Михаил Елисеев - Европейское турне Кирилла Петровича

– Ведь это же вы, да? Дмитрий Иванович Менде…

– Нет, вы ошиблись, – попробовал вставить Кирилл. Ещё чего не хватало! Он должен был инкогнито провести учёного в Париж, дабы конкуренты и завистники не смогли узнать о том, что он будет участвовать в предстоящем эксперименте с французскими коллегами! А тут какая-то пигалица срывает все его планы!

– Да, это я! – неожиданно улыбнулся мужчина.

Девушка приложила ладонь к груди:

– Я та-ак вас люблю! Ведь всё это так интересно! Ну, там… опыты… – она стала загибать пальчики, – научные труды… химия…

– Вам это действительно нравится? – недоумевал Дмитрий.

– Да, конечно! Я читаю все ваши публикации!

– Видимо перед сном, для того чтобы лучше спалось, да?

Барышня заливисто рассмеялась:

– Ах, какой же вы право шутник! Вы не будете против, если мы к вам присоединимся?

Кирилла напрягло произнесённое «мы». Ведь среди этих «мы» мог затесаться и кто-нибудь с нехорошими мыслями.

– Дмитрию Ивановичу следует ложиться спать, – сухо произнёс он, – Завтра ему надо быть свежим и выспавшимся.

Несмотря на это девушка подсела, бесцеремонно пододвинув своим задом стул Кирилла. Да-а, от неё прямо за версту несло деревней! Нет, не в смысле запахов… а в смысле общения.

Как выяснилось, он был прав.

– Но ведь вы говорили что-то о паровых двигателях, я права? – она закатила глаза, – У нашей маменьки был один железный служака, тоже на пару работал. Так его каждое утро клинило! Он тапочки маменьке подаёт – наклоняется, а разогнуться не может. Его каждый раз приходилось по спине стучать, пока он не расходится. А потом плотник Митрич посоветовал его смазывать. Прав шельма оказался! Служка железный оказывается ночь на улице стоял – не шевелился, вот к утру он и клинился. Ржавел помаленьку.

Боковым зрением Кирилл заметил, что оставшиеся в столовой пассажиры – двое молодых людей и один отставной вояка – подсели поближе к ним, желая услышать что-то интересное.

– Митрич говорил, что это он так от росы, – продолжала Софи, – Мокнул и ржавел. Вот мы и решили его потом в хоромы перенести!

– Да, сударыня! Технология похожа, – кивнул учёный, – И там, и тут используется паровой двигатель. За исключением размеров, как вы понимаете. У вас есть брошюрка этого дирижабля?

Один из молодых людей достал из внутреннего кармана пиджака брошюру, которую Дмитрий положил на стол и карандашом стал показывать на картинку, где был изображён «Голиаф».

– Вот смотрите! Здесь есть четыре двигателя: два на носу и два – в хвосте. Мощная струя пара, вырываясь из нижних сопел двигателей, как бы отталкивает воздушное судно от земли, поднимая его в воздух. Затрат энергии не так уж и много, так как свою толику в полёт привносит и водород. – Карандаш в его руках грозил проткнуть бумагу насквозь, – Чуть позже, когда капитан решает, что дирижабль поднялся на достаточную высоту, он приказывает повернуть чуть назад, под небольшим углом, хвостовые двигатели – теперь они мало того, что удерживают судно в воздухе, так ещё и толкают его вперёд! А управляя мощностью паровых струй, капитан может поворачивать в нужном направлении.

– А если они перестанут работать? – девушка прикрыла рот ручкой, – Или отвалятся?

– Успокойтесь, сударыня! Уж конструкторы позаботились о том, чтобы они накрепко держались за дирижабль! – хохотнул один из парней.

– Они не перестанут работать, голубушка! – учёный отложил карандаш в сторону, – Команда всегда следит за тем, чтобы в котлах была постоянная температура кипения. И даже если все четыре двигателя разом отвалятся, то дирижабль просто-напросто медленно опустится на землю, и никто не погибнет.

– Но ведь мы летим над морем, – заметил старик-вояка.

– Никто не погибнет! – повторил мужчина, – Современные технологии не позволят произойти этому!

Кирилл демонстративно посмотрел на свои карманные часы.

– О-о, уже десять часов…

Почувствовав тонкий намёк, господа стали вставать, желая друг другу хорошей ночи и прощаясь за руки. Софи, надув губки (ей хотелось побольше поболтать с учёным), сдалась и позволила нянечке увести себя. Кирилл Петрович и Дмитрий Иванович вместе спустились на второй этаж в свою каюту.

– Поразительная несовместимость, – приговаривал учёный, раздеваясь перед сном, – Такой неподдельный интерес к науке… и столь неблаговидный характер девушки.

– Провинциалка, – вынес вердикт одним словом Кирилл.

– К тому же беспардонная и напористая, – мужчина привёл одежду в порядок и подошёл к зеркалу.

– Скорее её интересовала не наука, а учёный, – Кирилл присел на кровать, – Вы не находите?

– Не удивлюсь… хотя… – Дмитрий Иванович, стоя перед зеркалом, оглядел своё отражение, – Я уже не в том возрасте, чтобы чем-то интересовать таких вот барышень. – Он повернулся к попутчику, – А вы что же, не ложитесь?

Спутник его пожал плечами.

– Ежели вдруг чего случится и мне придётся выбегать наружу… глупо же я буду выглядеть в одних портках!

Дмитрий лёг в кровать и, отвернувшись к стене, захохотал.

– Ну так и спите в одежде!

Кирилл так и сделал.

Часть 2 – Над Пруссией.

Сон всё никак не шёл к Кириллу… Вот уже с соседней кровати стал доноситься размеренный храп, а он всё ворочался с боку на бок. Как-то один хороший человек посоветовал ему в таких случаях попробовать считать овец, но даже это не спасало.

В итоге, смяв под собой всю постель, он улёгся на спину и взглянул на свои часы – было немногим за полночь.

В этот момент его посетила мысль – а не прогуляться ли по дирижаблю? Кирилл и сам толком не знал, для чего… Может, надеялся встретить кого-нибудь из команды воздушного судна и поболтать с ним? А может просто посмотреть обстановку? Или же освежить голову для того, чтобы столь долгожданный Морфей всё-таки снизошёл к нему. Как бы то ни было, мужчина встал с постели, поправил на себе измятую одежду и осторожно вышел из каюты, стараясь не скрипеть дверью.

В коридоре его окутала абсолютная тьма, хоть глаз выколи. Оно и немудрено! Зачем в коридоре ночное освещение? Пассажиры в это время должны спать, а члены команды могут и с керосиновой лампой ходить. Беда была в том, что у Кирилла Петровича этой самой лампы как раз-таки не было…

Кое-как наощупь он добрался до лестницы и поднялся со своего второго этажа на третий. Здешний центральный коридор, разумеется, тоже был погружён в темноту, однако если повернуть налево и миновать во-от этот вот переход, то можно очутиться прямо в столовой. А если пойти вправо, то на обратной от столовой стороне окажешься в комнате отдыха. И то, и другое помещение были остеклены от пола до потолка и если бы не перила, то зазевавшийся пассажир мог запросто упасть и, разбив стекло, вывалиться наружу, присоединившись к тучам и перелётным птицам.