но мы с Димкой единогласно решили, что билеты были дешевле. И он серьёзно предложил не ехать туда в этом времени, как я предполагал, а сигануть прямо отсюда, чтобы на поездке туда и оттуда, можно было сэкономить. Я сказал, что это всё равно, что колоть орехи микроскопом. Пытаться сэкономить на визитах в прошлое. Бред какой-то!