Сергей Ивин - Найти зарытую собаку

– Ты что, ошалел? Сбавь обороты!

Весело взглянув на Стенина, паромщик дернул за какой-то рычаг и прибавил ход.

– Спокойно, без паники. Ока не море – не потонем.

В следующий момент, когда до противоположного берега оставалось совсем немного, произошло неожиданное. Вместо того чтобы замедлить ход, катер резко ускорился, и словно раненый кит перед смертью, выбросился на берег. От резкой остановки, Михеич перелетел через штурвал за борт и, не забывая о главном, заорал благим матом.

– Полундра! Напиток береги!

Виктор смог удержаться на ногах и, не считая ушибленного плеча, отделался легким испугом. Весь перемазанный глиной, паромщик на четвереньках вполз на палубу, постепенно приходя в себя после кораблекрушения.

– В тот раз, я вас переправил, а обратно, вот напасть, не могу от берега отчалить. Движок заглох, хоть тресни. А мне вечером, из деревни, доярок на дойку везти. Не тягать же их на себе.

– Меня бы позвал.

Отозвался Стенин, с интересом слушая треп паромщика, забыв на время о цели своего визита в Константиново.

– Если какие проблемы с доярками, только свистни, помогу.

Виктор пристально взглянул на противоположный берег Оки.

– Напряги зрение, Михеич. Видишь, крыша фермы, деревом застлана; ну чистый плот. Отрывай и плыви, хоть до Астрахани; доярок взять, да еще корову прихватить, и доить всю дорогу, молоком сметану запивать. Так, и до Каспия дойти можно.

Удивительно, Михеич, хоть сейчас был готов отправиться в дальнее плаванье, а организацию похода, как бывалый капитан, решил взять на себя.

– Крышу с фермы, отрывать совсем не обязательно. У меня три понтона: на одном, лавки дояркам поставим, на другом, раскладушки для нас, третий понтон, под молочно-товарную ферму приспособим; загрузим корову, стог сена, и вперед. А навоз, пока плыть будем – дачникам распихаем по дешевке, чтобы речку не захламлять. Кажется, всё!

Паромщик огрызком карандаша стал чертить план-схему плавучей фермы. Он сопел, злился. Ему никак не удавалось нарисовать подобие коров и раскладушек на мужской половине.

– Михеич, а Михеич?

Виктор положил руку на плечо хозяина переправы, пытаясь вернуть его в реальность.

– Мне идти нужно. Вернусь, тогда покумекаем, что и как. А женский понтон поставь последним и туалет не забудь. Хоть какое удобство, для двенадцати душ доярок.

Михеич внимательно выслушал Стенина, но, так и не сознавая, что они, как пол часа несут какой-то бред, уточнил.

– Согласен. Понтон с сеном и коровами лучше расположить в центре. Получится перегородка, между нами и доярками.

Виктор, одобрительно кивнув, направился к трапу.

– Подожди.

Паромщик преградил Стенину путь.

– Я с чего, начал то. У меня тогда, движок заглох. Так я в него, влил остатки вашего напитка и не поверишь, мотор с пол пинка завелся, а мощность, втрое увеличилась. Сам, видел.

Виктор пожал Михеичу руку.

– Еще как видел. Не паром, а ракета: вода – суша. Вернусь через час, полетим обратно.

По тропе Стенин поднялся на холм и вскоре встретил Анастасию, которая словно в предчувствии гостей, с раннего утра сидела на лавочке возле своего дома. С удовольствием, отведав парного молока, Виктор поблагодарил за угощение.

– Таким молоком в Москве, только кремлевских небожителей отпаивают. Остальным: приходиться только облизываться. А меня, за хлебом послали.

Анастасия встрепенулась.

– В магазин, хлеб привезут ближе к обеду. А ты милок, сходи в ресторан, вон, за околицей виднеется. Попроси одну, две буханки – не откажут.

Прикрыв за собой калитку, Стенин, как был в белом комбинезоне и грязных кроссовках, так и поплелся в ресторан. Поднявшись по ступенькам, он прильнул к окну, рассмотрев в глубине зала скопление народа и белоснежное одеяние невесты.

– Свадьба, так свадьба.

Подумал Виктор, и, миновав дверь, шагнул в тамбур, где его тут же, остановили двое подвыпивших парней.

– Мужик! Ты куда прешь? А ну давай, осади назад.

Стенин упирался, и одновременно протягивая деньги, пытался объяснить, он пришел за хлебом, а сама свадьба, ему по барабану.

– Да выбросите это чудо на улицу!

Взвизгнул круглолицый тамада, расстроившись, что с приходом постороннего, интерес к его персоне заметно угас.

Молниеносно отреагировав на обидную реплику, Стенин предпринял попытку схватить тамаду за шиворот.

– Я тебе сейчас покажу, кто чуднее из нас!

Виктор рванулся вперёд, через скопление стоящих на веранде людей, и нечаянно наступил на ногу, неизвестно откуда взявшейся невесте. Та, естественно начала орать, что ее хотят, как минимум – убить или того хуже – изнасиловать. На подмогу, скидывая пиджак, прибежал жених, но, запутавшись в собственных рукавах, ударился головой о подставленный Стениным локоть и рухнул на свадебный стол, лицом в тазик с оливье. Свалка образовалась сама собой. Как не сопротивлялся Виктор, его всё равно скрутили по рукам и ногам, вынесли из потревоженного ресторана и сбросили со ступеней вниз. И пришлось ему, покупать хлеб в магазине, куда его только что завезли. Перед обратной дорогой Стенин вновь забрёл к Анастасии, привести себя немного в порядок. Пришивая почти оторванную штанину комбинезона, бабка Анастасия сочувственно покачала головой, разглядывая исцарапанное лицо Виктора.

– Где, так тебя угораздило?

Стенин не ответил. Всё это время, он внимательно слушал радио. Из динамика, кто-то гробовым голосом лепетал нечто ужасное: о каком-то дефолте, замораживании ГКО, прекращении валютных и рублёвых операций в банках и ещё, о чём-то поганом, но мало понятном для Виктора. И весь этот сыр-бор, произошел именно сегодня, 17 августа 1998 года.

Нутром, чувствуя, что отдых закончился, Стенин со всех ног бросился к паромной переправе и, ступив на борт катера, позвал Михеича.

– Давай! Отчаливай и быстрей ракеты, на тот берег. Только дождись нас. Вещи соберём и обратно.

Паромщик запустил дизель, обнял штурвал и искренне сожалея, поинтересовался.

– Что так скоро?

За кружку родниковой воды, Михеич был готов, хоть каждый день возить своих новых знакомых с берега на берег, пока на реке лёд не встанет.

Едва дождавшись, когда паром уткнется в прибрежный песок, Виктор бросился короткой дорогой, собирая колючки. Дважды оступившись на свежем навозе, он напрочь забыл, что с боем добытый хлеб, впопыхах оставил на столе у бабки Анастасии. Вот и знакомый залив. Перепрыгнув через кустарник, Стенин чуть не наступил на Сергея, который лежал на надувном матрасе и горланил несуразные песни.

– Кругом все врут, я жадным не был…

Видимо, сознавая, о чём речь, из палатки раздался голос Талызина.

– А мне бы хлеба, хлеба, хлеба…

Переводя дыхание, Виктор промолвил.